«Бальзак» — Интуитивно-логический интроверт
Болевая функция (4-я, слабая) — «Этика эмоций»
4-я функция, слабая — «болевая», место наименьшего
сопротивления, по болевой функции человек
болезненно воспринимает информацию
и нуждается в тактичной помощи.
Проявляется в стремлении Бальзака оградить себя от сильного эмоционального воздействия, в нежелании втягиваться в напряженный эмоциональный режим.
Бальзак считает необходимым подчинять свои эмоции рассудку — это его незыблемое правило, которого он неукоснительно придерживается сам, и постоянно внушает своему окружению.
«Трагинервических явлений, девичьих обмороков, слез. » Бальзак действительно терпеть не может и в своем стремлении избежать их любой ценой он часто ведет себя до такой степени неэтично, что сам же невольно их и провоцирует.
Стремясь быть предельно сдержанным в проявлении собственных чувств, стараясь ничем не обнаружить свое истинное эмоциональное состояние, из опасения вовлечься в какую-нибудь этическую интригу, Бальзак неосознанно ведет себя самым интригующим образом, чем постоянно навлекает на себя риск самого бурного выяснения отношений. Напуская на себя демонстративно безучастный вид, он на самом деле часто создает ложно многозначительную «маску», которая одновременно и интригует и раздражает. Во всяком случае, у многих из его партнеров возникает желание ее сорвать и разглядеть истинное его лицо. Часто бывает так: чем больше «таинственности» он на себя напускает, тем «круче» с ним разбираются. («Напускное безразличие» Бальзака нередко является для него средством «этической разведки» во взаимоотношениях с партнером, проверкой заинтересованности партнера в дальнейшем развитии отношений.
Эмоционально уязвимому, легкоранимому, неуверенному в своей привлекательности Бальзаку чрезвычайно важно знать степень заинтересованности в нем партнера. Иногда он использует для этого такой «трюк»: заговорив с партнером о чем-нибудь первостепенно значимом, он вдруг делает паузу и как будто отвлекается на что-то незначительное, незаметно наблюдая за поведением партнера и выжидая, когда и как он проявит интерес к затронутой теме. Во взаимоотношениях с Цезарем это еще и способ дисциплинировать постоянно рассеивающееся внимание своего дуала, попытка сосредоточить его внимание на себе; а также, что очень важно в процессе дуализации, — попытка соизмерить значимость собственных ценностей с ценностями своего партнера.)
Само собой разумеется, Бальзак даже для себя не может объяснить истинную причину своей «невозмутимости» (а загадочности в себе он вообще никакой не видит и никогда ее намеренно не напускает — он ведь не этик, а логик). Чаще всего он ведет себя таким образом только из желания оградить себя от психологического дискомфорта, который он видит в эмоционально перенасыщенном психологическом режиме. Именно поэтому, как он считает, единственная возможность для него подстраховаться — это создать видимость невозмутимости. Но поскольку это делается главным образом в этических ситуациях, его партнеры часто чувствуют себя оскорбленными его безразличием, тем более напускным. Вот и получается, что предусмотрительный Бальзак первый становится жертвой собственной подстраховки.
Еще хуже получается, когда Бальзак начинает «выравнивать» эмоциональное состояние партнера, ободряя его взглядом или словом. Само по себе это возможно и неплохо, но в сложной этической ситуации такое поведение обычно воспринимается не только как «моральная поддержка», но и как обнадеживание, что приводит к очередному выяснению отношений со всеми вытекающими эмоциональными последствиями.
Проявление собственных эмоций для него также не обходится без осложнений. Из-за вечного страха быть неправильно понятым при естественном их проявлении или при намеренном их сокрытии Бальзак постоянно пребывает в растерянности, когда дело касается выражения его собственных чувств. Тут он сталкивается со многими проблемами одновременно: иногда он просто не может в себе разобраться — его чувства кажутся ему либо недостаточно определенными, либо слишком противоречивыми. Кроме того, он не всегда может найти подходящую форму для их выражения, и не каждому позволит помочь себе выразить свои чувства. Часто он боится сказать что-нибудь лишнее, чтобы не обнадеживать человека и не заставить потом страдать. Часто собственные эмоциональные возможности кажутся ему недостаточно изученными. Он может проявлять свои чувства в такой «мудреной» форме, как забота о судьбе своих отношений с партнером, предостерегая его от связи с собой, «недостойным». Он может наговорить о себе много несправедливого и неприятного, предоставляя судить, «какие розы нам заготовил Гименей». Причем, поскольку все это говорится уверенным и рассудительным тоном, мало кто заподозрит за всем этим нагромождением противоречивых доводов элементарную неуверенность в себе.
