На улице Гороховой ажиотаж. А. Розенбаум
На улице Гороховой ажиотаж —
Урицкий всё ЧК вооружает!
Всё потому, что в Питер, в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают!
А было это летом, 18-й год,
убили Мойшу в Питере с нагана
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с Лимана.
Майданщик Молдован и толстая Кармен,
шо первая барыга на привозе!
Четырнадцать мокрушников с собой взял Семэн —
горячий был народ на паровозе!
И вот, чух-чух-пары, кондуктор дал свисток!
Последний поцелуй, стакан горилки
С Одессы-мамы, с моря дунет вей-ветерок
до самой петроградской пересылки.
Кондуктор посетил горячий наш вагон,
просил, чувак, навязчиво билеты!
Пришлось ему отдельный предьявить лексикон,
Качнув у носа чёрным пистолетом
И всю дорогу щёки помидором надув,
шмонали фараончики по крышам.
Шестёрок Сёма сбросил под откос на ходу
и в тамбур покурить устало вышел
Там женщина стояла двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то
Дешёвый фраер в кепке мял на ней туалет
И Сёма чуть прибавил обороты:
— Я видел вас на рейде, возле женщин играв,
Стояли вы, как флагман под парами.
Советую на задний ход врубить телеграф,
шоб не было эксцессов между нами!
Чуть спортив воздух фраер, как иллюзионист,
под стук колёс моментом испарился.
Спасённая дрожала, как осиновый лист
и Сёма, с чувством долга, удалился.
А в поезде мелькали две колоды и нож,
шмат сала, водка, голое колено.
Продул армяшка-хачик в карты свой макентош,
а Вася Осе два зубА корЕнных.
И вот на горизонте — царскосельский вокзал,
Встречает урков с мясом пирожками.
Сэмэн такую речь задвинул, шо зажурчал,
Весь паровоз горючими слезами
И, стиснув зубы, на перон вразвалку сошла,
как на берег красавица Одесса!
Плеснула в Петроград её морская душа
и вздрогнули со страху райсобесы.
Плеснула в Петроград её морская душа
и вздрогнули от страха райсобесы.
На Невском, у Пассажа, там где деньги рекой
К ним в фаэтоне двое подскочили.
Но толстая Кармен достала первой свой кольт
И над столами в морге свет включили.
На улице Гороховой — ажиотаж!
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают!
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
:-)))
* Автор против всяческого криминала и банды из Одессы!
Но песня не моя, а Розенбаума!
К тому же — из глубокого детства.
Поэтому прошу не обвинять в экстремизме и призыву к свержению законной власти! :-)) А раньше это было популярно и не вызывало противоречивых чувств!
Источник
Александр Розенбаум
Текст песни На улице Гороховой
Добавьте этот текст песни в ваш персональный список песен.
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А это было это летом, в восемнадцатый год,
Убили Мишку в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с лимана.
Майданщик молдаван и толстая Кармен,
Что первая барыга на Привозе.
Четырнадцать «мокрушников» с собой взял Сэмен —
Горячий был народ на паровозе.
Уже чух-чух пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй, стакан горилки.
С Одессы-мамы, с моря дует вей-ветерок
До самой петроградской пересылки.
Начальник посетил шикарный наш вагон,
Спросил, чудак, навязчиво билеты.
Пришлось ему в Раздельной предложить выйти вон,
Слегка качнув у носа пистолетом.
И всю дорогу, щёки помидором надув,
Шмонали «фараончики» по крышам.
«Шестёрок» Сёма сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
Там женщина стояла двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то.
Дешёвый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сеня чуть прибавил обороты.
«Я вижу Вас на рейде возле женщины, граф,
Стоите Вы, как флагман под парами.
Советую на задний ход врубить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами».
Чуть спортив воздух, фраер, как иллюзионист,
Под стук колёс моментом испарился.
Спасённая дрожала, как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга удалился.
А в поезде мелькали две колоды и нож,
Шмат сала, водка, голое колено.
Продул армяшка Хачик в карты свой макинтош,
А Васька Оське два зуба коренных.
И вот на горизонте Царскосельский вокзал
Встречает урков с мясом пирожками.
Сэмен такую речь задвинул, что зажурчал
Весь паровоз горючими слезами.
И, стиснув зубы, на перрон вразвалку сошла,
Как на берег, красавица Одесса.
Плеснула в Петроград её морская душа,
И вздрогнули со страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подскочили,
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
Источник
На улице Гороховой
песня Александра Розенбаума
исполнение — Константин Куклин
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А это было это летом, в восемнадцатый год,
Убили Мишку в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с лимана.
Майданщик молдаван и толстая Кармен,
Что первая барыга на Привозе.
Четырнадцать «мокрушников» с собой взял Сэмен —
Горячий был народ на паровозе.
Уже чух-чух пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй, стакан горилки.
С Одессы-мамы, с моря дует вей-ветерок
До самой петроградской пересылки.
Начальник посетил шикарный наш вагон,
Спросил, чудак, навязчиво билеты.
Пришлось ему в Раздельной предложить выйти вон,
Слегка качнув у носа пистолетом.
И всю дорогу, щёки помидором надув,
Шмонали «фараончики» по крышам.
«Шестёрок» Сёма сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
Там женщина стояла двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то.
Дешёвый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сеня чуть прибавил обороты.
