Привил мне это чувство

«Жена привила мне отцовские чувства»

Формула семьи: Гайшук

Олег и Алла Гайшук – титулованные многодетные родители: они награждены медалью «За любовь и верность» и почетным знаком «Родительская слава города Москвы». В наградной грамоте сказано: «За долгую историю семейных отношений, за крепость семейного союза, основанного на взаимной любви и верности, за достигнутое благополучие, обеспеченное совместным трудом».

Олег и Алла Гайшук

Родители:

• Олег Владимирович, 55 лет, инженер систем связи, программист;
• Алла Владимировна, 54 года, инженер-механик, педагог-воспитатель.

Дети:

1. Виктория, 34 года, выпускница Московской финансовой академии, факультет мировой экономики; замужем, двое детей;
2. Кирилл, 30 лет, выпускник МИФИ, инженер-физик компьютерных медсистем; женат, один ребенок;
3. Ксения, 29 лет, выпускница Московской горной академии, ювелир-дизайнер; замужем, двое детей;
4. Константин, 25 лет, выпускник технологического колледжа;
5. Руслан, 17 лет, ученик 10-го класса школы № 1547, занимается автоделом, программированием и рисованием;
6. Злата, 14 лет, ученица 8-го класса школы № 1547, занимается пением и танцами;
7. Ефим, 11 лет, ученик 4-го класса школы № 1547, занимается шахматами.

Олег Владимирович с Ефимом и внучкой Мариной – Раньше было нормой, когда дети знакомились в школе, а потом семьи создавали. У меня много знакомых семей, в которых супруги дружили со школы. Мы с Аллой тоже были старшеклассниками, когда начали общаться, а чувство у меня к ней возникло, когда я уже в институте учился.

Самое прекрасное качество Аллы – это терпение. Терпение украшает любую женщину. Выдержать столько мужского населения в семье непросто! Алла – человек домашний, уважает традиции. Она очень любит детей, даже по сравнению с другими женщинами, которых я знаю. Можно сказать, что жена меня сориентировала на семью, на родительство. Наша многодетность в основном началась с ее любви к детям. В мое время мужчины не готовились к семейным отношениям, это приходило позже; жене удалось привить и мне эти чувства. Радость отцовства я ощутил после рождения второго ребенка. С первой дочкой мы виделись редко, потому что мы с Аллой оба тогда учились в институтах – я в одном городе, она в другом. Жена сама воспитывала дочку, ей мама помогала. А второй ребенок родился, когда я уже учился в аспирантуре и мы жили вместе. Вот тогда я испытал всю гамму родительских чувств.

Главное, что я понял о воспитании, – детей нужно воспитывать личным примером. Со старшими и младшими у нас получалось по-разному. Когда старшие росли, мы жили в провинции, очень скромно – и это был один подход. А младшие уже в Москве живут, здесь другая среда. В провинции нет такого социального расслоения, как в столице, не так много развлечений, поэтому они производят больше впечатления. А в Москве поход в театр – не событие, а обыденность. И я понимаю, что к младшим нужен уже другой подход. Информационная революция тоже оказала серьезное влияние на детей, и мы, как родители, не были к этому готовы. Сейчас пытаемся наверстать. Нужно время, чтобы контакты с детьми устанавливать, а у меня его, к сожалению, совсем мало. Но мы о детях всегда молимся. Мама следит за тем, чтобы мы в храм ходили регулярно. Даже с такой занятостью, как у меня, я нахожу время.

Ефим и Злата поют в детском хоре У мужчины уходит очень много времени на то, чтобы обеспечить свою семью. Эти мысли практически не выходят из моей головы. Но меня в самом начале нашего брака очень поддержала Алла: она сказала, что не так важно, сколько я буду зарабатывать. Что для нее это не главное. Вообще финансовый вопрос – очень сложный, и мужчина обязан его решать, но женщина может разрядить атмосферу, объяснив мужу, что это не проблема, и тем самым снять его напряжение.