К сожалению, избавлять Бальзака от неуверенности в себе — это долгий, мучительно тяжелый и зачастую неблагодарный труд. Один только Цезарь — его дуал, может справиться с этим заданием успешно. Не утруждая себя размышлениями о противоречивости бальзаковской этики, он естественно вовлекает его в свою наивную, бесхитростную и искренне-доброжелательную эмоциональную игру. Практика показывает, что никакой другой этик, даже ближайший к нему по квадре — Драйзер, не в состоянии успешно справиться с бальзаковскими «этическими головоломками».
Бальзака всегда пугают и раздражают неадекватно выраженные эмоции, независимо от того, положительные они или отрицательные. Достаточно одного неумеренного восклицания, чтобы он почувствовал себя плохо. Поэтому Бальзак болезненно воспринимает любой разговор на повышенных тонах. Независимо от того, деловой это разговор или выяснение отношений, он плохо себя чувствует в сплошном потоке насыщенных эмоций. Бальзак не терпит раздраженного тона, но он обречен всю жизнь с этим сталкиваться: в детстве он страдает от раздражения родителей и воспитателей, в зрелые годы он раздражает начальство и сослуживцев. Раздражать опять же может чем угодно: старомодными манерами, медлительностью или неловкостью движений, монотонностью голоса, кротким или испуганным видом — да мало ли чем, если дело не столько в нем самом, сколько в неудобных отношениях, в которые он постоянно попадает (как, впрочем, и каждый из нас).
Что уж тогда говорить об истериках со слезами и упреками, о скандалах с битьем посуды и «сердечными припадками» с валерьянкой и «неотложкой». Для Бальзака это просто кара Господня — только непонятно, за какие грехи. Попадая в водоворот истерик, да еще сопровождаемых силовым давлением, Бальзак испытывает панический ужас — состояние, из которого он не знает, как вырваться. Поэтому в такой момент способен совершить самый дикий, самый неожиданный поступок. (Например, подобно Пьеру Безухову, замахнуться на жену мраморным столиком.)
В любой этически неловкой ситуации Бальзак чувствует себя очень неспокойно. Иногда в поисках выхода он усугубляет создавшееся напряжение, уже не рассуждая, прав он или виноват, стремясь как можно скорее «исчерпать» ситуацию, чем бы ему это ни грозило. В такие минуты он способен на поступок, о котором возможно потом будет сожалеть, но в данную минуту это для него не имеет значения: его рассудок полиостью подчинен водовороту эмоций, перед которым он беспомощен, и потому себе не принадлежит.
Ослепление эмоциями для Бальзака равносильно безумию. То же самое он думает и о других. Поэтому боится и ненавидит проявление социально-политической истерии в любой ее форме. Как только появляется очередной политический лидер-маньяк или новоявленный пророк-психопат, Бальзак «уходит» в свой благоустроенный подвальчик и затворяется там до лучших времен или спасается где-нибудь «за океаном».
После всех пережитых им в реальной жизни потрясений легкая эмоциональная разрядка в виде «страшной сказки на ночь» (какого-нибудь фильма ужасов) для Бальзака не более, чем детская забава. Излюбленный жанр — комический некротриллер (типа «Семейства Адамс»).
Юмор Бальзака — своего рода способ интеллектуально-эмоционального «возмездия». Иногда выражается как реакция на ощущаемый им психологический дискомфорт:
«Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить в душе своей
Карикатуры всех гостей».
Иногда бальзаковский юмор выражается в форме очень удачных эпиграмм. Иногда это просто тонкая ирония, окрашенная в мрачные тона. Бальзаковский «черный юмор» отличается своеобразной некроориентацией. Может Бальзаки в отличие от Гамлетов и не философствуют над черепами своих друзей, но довольно часто шутят на эту тему. У Бальзаков к вопросу смерти с детства формируется философски-ироничное отношение. (Дети-Бальзаки часто развлекаются рисунками «скелетиков», «жутиками» и «страшилками».)
*Стратиевская «Как сделать чтобы мы не расставались», МСП, 1997 г.
Источник
Болевая функция 16-ти типов личности — часть 2
В прошлой статье я рассказывала о том, что такое болевая функция и почему важно учитывать ее особенности при общении с человеком. У каждого из 16-ти типов есть свои недостатки – слабые функции, которые нуждаются в защите и понимании. Однако у каждого типа также есть и свои сильные стороны, за которые окружающие готовы простить им эти недостатки.
Ну что же, давайте посмотрим, что может стать камнем преткновения в отношениях с каждым из 16 типов, и какие свои сильные стороны использует каждый тип, чтобы сгладить эти неровности.