«Я вижу Вас на рейде возле женщины, граф,
Стоите Вы, как флагман под парами.
Советую на задний ход врубить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами».
Чуть спортив воздух, фраер, как иллюзионист,
Под стук колёс моментом испарился.
Спасённая дрожала, как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга удалился.
А в поезде мелькали две колоды и нож,
Шмат сала, водка, голое колено.
Продул армяшка Хачик в карты свой макинтош,
А Васька Оське два зуба коренных.
И вот на горизонте Царскосельский вокзал
Встречает урков с мясом пирожками.
Сэмен такую речь задвинул, что зажурчал
Весь паровоз горючими слезами.
И, стиснув зубы, на перрон вразвалку сошла,
Как на берег, красавица Одесса.
Плеснула в Петроград её морская душа,
И вздрогнули со страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подскочили,
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
Источник
Александр Розенбаум — На улице Гороховой Текст песни
Александр Розенбаум — На улице Гороховой
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер
в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А было это летом, в восемнадцатый год,
Убили Мишку в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с лимана.
Майданщик молдаван и толстая Кармен,
Что первая барыга на Привозе.
Четырнадцать «мокрушников» с собой взял Сэмен —
Горячий был народ на паровозе.
Уже чух-чух пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй, стакан горилки.
С Одессы-мамы, с моря дует вей-ветерок
До самой петроградской пересылки.
Начальник посетил шикарный наш вагон,
Спросил, чудак, навязчиво билеты.
Пришлось ему в Раздельной предложить выйти вон,
Слегка качнув у носа пистолетом.
И всю дорогу, щёки помидором надув,
Шмонали «фараончики» по крышам.
«Шестёрок» Сёма сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
Там женщина стояла двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то.
Дешёвый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сеня чуть прибавил обороты.
«Я вижу Вас на рейде возле женщины, граф,
Стоите Вы, как флагман под парами.
Советую на задний ход врубить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами.»
Чуть спортив воздух, фраер, как иллюзионист,
Под стук колёс моментом испарился.
Спасённая дрожала, как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга удалился.
А в воздухе мелькали две колоды и нож,
Шмат сала, водка, голое колено.
Продул армяшка Хачик в карты свой макинтош,
А Васька Оське два зуба коренных.
И вот на горизонте Царскосельский вокзал
Встречает урков с мясом пирожками.
Сэмен такую речь задвинул, что зажурчал
Наш паровоз горючими слезами.
И, стиснув зубы, на перрон вразвалку сошла,
Как на берег, красавица Одесса.
Плеснула в Петроград её морская душа,
И дрогнули со страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подскочили,
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
Источник
Текст песни Александр Розенбаум — На улице Гороховой
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А это было это летом, в восемнадцатый год,
Убили Мишку в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с лимана.
Майданщик молдаван и толстая Кармен,
Что первая барыга на Привозе.
Четырнадцать «мокрушников» с собой взял Сэмен —
Горячий был народ на паровозе.
Уже чух-чух пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй, стакан горилки.
С Одессы-мамы, с моря дует вей-ветерок
До самой петроградской пересылки.
Начальник посетил шикарный наш вагон,
Спросил, чудак, навязчиво билеты.
Пришлось ему в Раздельной предложить выйти вон,
Слегка качнув у носа пистолетом.
И всю дорогу, щёки помидором надув,
Шмонали «фараончики» по крышам.
«Шестёрок» Сёма сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
Там женщина стояла двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то.
Дешёвый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сеня чуть прибавил обороты.
«Я вижу Вас на рейде возле женщины, граф,
Стоите Вы, как флагман под парами.
Советую на задний ход врубить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами».
Чуть спортив воздух, фраер, как иллюзионист,
Под стук колёс моментом испарился.
Спасённая дрожала, как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга удалился.
А в поезде мелькали две колоды и нож,
Шмат сала, водка, голое колено.
Продул армяшка Хачик в карты свой макинтош,
А Васька Оське два зуба коренных.
И вот на горизонте Царскосельский вокзал
Встречает урков с мясом пирожками.
Сэмен такую речь задвинул, что зажурчал
Весь паровоз горючими слезами.
И, стиснув зубы, на перрон вразвалку сошла,
Как на берег, красавица Одесса.
Плеснула в Петроград её морская душа,
И вздрогнули со страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подскочили,
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
Но толстая Кармен достала первой свой «кольт».
И над столами в морге свет включили.
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
Последние добавленные интерпретации к текстам песен
Пользователь: AORON оставил новую интерпретацию к строке Сколько лет гнался за тенью, Сколько раз менял имена, Сколько был в плену забвения, на текст песни Валерий Кипелов — Лунный ковчег
Пользователь: AORON оставил новую интерпретацию к строке Небо, слышишь, мы устали Жечь сердца вражды огнем. Мы от зла свободны станем И от войн на текст песни Валерий Кипелов — Крик тишины
Пользователь: Afra оставил новую интерпретацию к строке У меня для тебя есть тюльпан, ма, я Фанфан на текст песни Рем Дигга — Сандали
Пользователь: Георгий Москаль оставил новую интерпретацию к строке Посмотри наверх и представь Что всё это в последний раз на текст песни Loc Dog — Падения
Пользователь: Фёдор оставил новую интерпретацию к строке Твоих друзей-долб**бов и просто знакомых на текст песни MACAN — Без названия
Популярные тексты песен исполнителя Александр Розенбаум
Источник