Я не раз бывал свидетелем ситуаций, когда у моих ровесников отношения заходили в тупик и люди разводились. Думаю, в конфликтных ситуациях нужно набраться терпения и хотя бы обменяться мнениями, потому что люди часто не хотят даже слышать друг друга. А если обе стороны сначала выплеснут эмоции куда-нибудь, а потом сядут и обменяются мнениями – они смогут прийти к компромиссу.

На мое воспитание во многом повлияли дедушка и бабушка. У них было свое хозяйство: большой огород, поросята, кролики, куры. Я им помогал и на собственном опыте могу сказать, что жизнь на земле в формировании личности играет огромную роль. Мы и печку топили, и воду из колодца носили. К сожалению, сейчас у нас подсобного хозяйства нет, и мои дети лишены возможности приобщиться к крестьянскому труду. Есть дачный участок, но он далеко, мы редко туда ездим. Может, когда выйду на пенсию, уедем туда и разведем хозяйство. А пока ездим на дачу к старшей дочери, помогаем зятю, организационные вопросы решаем. Там места много, мы всей семьей можем разместиться.

То, что всех объединяет, – не работа, не друзья, а семья. Родственные связи – это опора

Хорошо, когда есть связь поколений. Не только мне приятно ощущать себя главой большой семьи, это нужно и старшим детям, и их супругам. Это то, что всех нас объединяет, – не работа, не друзья, а семья. Родственные связи. Мы чувствуем, что у каждого из нас есть опора; любые проблемы можно решить сообща.

Важно, когда на первом месте у людей не материальные вопросы, а вопросы тепла и любви.

Алла Владимировна с младшими детьми – Мы с мужем познакомились еще в школе, в 1979 году. Несколько старших классов вывезли в театр, Олег сидел за мной, дергал меня за косички. Он был на класс старше. Потом наше знакомство продолжилось в летнем трудовом лагере. А после лагеря мы начали дружить. Когда Олег, окончив школу, уехал учиться в Новороссийск, мы общались только на каникулах, и вот тогда он уже начал за мной ухаживать – красиво, как это принято. Я поступила в институт, и на первом курсе он сделал мне предложение. Конечно, родственники говорили, что рано, но получилось, как получилось, переубедить меня было сложно.

Мы жили в разных городах: Олег в Новороссийске, я в Киеве. Встречались редко, муж приезжал только на каникулах. Когда у меня появлялась возможность, я прилетала в Краснодар, потом на автобусе ехала в Новороссийск, и мы несколько дней проводили вместе. Потом я уезжала обратно. В первый же год брака у нас родилась дочка. А когда мы оба окончили учебу, тогда уже началась совместная жизнь.

После института мужа направили на стажировку в Ленинград. Он хотел, чтобы я осталась с родителями, но я сказала: «Нет. Мы закончили учиться, теперь мы должны жить вместе. Как хочешь, но я еду с тобой». В Ленинграде нам дали общежитие, и там мы поселились втроем с дочкой. В течение года, пока Олег стажировался, у нас родился второй ребенок. И в Новороссийск мы вернулись уже вчетвером.

Олегу обещали квартиру как молодому специалисту, но не дали. Пришлось нам снимать жилье. На одной съемной квартире у нас родился третий ребенок, переехали на другую – родился четвертый. После перерыва (по состоянию здоровья) родился пятый, а когда переехали в Москву, наша семья пополнилась еще дочкой и сыном. Сейчас принято считать, что если нет своего жилья, то и детей не надо рожать, но нас это не пугало, мы на это не обращали внимания.

Принято считать, раз нет своего жилья, то и детей не надо рожать. А нас отсутствие своей квартиры не пугало

Воцерковились мы в начале 1990-х, как только стали храмы открывать. Хотя в церковь я еще в детстве ходила, моя бабушка была очень набожной. По субботам и воскресеньям мы с ней всегда были на службах. У мужа родители были атеистами, он уже со мной начал ходить в храм. Всех наших детей мы крестили в младенчестве.