Дон – Кихот и Жуков
Болевая функция — этика отношений. Дон Кихот и Жуков не всегда чувствуют, как к ним относится человек, избегают обсуждать и выяснять отношения. Часто не могут адекватно оценить ситуацию, потому что не видят нюансов и подводных течений в отношениях. В связи с этим могут думать, что все люди «хорошие», и никаких проблем в отношениях нет. И очень удивляются, если оказывается, что отношения уже давно зашли в тупик. Натолкнувшись несколько раз на предательство и обман, становятся подозрительными и недоверчивыми. Люди этого типа могут нечаянно обидеть человека и сразу не заметить этого. И хотя в целом они настроены на вежливое и предупредительное к себе отношение, тем не менее, самим им не всегда легко быть тактичными и корректными.
Выручает Дон Кихота в сложных ситуациях его сильная интуиция возможностей и творческая белая логика. Дон Кихот – изобретатель, с ним всегда интересно и есть о чем поговорить. Его идеи, концепции и гипотезы увлекательны, и за это люди часто прощают ему некоторую неуклюжесть в отношениях.
Жуков обладает сильной волевой сенсорикой и структурной логикой. Он – прекрасный организатор, может точно и беспристрастно оценить ситуацию, активен и решителен. Умеет дать волевой отпор, защитить близких. Жуков может быть грубоват, однако его ценят за то, что с ним спокойно и надежно.
Дюма и Есенин
Болевая Дюмы и Есенина – это деловая логика. У людей этих типов часто не получается действовать эффективно и рационально. Они не очень хорошо разбираются в вопросах труда и технологий, а сферы бизнеса и предпринимательства для них очень сложны. Дюма и Есенин болезненно реагируют на вопросы о деньгах и карьере и старается избегать подобных тем. Если людям этого типа не удается найти работу по своим сильным функциям и стать в ней хорошими специалистами, то у них могут возникнуть сложности с зарабатыванием денег, потому что они не из тех, кто может просто «делать деньги».
В социуме Дюма компенсирует это с помощью своих сильных функций: сенсорики ощущений и этики эмоций. Он умеет создавать эмоциональный и физический комфорт, рядом с ним всегда уютно. Дюма ловит малейшие оттенки настроения человека, и близкие ценят его за умение оказывать поддержку в трудные минуты.
Есенин обладает уникальной способностью эмоционально расслабить, успокоить человека. Его сильная интуиция времени и этика эмоций обладают своеобразной ласковой, «обволакивающей» энергетикой. Часто для этого Есенину достаточно просто находиться рядом. Многие люди отмечают, что в его присутствии появляется ощущение спокойствия и релакса.
Гюго и Штирлиц
Болевая функция Гюго и Штирлица – интуиция времени. Люди этого типа плохо чувствуют время и поэтому не всегда могут эффективно его использовать. Чаще они суетятся и переживают, что не успеют чего-то. Могут бояться будущего, потому что слабая интуиция времени не очень успешно предвидит изменения, и по этой причине будущее предстает как что-то туманное и опасное. Их больше, чем людей других типов, пугает приближение старости. Гюго и Штирлицы могут сильно опаздывать, и, зная это, иногда приходят на встречи с огромным запасом.
Окружающие готовы простить Гюго эти погрешности за его сильные функции: этику эмоций и сенсорику ощущений. Гюго задает настроение и эмоциональный фон, не даст скучать и всегда создаст уютную обстановку вокруг себя. Он способен отвлечь от мрачных мыслей и переживаний, и подарить человеку праздник даже в будний день.
Штирлиц компенсирует свою болевую функцию за счет сильной деловой логики и сенсорики ощущений. Он готов помочь не словом, а делом, близкие и друзья всегда могут положиться на него. Он прекрасный хозяин, и всегда следит за здоровьем и самочувствием родных. Штирлиц успешно управляется с техникой, ремонтом, и другой ручной работой.
Робеспьер и Достоевский
Болевая функция Робеспьера и Достоевского – волевая сенсорика. Эти типы плохо переносят давление со стороны других, и им так же тяжело оказывать давление самим. Они часто не могут защитить себя в ситуации волевого нажима, не осмеливаются дать отпор. Не особо хорошо разбираются в вопросах организации пространства, эргономики, им сложно обеспечить своим близким удобство в этом плане.
Достоевский компенсирует свою болевую функцию с помощью сильной этики отношений и интуиции возможностей. Он проявляет терпимость и тактичность в сложных, конфликтных ситуациях и всегда найдет способ помириться и восстановить отношения. Достоевский так же способен разрешить сложные нравственные сомнения в душе человека.
Робеспьера ценят за сильную структурную логику и интуицию возможностей. В уме Робеспьер способен сконструировать целую систему. Он объяснит самые запутанные вещи с точки зрения логики. Кроме этого, Робеспьер очень проницателен, и способен быстро схватывать суть процессов и явлений. Люди уважают Робеспьера за ум, начитанность и умение все разложить по полочкам.
