Он обнимал ее чувствуя что вся жизнь

Но среди ночи он проснулся и крепко прижал её к себе, словно это была вся его жизнь и её отнимали у него. Он обнимал её, чувствуя, что вся жизнь в ней, и это на самом деле было так.

— По ком звонит колокол (Эрнест Хемингуэй), 57 цитат

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Каждое утро, проснувшись, начинай с мыслей: «Сегодня мне повезло, — я проснулся. Я жив, у меня есть эта драгоценная человеческая жизнь, и я не стану тратить её впустую».

Свобода — избитый девиз нашей цивилизации. Только лишившись её, начинаешь понимать, что это на самом деле.

До чего же странное существо человек. Вся его жизнь – сплошное чудо, но как раз в чудеса-то он и не верит.

Всегда говорите то, что думаете и делайте то, что вам кажется правильным – это ваша жизнь и никто лучше вас её не проживет.

А жизнь моя. сложилась, как сложилась.
И на другую я её не променяю.
В ней, что должно было — случилось!
А дальше. Дальше. поживу — узнаю!

Жизнь и так слишком серьёзная, чтобы ещё и воспринимать её серьёзно.

Жизнь пронесётся, как одно мгновенье,
Её цени, в ней черпай наслажденье.
Как проведёшь её — так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.

Когда мужчине нужна женщина — его мало интересует её прошлое и даже настоящее. Он просто заботится о её будущем!

Жизнь — это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали.

Источник

Эрнест Хемингуэй «По ком звонит колокол» — цитаты из книги

Среди ночи он проснулся и крепко прижал её к себе, словно это была вся его жизнь и её отнимали у него. Он обнимал её, чувствуя, что вся жизнь в ней, и это на самом деле было так. Но она спала крепко и сладко и не проснулась.

И если для меня не существует того, что называется очень долго, или до конца дней, или на веки вечные, а есть только сейчас, что ж, значит, надо ценить то, что сейчас, и я этим счастлив. Сейчас, ahora, maintenant, heute. Странно, что такое слово, как «сейчас», теперь означает весь мир, всю твою жизнь.

Утром ночные планы никуда не годятся. Когда думаешь ночью, это одно, а утром всё выглядит иначе.

Умному человеку иной раз приходится выпить, чтобы не так скучно было с дураками.

Может быть, это всё, что я ещё могу взять от жизни. Может быть, это и есть моя жизнь, и вместо того, чтобы длиться семьдесят лет, она будет длиться только сорок восемь часов.

Печальные мысли — как туман. Взошло солнце — и они рассеялись.

Все они, если подумать, все самые хорошие были весёлыми. Так гораздо лучше, и потом, в этом есть свой смысл. Как будто обретаешь бессмертие, когда ты ещё жив. Сложно завёрнуто. Но их уже немного осталось. Да, весёлых теперь осталось совсем немного. Чёрт знает, как их мало осталось. И если ты, голубчик, не бросишь думать, то и тебя среди оставшихся не будет.

Обычно собственные мысли были для него лучшим обществом.

— А чем тебе не нравится лук?
— Запахом. Больше ничем. В остальном он как роза.

Главное — не те новые истины, которые узнаёшь, а те люди, с которыми приходится встречаться.

Ничего у тебя нет, кроме ветра, солнца да пустого брюха.

Когда человека поднимают со сна рано утром, у него бывает ощущение томящей пустоты внутри, похожее на ощущение неминуемой катастрофы.

В мыслях у него появилась та пустота, спокойствие, чёткость, холодная ясность, какая бывает после близости с женщиной, которую не любишь.

Боишься ты смерти или нет, примириться с ней всегда трудно.

Ему было пятьдесят два года, и он твёрдо знал, что видит небо последний раз.

— Я на него одним не похож.
— Чем же, скажи.
— Я жив, а он умер.

То немногое, чего мне удалось достичь в жизни, было достигнуто несмотря на моё лицо, которое не способно ни вдохновлять людей, ни внушать им любовь и доверие.

Каждый должен делать, что может, и делать так, чтоб это было правильно.

Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять.

Источник

Он обнимал ее чувствуя что вся жизнь

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 277 406
• КНИГИ 654 455
• СЕРИИ 25 037
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 699

Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели – куда глаза глядят – по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.

Но всего приятнее для меня то место, некотором возвышаются мрачные, готические башни Си…нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим.

Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, – стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келий и представляю себе тех, которые в них жили, – печальные картины! Здесь вижу седого старца, преклонившего колена перед распятием и молящегося о скором разрешении земных оков своих, ибо все удовольствия исчезли для него в жизни, все чувства его умерли, кроме чувства болезни и слабости. Там юный монах – с бледным лицом, с томным взором – смотрит в поле сквозь решетку окна, видит веселых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит – и проливает горькие слезы из глаз своих. Он томится, вянет, сохнет – и унылый звон колокола возвещает мне безвременную смерть его. Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сем монастыре случившихся, там рыбы падают с неба для насыщения жителей монастыря, осажденного многочисленными врагами; тут образ богоматери обращает неприятелей в бегство. Все сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества – печальную историю тех времен, когда свирепые татары и литовцы огнем и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица, от одного бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях.