Я с самого начала хотела троих детей, но даже не предполагала, что может быть больше! Когда мы узнали, что будет четвертый, Олег сказал: «Хорошо». Все дети у нас желанные, хотя мы их не планировали. Муж говорил: «Как скажешь, так и будет».

Олег работал, я с детьми сидела. Он считал, что жена должна заниматься домом, а муж – обеспечивать семью. Я с этой точкой зрения была согласна поначалу, а когда второму сыну исполнилось 3 года, сказала, что не могу всё время сидеть дома, мне нужна работа и общение. Я по натуре человек интересующийся, очень люблю ходить на различные обучающие курсы, встречаться с людьми, помогать кому-то. Когда младшему сыну исполнилось три года, я вышла работать в детский сад, который он посещал. Затем поступила в педагогический колледж на заочное отделение, так как этого требовала работа. Я и училась, и работала, и домом занималась, и детьми. Как-то всё успевала; муж и старшие дети помогали. Дети сами составляли график работ по дому, договаривались, кто что будет делать: кто пыль вытирает, кто полы моет, кто посуду.

Дочь Ксения со своими детьми и братом Ефимом Я даже не могу вспомнить, как это – один-два ребенка в семье. Мы очень быстро стали многодетными. Хотя время было непростое, не могу сказать, что мне было тяжело; может, из-за того, что молодая была. Сложности начинались, когда дети достигали переходного возраста. Каждый проявлял характер, показывал свое «я», пытался конфликтовать. Мы разговаривали с ними, объясняли, старались донести до них, что хорошо, что плохо. Дети протестовали, обижались, возмущались, но потом осознали, что к чему. Я им говорила: «Вот, не слушаетесь меня, я в монастырь уйду!» Они смеялись. Говорили: «Вот хорошо – поживешь там, помолишься за нас, потом приедешь обратно».

Мы с мужем стараемся не ругаться. Всегда считали, что утро вечера мудренее – отложим проблему до утра, тогда и будем разговаривать. Утром вставали и начинали на свежую голову разбирать ситуацию, делать выводы. Поэтому, наверное, и живем вместе так долго. Разногласия у нас были в основном из-за воспитания детей. Олег считал, что дети должны быть самостоятельными, их нужно удалять от мамы, а маме, естественно, жалко детей! Супруг хотел сына отдать в военное училище, а сын говорит: «Я не хочу». Я считала: если ребенок не хочет, зачем его заставлять? Но сейчас я думаю, что муж был прав. Надо уметь признавать свои ошибки!

Когда я просила детей сделать то, что им было неинтересно, или уговаривала помочь, а они упрямились – я очень сердилась. Эти ситуации были самыми сложными для меня. Чтобы успокоиться, слушала музыку. Потом шла на исповедь и признавалась в своем гневе священнику. Он мне объяснял, что так делать нельзя, что раздражаться, кричать – это грех и с детьми надо договариваться.

Дочь Виктория со своей семьей

Раздражаться на детей, кричать – это грех: с детьми надо договариваться

Наша семья состоит в нескольких организациях, объединяющих многодетные семьи. Мы стараемся вести активный образ жизни: ходим с детьми в музеи, в театры, на музыкальные и спортивные мероприятия. Бывает, выезжаю на экскурсии не только со своими детьми, но и с детьми от округа. Я занимаюсь в изостудии, пробую себя в иконописи. Дети участвуют в различных конкурсах, турнирах, выставках – правда, призовые места занимают не всегда. Я и младшие дети – волонтеры. Папу всегда подключаем к нашим мероприятиям, когда у него есть свободное время.

На свадьбе старшего сына

Мы часто встречаемся со старшими детьми. Они привозят нам внуков, мы пьем чай и беседуем. Наша семья, а это уже 17 человек, любит собираться в первый день весны – это наша семейная традиция. Большая проблема всех усадить за один стол, но мы справляемся! Дети любят вспоминать, как мы вместе на море отдыхали, как было весело и хорошо. До сих пор всей семьей ездим отдыхать – мы с младшими, а старшие дети к нам присоединяются со своими семьями.

