У всех животных есть чувство страха

Чувство животного страха

На днях в интернете появилось видео, в котором животные в ужасе бегут из Национального парка Йеллоустоун в Вайоминге. Многие,из посмотревших его, запаниковали, ведь считается, что животные предчувствуют разнообразные катастрофы, а в парке находится сейсмоопасная зона. Ученые однако, успокаивают, мол все это случайность и «при нашей жизни вулкан Йеллоустоун точно не проснется». Однако, факты доказывают, что животным стоило бы доверять больше.

Экспериментально установленный, так сказать, факт: во время цунами, опустошившего побережья девяти азиатских стран в декабре 2004 года, на фоне колоссальных человеческих жертв (погибло 300 тыс. человек) пострадало очень мало животных. Чем это объяснить? Гипотез – великое множество. Интерес и публики, и ученых огромен. И это несмотря на то, что упреждающая реакция живых существ на надвигающуюся природную катастрофу замечена людьми очень давно.

У первого документально зафиксированного примера солидный возраст – он относится к двухтысячному году до нашей эры. В нем говорится, что на острове Крит перед сильнейшим землетрясением ласки ушли из поселений человека.

Цунами 2004 года

В 1975 году в Китае ни с того ни с сего на поверхность почвы полезли змеи. Была зима, лежал снег. А змеи – холоднокровные животные и по законам биологии должны были бы спать в укрытиях. Власти отнеслись к этому серьезно и успели эвакуировать горожан. Как потом выяснилось, змеи за месяц как бы предсказали сильнейшее Хайченское землетрясение – 7,3 балла по шкале Рихтера.

Вообще история ХХ века показывает, что животные способны предвидеть не только землетрясения и цунами. Известны случаи, когда животные покидали долины, предчувствуя сход лавины. Во время Второй мировой войны жители Лондона по поведению животных могли предсказывать налеты вражеской авиации. Вот еще несколько примеров поразительной «геочувствительности» братьев наших меньших.

После событий декабря 2004 года смотритель маяка в Южной Индии рассказывал, как за несколько часов до цунами целое стадо антилоп в панике убежало с побережья на ближайшие холмы. Предчувствуя цунами, в Таиланде слоны кричали, разрывали цепи и убегали на возвышенности. Предчувствуя катастрофу, фламинго оставили низины, в которых традиционно живут и питаются, и улетели на возвышенности.

За несколько часов до цунами в малайзийском зоопарке все животные вели себя очень странно, большинство из них забилось в свои жилища и отказывалось выйти. В Шри-Ланке во время цунами погибло более 30 тысяч человек. При этом выжили почти все слоны, олени и другие дикие животные. Из 2000 обитателей одного из индийских заповедников во время цунами в декабре 2004 года погиб лишь один дикий кабан.

Американские биологи свидетельствуют, что за 12 часов до прихода урагана Чарли во Флориду 14 акул, за которыми в течение нескольких лет велось наблюдение, ушли из места своего обитания, которое они ни разу за свою жизнь не покидали, в более глубокие воды и вернулись только через две недели, когда опасность миновала. Похожая реакция акул наблюдалась перед штормом Габриель.

Что знают животные, чего не знаем мы? Цунами 26 декабря 2004 года заставило задуматься над этим вопросом более серьезно. Исследования показали, что способностью предчувствовать стихийные бедствия обладают самые разные виды животных по всему миру.

«Дикие животные способны воспринимать куда больше информации об окружающей среде, чем люди. Они отлично слышат, улавливают на большом расстоянии опасные вибрации и чувствуют даже незначительные изменения в атмосферном давлении. Главная способность животных – это умение «читать» природные предостережения, что и помогает им вовремя уходить в безопасные места, – подчеркивал биолог, доктор Майк Хайтхаус в недавней программе телеканала Animal Planet «Цунами: животные инстинкты». – Этому невозможно научиться, но знание о повадках животных, умение правильно истолковывать их поведение могло бы принести людям много пользы».

Еще один интересный факт. Давно известно, что дикие животные реагируют на приближающуюся катастрофу раньше и четче домашних. В чем дело? Домашние животные окультурены. Культура же – система табу, запретов и, конечно, физиологическая и прочая изнеженность.

Может быть, и человек изначально был столь же чутким, как дикие твари, и знал, куда бежать, где прятаться, если вдруг засосет под ложечкой. Недаром же мы говорим: «Испытал чувство животного страха». Но цивилизация подавила в нас способность к биоиндикации. Вернее, к адекватной реакции на то, что организм – хочешь не хочешь – регистрирует независимо от нашей воли.

