Нулевой коэффициент эмоциональной интеллигентности

Эмоциональная интеллигентность

Последние 20 лет ученые во всем мире принялись анализировать эмоции. По их мнению, для того, чтобы состояться как цельная личность, человеку помимо интеллекта, нужен и высокий показатель эмоциональности. Наши эмоции определяют мыслительные процессы и влияют на жизнь в целом. Можно ли ими научиться управлять?

Всем нам хорошо известно по опыту: когда дело доходит до принятия решений и определения линии поведения, чувство принимает во внимание каждую мелочь не меньше, а зачастую и больше, чем мышление. Именно поэтому в конце 90-х гг. психологи все чаще стали говорить о том, что для успешной реализации личности в жизни и деятельности самое важное – иметь способность эффективно взаимодействовать с окружающими людьми, уметь ориентироваться в различных ситуациях, правильно определять личностные и эмоциональные особенности других, находить адекватные способы общения с ними.

Сегодня, чтобы вы состоялись цельной личностью, вам нужен, помимо высокого коэффициента интеллекта (IQ), также высокий показатель эмоциональности (EQ). Эти два показателя неразрывно связаны. Эмоциональный интеллект (англ. Emotional Intelligence, EI) – это способности человека, которые участвуют в осознании и управлении собственными эмоциями и эмоций окружающих.

«Придумали» эмоциональный интеллект американские ученые Питер Саловей и Джек Майер в 1990 году. Затем совместно с Дэвидом Карузо исследователи предложили свою модель эмоционального интеллекта, модель новых способностей. Каких? В первую очередь это способности восприятия, постольку эмоции содержат информацию о нас, о других людях и об окружающем мире. Эмоции – это вид данных, именно поэтому так важно точно определять, что испытываем мы и что испытывают люди. Наши эмоции (настроение) определяют наши мыслительные процессы. В плохом настроении мы мыслим и ведем себя совсем по-другому, не так, как в хорошем. Простые проявления эмоциональной интеллигентности являются ключом к здоровью, завоеванию лидерства, а также повышают дальновидность, амбициозность, самооценку и способствуют лучшему взаимопониманию.

Американский психолог Дэниел Гоулман развил идеи своих предшественников и предложил модель эмоционального интеллекта, которая основывается на пяти ключевых компетенциях. Необязательно, чтобы явно выраженными были все пять пунктов, достаточно будет, если таковыми окажутся эмоциональное познание самого себя и правильная самооценка. 1. Познание самого себя

Чем больше мы о себе узнаем, тем лучше можем себя контролировать и выбирать необходимую в той или иной ситуации линию поведения. Оно направлено на то, чтобы мы стремились к перемене. Не будь самопознания, наши эмоции могли бы направлять нас делать то, чего мы не желаем, превращать нас совсем не в тех людей, какими бы нам хотелось быть. Как развивать?

Осознать разницу между: «я думаю» и «я чувствую». Спросите себя, как вы себя чувствуете на протяжении всего дня, но только честно. Если сердце учащенно бьется, или вы задыхаетесь, то это обычная подсознательная реакция. Задайте вопрос: «Какое чувство ее вызывает?» Назовите это чувство – страх, возбуждение, спокойствие и т.д. Чаще говорите о своих чувствах с друзьями и близкими. Со временем вы станете точнее определять, какое именно чувство/эмоция владеют вами в данный конкретный момент. 2. Самоконтроль

В то время как мы прислушиваемся и изучаем наши внутренние чувства, совершая шаг за шагом навстречу самопознанию, самоконтроль регулирует и координирует эти самые чувства для получения положительного, а не отрицательного результата. Самоконтроль дает рациональной стороне время привести в порядок чувства, когда это необходимо. Он также помогает нам действовать обдуманно и ответственно, делая то, о чем мы говорим. Как развивать?

Следите за тем, что мысленно себе говорите. Признавайте тот факт, что вы – человек и можете испытывать любые эмоции. Будьте готовы к эмоциональным всплескам, вызываемым повторяющимися ситуациями, и учитесь ими управлять. Пусть неприятная и раздражающая ситуация превратится в упражнение по разрешению проблемы. Когда вы столкнетесь с тем, что требует нежелательного эмоционального ответа, сдержите гнев, сконцентрировавшись на поведении. Измените ситуацию таким образом, чтобы проблемным стало поведение, а не сам человек, на которого обращен ваш гнев. Прибегайте к юмору, чтобы увидеть новые грани ситуации. 3. Самомотивация

Самомотивацией является направление силы наших эмоций на то, что способно вдохновлять нас на различные дела. Она позволяет четко видеть цели и шаги, необходимые для их осуществления. Как развивать?