У нас замечательные дети, мы их очень любим. И они нам отвечают тем же.

Источник

Почему чувство вины отравляет жизнь, как маскируется и что с ним делать

Чувство вины (негативные установки, при которых нам кажется, что совершенные нами поступки — а в некоторых случаях и мы сами — являются причиной бед других людей) имеет разнообразные проявления и не всегда напрямую относится к «вине» или «виновности». Это чувство может появиться не только там, где человек мог бы быть виноватым. Оно может возникнуть в любой ситуации, где был сильный стресс (на языке психологии — травма).

Возникнув в психике человека, это неприятное чувство исполняет важную функцию — помогает приспособиться к тяжелой ситуации, чтобы пережить ее с меньшим ущербом: вместо того чтобы фокусироваться на травмирующей ситуации, мы смотрим на чувство вины, потому что это не так больно и требует меньше внутренней работы. Можно сказать, что само по себе чувство вины почти случайно и на его месте могла образоваться любая другая негативная установка. Но почему же именно чувство вины так популярно и мы так часто говорим о нем?

Как зарождается чувство вины

Считается, что на бессознательном уровне самообвинения могут случиться уже у младенца, то есть этот механизм знаком нам с тех времен, когда мы не могли ни выразить что-то словами, ни в полной мере осознать происходящее. С появлением зрелого мышления инструментом «чувство вины» становится еще удобнее пользоваться.

Для маленького ребенка родители являются оплотом безопасности, силы и стабильности. Они обеспечивают его выживание и развитие. Бессознательно младенцы и маленькие дети безоговорочно доверяют авторитету родителей. Но если по какой-то причине ребенок страдает от поведения родителей, он оказывается перед дилеммой: кто не прав? Его всемогущие родители, которых он пока безусловно обожает и почитает, либо проблема в нем самом? Чтобы не пошатнуть стабильность своего существования, ребенок бессознательно оборачивает на себя вину за то, что между ним и его родителем что-то пошло не так. В некоторых ситуациях эта установка остается с человеком на долгие годы вперед и может диктовать его линию поведения.

Хорошая новость заключается в том, что психотерапия помогает проработать эту проблему и перестать жить по схеме травмирующего события, осевшего в бессознании. Вопреки слухам, психотерапия не призвана проникнуть в каждый уголок подсознания и добраться до воспоминания младенческого периода. Часто достаточно обратить внимание на внешние проявления проблемы, чтобы приблизиться к пониманию причин чувства вины, проработать их и изменить поведение на благополучное и продуктивное.

Работа с чувством вины — это воспитание новых, здоровых привычек в восприятии реальности и поведении.

Как распознать чувство вины

Чувство вины многолико и, кроме непосредственного ощущения «своей вины», принимает разные формы.

В первую очередь обратите внимание, есть ли у вас привычка чрезмерно извиняться. «Извините, можно войти?», «Простите, пожалуйста, если отнимаю ваше время». В таких ситуациях, используя извинение, мы пытаемся смягчить свое вмешательство, хотя это можно сделать и другими проявлениями вежливости.

Если вам знакомо такое поведение, попробуйте поразмышлять, за что вы на самом деле извиняетесь. За себя, который побеспокоил кого-то важнее, чем вы сами, или, может быть, за себя, который не имеет права на что-то рассчитывать?

Механизм неуместных извинений, несоразмерных ситуации, также может использоваться людьми, которые склонны к самообвинениям.

• Установка «я не заслуживаю счастья»

Хроническое чувство своей «плохости», несоответствие идеалам (придуманным самим же или привитым другими людьми) могут свидетельствовать о том, что вами управляет чувство вины. Оно заставляет думать, что вы не достойны ни похвалы, ни счастливой жизни и вообще ничего из того, чего вам хотелось бы на самом деле.