Но всего чаще привлекает меня к стенам Си…нова монастыря – воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы. Ах! Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!

Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле березовой рощицы, среди зеленого луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончин, без полу; кровля давно сгнила и обвалилась. В этой хижине лет за тридцать перед сим жила прекрасная, любезная Лиза с старушкою, матерью своею.

Отец Лизин был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обедняли. Ленивая рука наемника худо обработывала поле, и хлеб перестал хорошо родиться. Они принуждены были отдать свою землю внаем, и за весьма небольшие деньги. К тому же бедная вдова, почти беспрестанно проливая слезы о смерти мужа своего – ибо и крестьянки любить умеют! – день ото дня становилась слабее и совсем не могла работать. Одна Лиза, – которая осталась после отца пятнадцати лет, – одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь – ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды – и продавала их в Москве. Чувствительная, добрая старушка, видя неутомимость дочери, часто прижимала ее к слабо биющемуся сердцу, называла божескою милостию, кормилицею, отрадою старости своей и молила бога, чтобы он наградил ее за все то, что она делает для матери. «Бог дал мне руки, чтобы работать, – говорила Лиза, – ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребенком; теперь пришла моя очередь ходить за тобою. Перестань только крушиться, перестань плакать; слезы наши не оживят батюшки». Но часто нежная Лиза не могла удержать собственных слез своих – ах! она помнила, что у нее был отец и что его не стало, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казаться покойною и веселою. – «На том свете, любезная Лиза, – отвечала горестная старушка, на том свете перестану я плакать. Там, сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу отца твоего. Только теперь не хочу умереть – что с тобою без меня будет? На кого тебя покинуть? Нет, дай бог прежде пристроить тебя к месту! Может быть, скоро сыщется добрый человек. Тогда, благословя вас, милых детей моих, перекрещусь и спокойно лягу в сырую землю».

Прошло два года после смерти отца Лизина. Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице. Она показала ему цветы – и закраснелась. «Ты продаешь их, девушка?» – спросил он с улыбкою. – «Продаю», – отвечала она. – «А что тебе надобно?» – «Пять копеек». – «Это слишком дешево. Вот тебе рубль». – Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, – еще более закраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмет рубля. – «Для чего же?» – «Мне не надобно лишнего». – «Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берешь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня». – Лиза отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась и хотела идти, но незнакомец остановил ее за руку. – «Куда же ты пойдешь, девушка?» – «Домой». – «А где дом твой?» – Лиза сказала, где она живет, сказала и пошла. Молодой человек не хотел удерживать ее, может быть, для того, что мимоходящие начали останавливаться и, смотря на них, коварно усмехались.

Источник

“По ком звонит колокол”, Эрнест Хемингуэй. Цитаты из романа

Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять.

Он был просто трус, а это самое большое несчастье, какое может выпасть на долю человека.

Пока один из нас жив, до тех пор мы живы оба.

Печальные мысли — как туман. Взошло солнце — и они рассеялись.

Сегодня — только один из многих, многих дней, которые ещё впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня.

Подчиняться власти легче, чем воевать с ней.

Среди ночи он проснулся и крепко прижал её к себе, словно это была вся его жизнь и её отнимали у него. Он обнимал её, чувствуя, что вся жизнь в ней, и это на самом деле было так.

— Такие, как ты, долго не живут.
— Такие, как я, живут до самого дня своей смерти.

Для чего тебе огонь — сварить ужин или сжечь целый город?

Утром ночные планы никуда не годятся. Когда думаешь ночью, это одно, а утром всё выглядит иначе.

Разве громкие слова делают убийство более оправданным?

– Я тогда очень радовался, что ты висишь у меня на спине, потому что стреляли-то сзади!

Раньше у нас была религия и прочие глупости. А теперь надо, чтобы у каждого был кто-нибудь, с кем можно поговорить по душам, потому что отвага отвагой, а одиночество свое всё-таки чувствуешь.

Каждый должен делать, что может, и делать так, чтоб это было правильно.

И тогда их губы сошлись тесно-тесно, и она лежала совсем вплотную к нему, и понемногу её губы раскрылись, и вдруг, прижимая её к себе, он почувствовал, что никогда ещё не был так счастлив, так легко, любовно, ликующе счастлив, без мысли, без тревоги, без усталости, полный только огромного наслаждения.

Если ты меня не любишь, то я люблю тебя за двоих.

Никогда не потешайся над любовью. Просто есть люди, которым так никогда и не выпадет счастья узнать, что это такое. Всегда будут люди, которые утверждают, что этого нет, потому что им не пришлось испытать что-либо подобное.

– А бога нет?
– Нет, друг. Конечно, нет. Если б он был, разве он допустил бы то, что я видел своими глазами?

И если для меня не существует того, что называется очень долго, или до конца дней, или на веки вечные, а есть только сейчас, что ж, значит, надо ценить то, что сейчас, и я этим счастлив.

Когда хорошо знаешь страну, тебе редко нравится то, что о ней пишут в газетах и журналах.

Источник