Документально зафиксированы случаи, когда перед сильными оползнями у некоторых людей начинались сильнейшие боли в кистях рук. Настолько сильные, что человек прямо-таки был готов отрубить себе руки. И нарастали боли до тех пор, пока не начиналась катастрофа.

Иногда – начинается внутреннее кровотечение или поднимается без всяких причин температура. Причем от вида Homo sapiens на роль самых талантливых, если можно так сказать, биопредвестников природных катастроф претендуют дети и экстрасенсы.

Почему бы в таком случае не предположить, что есть люди, которые способны сигнализировать и о надвигающихся социальных катастрофах? Видное место среди них, конечно, занимают «инженеры человеческих душ» – поэты и писатели. И не был ли, например, тот же Алексей Максимович Горький в буквальном смысле слова социальным биопредвестником? Ведь не зря же он предупреждал: «Буря! Скоро грянет буря!» Шел 1901 год.

Источник

Испытывают ли тревогу животные?

Испытывают ли тревогу животные?

Исследование реакций, подобных тревоге, у животных помогает лучше понять проблему тревоги, возникающей у человека. Я пользуюсь выражением «реакции, подобные тревоге», потому что на проблему тревоги у животных существуют различные точки зрения. Гольдштейн считал, что животные переживают тревогу, но называл термином «тревога» реакции недифференцированного страха, подобные «нормальной» тревоге, которую можно наблюдать у младенца в возрасте двух недель. Гарри Стак Салливан полагал, что животным тревога неизвестна. О. Хобарт Маурер в своих ранних исследованиях «тревоги» у крыс (об этой работе мы поговорим ниже) использовал слова «страх» и «тревога» как синонимы. Но позднее он пришел к выводу, что животные испытывали именно страх и что им вообще не свойственна тревога, за исключением тех случаев, когда животные вступают в определенные психологические взаимоотношения с людьми, например, с исследователями в лаборатории. Но, в отличие от Гольдштейна, Маурер под словом «тревога» понимает невротическую тревогу, что по определению предполагает способность осознавать себя, работу вытеснения и другие процессы, свойственные исключительно человеку.

Говарду Лиделлу, как я полагаю, удалось разрубить гордиев узел этого противоречия. Занимаясь исследованием экспериментальных неврозов у овец и коз, Лиделл написал статью, которая имеет прямое отношение к теме тревоги. Он утверждает, что животные не испытывают тревоги в «человеческом» значении этого слова, но у них существует одно состояние, подобное тревоге, которое можно назвать словом настороженность[193]. Когда животное оказывается в ситуации потенциальной опасности — как, например, подопытная овца, на которую воздействуют электрические разряды, или тюлень, спящий в своей естественной среде обитания, где раз в каждые десять секунд он пробуждается и осматривает окрестности, чтобы к нему не подкрались охотники-эскимосы, — оно становится осторожным и постоянно ожидает опасности. Животное как будто постоянно задает вопрос: «Что это?». Такая настороженность предполагает подозрительное отношение к окружающему (поскольку животное не знает, откуда придет опасность) и готовность действовать, но пока у этого действия нет определенного плана. Очевидно, что такое поведение животного подобно человеческой тревоге, сопровождающейся неясным предчувствием неопределенной опасности.

Лиделл полагает, что Гольдштейн, говоря о «катастрофической реакции», описывал именно такую настороженность, но поскольку Гольдштейн рассматривал только реакции высокой интенсивности, это помешало другим исследователям распознать ту же самую реакцию в иных формах. Похоже, Лиделл прав. В экспериментальных исследованиях можно вызвать настороженность разной степени интенсивности — не обязательно столь интенсивную, как при формировании экспериментальных неврозов, которая в последнем случае точно соответствует «катастрофической реакции», описанной Гольдштейном. Состояние настороженности может быть и очень легким. Тогда оно проявляется лишь в «незначительном движением глаз или легком учащении сердцебиения».

Именно такая настороженность, по утверждению Лиделла, снабжает энергией условные рефлексы. Павлов с поразительной точностью описал нейрофизиологический механизм формирования условных рефлексов, но, по мнению Лиделла, русский ученый не прав в своем утверждении, что энергия мотивации для этих рефлексов черпается из инстинктов, иными словами, из инстинктивного желания собаки добыть пищу или избежать боли и неприятных ощущений. Лиделл пишет: «Я не могу согласиться с Павловым, который считал, что условные рефлексы поддерживаются за счет распространения энергии на новые пути или каналы, когда она отводится от сильных безусловных рефлексов к новому относительно слабому сенсорному центру, реагирующему на условный сигнал». На самом деле энергию в данном случае поставляет настороженность животного или, другими словами, готовность живого организма к действию и способность относиться к окружающему подозрительно. Лиделл, который рассматривает эту проблему скорее на психобиологическом, нежели на нейрофизиологическом уровне, утверждает то же самое, о чем мы говорили в конце предыдущей главы: не следует смешивать нейрофизиологические механизмы поведения с причиной поведения. Чтобы развить у животного условный рефлекс, то есть научить его упорядоченному поведению в определенной ситуации, следует дать ему ответ на вопрос: «Что это такое?». Поэтому при создании условных рефлексов так важно соблюдать последовательность и постоянство.