Пример — продолжение несчастливых отношений или брака «ради детей» («чтобы не расстроить маму», «чтобы сохранить союз»), «положительного образа в глазах окружающих». Для таких людей мысль о том, что можно отстаивать свои интересы и быть счастливыми, почти греховна, ведь собственное благополучие занимает последнее место среди всех других «более важных» мотивов.

Существование рядом с нелюбимым человеком ради некой высшей цели является явным отражением внутренней установки «я недостоин счастья», которая напрямую относится к чувству вины.

Другим полюсом чувства вины является агрессия, направленная как на других людей, так и на самого себя.

Агрессия в чувстве вины — это оставшаяся невыраженной претензия обидчику, который когда-то нанес урон вашей самооценке, самоуважению и положительному восприятию себя. Здесь речь идет о бессознательном восприятии, и если вы наверняка не можете сказать, в чем же проблема, то в вашей психике конфликт остался и все его участники с их ролями увековечены на бессознательном уровне.

Если после конфликта не случилось «отмщения» (например, конструктивного выяснения отношений), вероятно, подсознательное желание наказать врага будет идти по пятам, пока не найдет выхода.

Из явных примеров неприкрытой агрессии можно назвать привычку критиковать других и стремление быть правым, иметь последнее слово в любой ситуации. Такое поведение свойственно тем людям, кто внутри себя презирает право на ошибку, кто считает слабостью даже самое незначительное свое несовершенство. Критикуя других, люди часто отводят от себя опасность того, что кто-то, по их мнению, может увидеть их несовершенство. Они как бы нападают первыми. Или же они предъявляют к себе завышенные требования, строго им следуют и не могут простить всем остальным другого поведения.

Поэтому если вы замечаете у себя привычку критиковать других (про себя или вслух), вспомните ощущение, которое испытываете, когда делаете это. Попробуйте понять, чем это чувство полезно вам, что оно дает, по какой причине раз за разом вам необходимо испытывать его.

Довольно часто чувство вины сопровождается невыраженной агрессией. Если в случае с привычкой критиковать мы видим ее явное проявление, то подавленная агрессия не так прямолинейна. Она может принимать форму легкой враждебности (например, некоторые люди в стрессовой ситуации как бы «ощетиниваются»), конфликтности на работе, агрессивного стиля вождения — то есть тех проявлений, о которых человек обычно знает и научился контролировать. Но иногда подавленные эмоции могут проявляться парадоксальным образом.

Например, чрезмерным дружелюбием или страхом выражать свое недовольство, страхом отстаивать свои нужды, добиваться своего, вести конструктивный спор. Страх выразить агрессию (и, возможно, получить ее в свой адрес) и неумение ее выражать приводят к тому, что человек ищет способы слияния с другими людьми, быть удобным другим. Страх быть отверженным приводит к страху отстаивать свои интересы.

Другим не самым очевидным образом чувство вины находит свой выход через высокую тревожность.

В некоторые периоды жизни мы все испытываем тревогу: из-за болезней близких, на работе в конфликте с коллегами, когда слышим грустные новости и тому подобное. Но тревога здорового человека соразмерна ситуации и проходит со временем.

Высокая тревожность — это большой спектр мучительных состояний, которые сложно контролировать и порой сложно отследить («Меня что-то мучает, хотя объективно в жизни все хорошо»).

Высокая тревожность может оборачиваться плохим самочувствием, причину которого не могут найти врачи, проблемным сном, «беспричинными» резкими перепадами настроения, перееданием или, наоборот, одержимостью диетой, переработкой или упадком сил. У тревожности много симптомов, и если что-то из перечисленного вам знакомо, то это повод обдумать причины.

Тревожность может быть выбрана подсознанием как канал, через который выходит напряжение от основной проблемы — чувства вины. Это происходит тогда, когда оно настолько непереносимо или с ним связано настолько тяжелое переживание, что психика отказывается даже смотреть в ту сторону и пытается контролировать хотя бы то, что ей под силу. Так появляется тревожность: выбирается объект тревожности и на борьбу с ним направляются все силы.