Гамлет и Джек
Болевая Гамлета и Джека – сенсорика ощущений. Люди этого типа не очень хорошо разбираются в ощущениях собственного тела, в вопросах здоровья. Они могут игнорировать болезненные состояния, им тяжело дается забота о потребностях близких – уход за больным, организация питания, уборка в квартире. Они стараются избегать разговоров о физиологических процессах, болезнях. На критику внешнего вида реагируют болезненно, а на комплименты – с подозрением.
Гамлет обладает сильной этикой эмоций и интуицией времени. Он – артист, и общение с ним часто превращается в спектакль, в «театр одного актера». Гамлет проницателен, способен заглянуть в суть человека, прекрасно управляет настроением окружающих. Он может заставить вас пережить самые яркие чувства и эмоции, с ним может быть весело, грустно, радостно и даже страшно, но никогда – скучно.
Джек компенсирует свою болевую функцию с помощью сильной деловой логики и интуиции времени. Люди прощают Джеку неумение позаботиться о насущных потребностях за его постоянный внутренний «мотор». Джек не теряет время зря, он всегда чем-то занят, всегда при деле. Сильная интуиция времени позволяет ему делать довольно точные прогнозы и вычислять подходящий для дальнейших действий момент. Джек – предприниматель, заботится об материальном обеспечении себя и своих близких.
Максим Горький и Драйзер
Болевая Максима Горького и Драйзера – интуиция возможностей. Максим и Драйзер не всегда могут уловить суть, оценить потенциальные возможности того или иного явления, человека. Им так же сложно искать оригинальные решения, и они плохо видят спектр возможностей в какой-то ситуации. Если же их поставить в ситуацию выбора из многих вариантов, то реакция может быть болезненной.
Максим компенсирует болевую функцию за счет сильной структурной логики и волевой сенсорики. Максим не очень проницателен, зато он хороший аналитик и плюс к этому прекрасно умеет оценивать волевые качества людей. Способен защитить себя и близких от силового давления, беспристрастно разобраться в сложившейся ситуации.
Драйзера ценят за сильную этику отношений и волевую сенсорику. Драйзер способен решить самые сложные морально-этические вопросы, выстроить отношения, основанные на доверии и искренности, направить человека с точки зрения нравственности. Он обладает хорошей силой воли, способен постоять за себя и близких.
Наполеон и Гексли
Болевая функция Наполеона и Гексли – структурная логика. Наполеон и Гексли с трудом воспринимают большое количество логической информации, им тяжело дается разбор инструкций, схем. Они тяжело воспринимают критику своих умственных способностей, а к похвале в этой сфере относятся с недоверием.
Наполеон компенсирует слабую структурную логику с помощью сильной волевой сенсорики и этики отношений. Он хороший организатор, умеет произвести впечатление, и способен выкрутиться из сложной этической ситуации. Наполеон чувствует, на кого можно надавить, а с кем легче просто договориться. Он легко заводит контакты, и люди чувствуют себя рядом с ним под защитой.
Гексли не всегда успешно пользуется логикой, зато он прекрасно использует свою сильную интуицию возможностей и этику отношений. Гексли зрит в самую суть происходящих событий, особенно, если это касается людей и отношений с ними. Он прекрасно видит таланты и способности человека, умеет найти подход к каждому, помогает раскрыть людям их потенциал. У Гексли обычно много друзей и знакомых, и каждому он может сказать что-то особенное, подчеркнуть какое-то уникальное качество человека.
Бальзак и Габен
Болевая функция Бальзака и Габена – этика эмоций. Люди этих типов стараются избегать ситуаций эмоционального всплеска. Они плохо переносят яркие, интенсивные эмоции, драматический накал. Многим из них тяжело находиться рядом с плачущим человеком, они не знают, что ему сказать, как успокоить. Собственные эмоции стараются сдерживать, часто подавляют их. Из-за этого со стороны могут казаться холодными, равнодушными.
Бальзак обладает сильной интуицией времени и деловой логикой. Он хороший прогнозист, и способен предугадать опасные и рискованные ситуации. Те, кто прислушивается к Бальзаку, может избежать серьезных ошибок и неприятностей. Особенно это ценно в сфере бизнеса, где часто требуется оценить степень риска. Здесь к интуиции времени подключается деловая логика Бальзака.
Сильные функции Габена – сенсорика ощущений и деловая логика. Он готов много работать для того, чтобы создать атмосферу комфорта. Габен способен создавать руками удобные, практичные вещи, потому что он прекрасно чувствует потребности человеческого тела. Он незаменим там, где требуется помощь в выборе удобной одежды, качественной пищи и эргономичной мебели.
Резюме
Таким образом, у каждого социотипа есть и слабые, и сильные стороны. И каждый может быть полезен обществу, социуму, если в полной мере раскрывает потенциал своих сильных функций, компенсируя таким образом, свою болевую функцию.
Источник