Несмотря на ограниченность этой способности (так, например, овцы способны следить за последовательностью событий или «планировать будущее» в пределах примерно десяти минут, а собака — примерно в пределах получаса), животное ожидает ответа и на другой вопрос: «Что произойдет дальше?» Когда получить ответы на эти вопросы не удается (например, в лаборатории, где у подопытного животного создают экспериментальный невроз), сохраняется напряжение, животное как бы продолжает спрашивать: «Что это? Что это? Что это?». В таком состоянии напряжения или постоянной настороженности животное начинает вести себя странно, неупорядоченно, то есть у него наблюдается «невротическое» поведение. Подобный процесс происходит у человека под воздействием сильной и постоянной тревоги. Хотя Лиделл и предупреждает, что нельзя отождествлять нарушения поведения животных с феноменом человеческой тревоги, можно утверждать, что у животного условные рефлексы соотносятся с экспериментальным неврозом так же, как у человека разумное поведение соотносится с состоянием тревоги.

Читатель может заметить, что, следуя за концепциями Лиделла, мы переходим из царства физиологии (то есть инстинктов) на другой уровень — уровень целостного организма. Несложно представить себе инстинкт как механизм высвобождения своеобразной «энергии», как если бы мы имели дело с разновидностью электричества, мощность которого легко поддается нашему измерению и контролю. Но Лиделл показывает, что в реальности дело обстоит намного сложнее: в экспериментах с собаками или овцами мы имеем дело с защитными реакциями всего организма, в которых участвует и восприятие — зрение, слух, обоняние, осязание и так далее, — и нейрофизиологическим аппаратом, передающим сигналы. Все эти способности животного задействованы в реакции настороженности, которая является предтечей тревоги человека.

Лиделл делает интересные и глубокие выводы о взаимосвязи между человеческим разумом и тревогой. Павлов считал, что реакция животного типа «что это такое?» представляет собой зародыш человеческого любопытства, который в процессе развития превратился в способность к научному и реалистичному исследованию мира. Лиделл развивает и уточняет мысль русского ученого. Он проводит различие между сторожевой функцией нервной системы («Что это такое?») и функцией планирования («Что произойдет дальше?»). Последняя функция играет несравнимо более важную роль в поведении человека, чем в поведении животного. Человек есть млекопитающее, способное предугадывать и планировать будущее, а также наслаждаться достижениями, совершенными в прошлом. Это позволяет человеку строить культуру и дает возможность жить неповторимым образом — с помощью идей и символов.

Способность чувствовать тревогу, утверждает Лиделл, и способность планировать будущее — две стороны одной медали. По его мнению, «тревога является как бы тенью мышления, поэтому чем больше мы узнаем о тревоге, тем лучше мы можем понять мышление человека». Здесь Лиделл выносит один аспект проблемы, которым интересовались Кьеркегор и Гольдштейн и который снова и снова будет возникать в этой книге: это вопрос о взаимосвязи между творческими возможностями человека и его способностью испытывать тревогу. Способность человека исследовать реальность с помощью своего воображения, способность пользоваться символами и значениями, а также способность менять свое поведение на основе этих процессов — все это имеет непосредственное отношение к способности испытывать тревогу[194].

Остается только добавить, что, как считает Лиделл, уникальные творческие способности человеческого ума и человеческая тревога имеют один и тот же источник: и то, и другое является следствием социальной природы человека (термин «социальная» в данном случае следует понимать как межличностная и внутри-личностная). Это соответствует и моим представлениям, а также представлениям многих исследователей, о которых идет речь в данной книге. Лиделл утверждает: «Как мышление, так и его тень — тревога — являются продуктами социального взаимодействия людей»[195]. И мне хочется подчеркнуть, что такое социальное взаимодействие основывается на тех внутренних возможностях, которыми обладает личность.