Это действительно непростая конструкция, и для того, чтобы искоренить тревожность, нужно устранить первопричину. Сделать это в паре с психологом намного легче. Поэтому если вы знакомы с тревожностью, но не знаете, чем она вызвана, расскажите об этом специалисту. Ему этот механизм знаком, и вы быстрее придете к разгадке своего мучительного состояния. Плюс терапевт свободен от вашего чувства вины, не играет по его правилам, а контакт с тем, кто не играет по правилам вины, уже сам по себе очень полезен.

Почему стоит избавиться от чувства вины

Чувство вины пожирает ресурс человека, ведь ему приходится отдавать жизненные силы на «обслуживание» этой проблемы.

Жить с чувством вины крайне затратно, и в один момент это может привести к коллапсу, поэтому очень важно разбираться с тревожащими симптомами и прорабатывать их самостоятельно или на психотерапии. Среди этих симптомов: срывы на нервной почве, злоупотребление алкоголем и наркотиками, хронические болезни и многие другие проявления, которые делают жизнь тяжелой, бедной и несчастливой.

Чем «лечить» чувство вины

Поскольку речь идет о бессознательных процессах, изменения должны происходить там же. Самый действенный способ — это, безусловно, психотерапия: долгосрочная или краткосрочная, индивидуальная или в группе — ваши пожелания можно обговорить с психологом или терапевтом, который, поняв ваш запрос и собрав анамнез, предложит схему лечения.

Для того чтобы самому разобраться в проблеме, можно использовать несколько подходов из когнитивистской психологии.

• Отмечайте, при каких обстоятельствах и с какими людьми чаще всего вас накрывает чувство вины. Запишите и проанализируйте: есть ли в этих ситуациях и людях сходные черты? А затем вспомните, была ли похожая ситуация с вами до этого. Возможно, в вашем детстве или отрочестве.
• Когда вас затягивает это переживание, постарайтесь отслеживать, что с вами происходит телесно и психологически. Отмечайте реакции тела и ума. Развивать такую чувствительность полезно для того, чтобы научиться отделять себя от своих реакций, а в конечном итоге — управлять ими.
• Проводите с собой аутотренинг. Напоминайте себе, что ситуация была в прошлом и, хоть она имеет протяжение в настоящее, вам необязательно следовать этому сценарию. Почаще говорите себе, что не существует идеального мира, идеальных ситуаций и уж тем более идеальных людей. Стремление быть идеальным доводит до невроза. Оптимально стремиться быть достаточно хорошим и давать себе право на ошибку. Напоминайте себе, что в ваших руках есть контроль и вы можете разными способами перебороть свое страдание.

Важно внимательно и последовательно заниматься этими практиками, чтобы со временем заметить положительные изменения.

Напоследок хочется сказать об очень распространенном механизме, которым пользуются почти все люди, пытающиеся разобраться с тем, что происходит внутри них. Это интеллектуализация и рационализация своего состояния, попытки жить не чувствами и эмоциями, а «головой».

Безусловно, рефлексия — это хорошо. Способность осознавать и размышлять над внутренними процессами — это отличный навык, который помогает в очень многих жизненных ситуациях. Но важно отмечать момент, когда мыслительный процесс превратился в рутину и не приносит реального облегчения. Думать о проблеме много и долго еще не значит решать ее, а зачастую и вовсе означает обратное («Лучше я буду об этом думать, чем на самом деле действовать»).

Наш мыслительный аппарат не имеет отношения к чувственной сфере, и его «прокачанность» хороша для осознания проблемы и для выработки стратегии ее решения. Но само решение всегда лежит в области чувств и эмоций. Именно на это делает упор психолог или психотерапевт: он приглашает вас вместе исследовать другую сторону вашей личности — бессознательные чувственные процессы, которые когда-то были повреждены травмой и до сих пор не получили должного внимания.

Источник