Читайте также

9. Как подавить в себе тревогу Общие стратегии

9. Как подавить в себе тревогу Общие стратегии Негативные стратегии Чтобы избавиться от тревоги, некоторые люди порой употребляют алкоголь или марихуану. Эти вещества подавляют неприятные ощущения беспокойства. Кроме того, предвидя ситуацию, которая может

Способность переносить тревогу

Способность переносить тревогу Гольдштейн указывает на конструктивное использование тревоги, утверждая, что способность переносить тревогу важна для самореализации человека и для его господства над окружающей средой. Каждый человек постоянно оказывается в ситуациях,

Способность испытывать тревогу и развитие

Способность испытывать тревогу и развитие Мы уже говорили, что развивающийся человеческий организм может реагировать на опасность тремя способами. Первый способ представляет собой реакцию испуга, врожденную рефлекторную реакцию; второй — это тревога,

3. ПОЧЕМУ МУЖЧИНЫ ИСПЫТЫВАЮТ ПОТРЕБНОСТЬ ВСЕГДА БЫТЬ ПРАВЫМИ?

3. ПОЧЕМУ МУЖЧИНЫ ИСПЫТЫВАЮТ ПОТРЕБНОСТЬ ВСЕГДА БЫТЬ ПРАВЫМИ? Чтобы понять это свойство современного мужчины, мы должны проследить его воспитание с детства. От мальчиков ожидают, что они будут храбрыми, никогда не будут плакать и все будут делать правильно. Такой ролевой

АРХИМЕДОВА ЗАДАЧКА (или как разоблачить тревогу)

АРХИМЕДОВА ЗАДАЧКА (или как разоблачить тревогу) Первое, что нам предстоит сделать, начиная борьбу со своей депрессией, это найти скрывающуюся за ней тревогу. Как мы помним, депрессия – это защитный механизм, спасающий нас от нашей собственной избыточной тревоги. В

Какие чувства испытывают женщины

Какие чувства испытывают женщины Любая дискуссия, в которой упоминается разница между полами, например, такая, как в нашей книге, вызывает бурю протестов со стороны феминисток и политически выдержанных общественников, которые считают сказанное нападками на их аргументы

Когда они оба испытывают стресс

Когда они оба испытывают стресс В стрессовом состоянии мужчина пьет спиртное и вторгается в соседнюю страну, женщина ест шоколад и вторгается в магазин. Во взволнованном состоянии женщина говорит, не думая, а мужчина действует, не думая. Вот почему 90 % заключенных —

Шаг 5. Принять и отпустить прошлую тревогу

Шаг 5. Принять и отпустить прошлую тревогу Вы в силах контролировать свои мысли, вы в состоянии контролировать свое дыхание, но вы не можете контроли­ровать адреналин. Как только адреналин выбрасывается в кровь, вы начинаете испытывать тревогу и физический дискомфорт,

Глава 2 Эмоции, которые испытывают люди

Глава 2 Эмоции, которые испытывают люди Каким образом в процессе общения вы можете понять состояние собеседника? Как понять, что он переживает, когда рассказывает о чем-либо? Как догадаться о его отношении к тому, что вы говорите?Судить о состоянии собеседника, лучше

Когда бить тревогу?

Когда бить тревогу? • Если ваш ребенок вообще не хочет ходить в школу или выражает полное безразличие по этому поводу.• Если ребенок стал тревожным, замкнутым, угрюмым, а на его теле вы находите синяки.• Если он сразу замолкает, как только речь заходит о школе.• Если он

59. Почему многие люди испытывают дефицит любви?

59. Почему многие люди испытывают дефицит любви? Нет, не любви мало в людях – любви в каждом человеке бесконечно много, дефицит существует в проявлении любви.Вопрос о приоритетах любви – один из важнейших в построении отношений. Можно уверенно сказать, что для большинства

60. Почему не все испытывают чувство любви?

60. Почему не все испытывают чувство любви? По многим причинам. Но все эти причины сводятся к одной – человек ещё не созрел, он ещё не стал полностью человеком, он ещё не раскрыл в себе свои мужские и женские качества. Он и из детства уже вышел, когда в ребёнке присутствует

Часть 1 Почему люди испытывают проблемы с деньгами?

Часть 1 Почему люди испытывают проблемы с деньгами? Мало кто из нас родился в семье, где царило полное денежное изобилие.Первые 15–20 лет своей жизни мы проводим с нашими родителями или с дедушками и бабушками.У родителей есть определенные представления о деньгах, и

Испытывают ли нынешние молодые люди более сильную тревогу?

Испытывают ли нынешние молодые люди более сильную тревогу? MMPI[12] представляет собой анкету, используемую для оценки различных психических расстройств. Эта анкета позволяет оценить уровень депрессии, ипохондрии, истерии и других форм психопатологии. Начиная с 1930-х гг.

Успокаиваем тревогу

Успокаиваем тревогу Любимый спорт Сэма внезапно превратился в его самый большой кошмар. В девять лет он готов был уйти с позиции подающего в софтбольной команде.Неожиданно у Сэма развился сильнейший страх – он боялся, что его ударят мячом, он сломает ногу или даже умрет.

Источник