Отдавайте себе отчет в том, что вы можете контролировать и выбирать то, что чувствуете или о чем думаете. Прилагайте больше усилий и как можно чаще представляйте картину желаемого будущего. Общайтесь с людьми, которые разделяют ваши ценности и принципы и идут к своей мечте. Продолжайте учиться, потому что стремление к знаниям укрепит сильные стороны вашего характера и даст необходимую информацию, которая может пригодиться вам уже сейчас или в будущем. 4. Сочувствие

Эмоциональная интеллигентность помогает относиться к окружающим достойным образом, с состраданием и сочувствием. Хорошо, когда человек умеет отделять эмоции других людей от собственных. Сочувствие начинается со способности слушать, что означает установить связь с человеком. Люди, не умеющие сочувствовать, более концентрируются на собственных потребностях и уделяют мало внимания проблемам других. Как развивать?

Старайтесь больше слушать собеседника и «вчувствоваться» в его переживания. Исследования показывают, что в общении собеседник воспринимает только около 7% слов, на интонацию приходится 38%, а 55% – на долю мимики, жестов и зрительного контакта. То, что вы произносите вслух, и то, что передаете окружающим без слов, не должно отличаться друг от друга. Это служит доказательством вашей честности и укрепляет доверие. Старайтесь увидеть ситуацию с точки зрения другого человека, чтобы лучше понять его. 5. Эффективные взаимоотношения

Эта компетенция касается установления успешных контактов и способности управлять эмоциями других. Если человек обладает разнообразными навыками социального общения, то он располагает лучшими возможностями установления сотрудничества. Как развивать?

Говорите с друзьями и коллегами о своих идеях и интересах, потому что это чертовски заразительно! Организовывайте творческий обмен мнениями – это укрепляет доверие и способствует созданию атмосферы взаимодействия. Будьте готовы

передать опыт и знания другим или стать наставником, и будьте открыты к чужому знанию и опыту. Это очень важно, особенно в рабочем коллективе. Делясь с другими собственным опытом и знаниями, вы показываете свою способность воспринимать чужие идеи и мысли, и что вы не считаете себя всезнайкой.

Таким образом, эмоциональный интеллект расширяет наши представления о том, что означает быть умным. Часто люди с высоким IQ, но невысоким EQ не в полной мере используют свой потенциал и теряют шансы на успех потому, что мыслят, взаимодействуют и общаются неконструктивно. Умение создать определенную атмосферу общения является одним из важнейших навыков, определяющих коммуникативную компетентность. Умелое управление эмоциями позволяет легче справиться с собой в трудных жизненных ситуациях. Эмоциональный интеллект помогает сохранить веру в себя и решимость в достижении цели, приспосабливаться к переменам.

Источник

Нулевой коэффициент эмоциональной интеллигентности

Одиночество в Сети

Janusz Leon Wiśniewski

SAMOTNOSC W SIECI

Из всего, что вечно,

самый краткий срок у любви…

Девятью месяцами ранее…

С одиннадцатой платформы при четвертом пути железнодорожной станции Берлин-Лихтенберг бросается под поезд больше всего самоубийц. Так официально утверждают неизменно скрупулезные немецкие статистики на основании обследования всех вокзалов Берлина. Это, кстати сказать, заметно, если ты сидишь на скамейке на одиннадцатой платформе при четвертом пути. Рельсы там блестят куда сильней, чем около других платформ. От часто повторяющегося аварийного торможения рельсы очень здорово шлифуются. Кроме того, шпалы, как правило темно-серые и грязноватые, в некоторых местах вдоль одиннадцатой платформы выглядят куда светлей, чем обычно, а кое-где они почти белые. Это потому что там использовались сильные детергенты, чтобы смыть кровь, что осталась после разорванных на части под колесами локомотива и вагонов тел самоубийц.

Лихтенберг – одна из самых последних железнодорожных станций Берлина и к тому же самая запущенная. У человека, лишающего себя жизни на станции Берлин-Лихтенберг, впечатление, будто он уходит из серого, грязного, провонявшего мочой мира, где на стенах облупилась штукатурка, где полно торопящихся унылых, а то и отчаявшихся людей. Покидать навсегда такой мир куда легче.

На одиннадцатую платформу поднимаются по каменным ступеням через последний выход туннеля между кассовым залом и трансформаторной. Четвертый путь – последний на этой станции. И если человек в кассовом зале станции Берлин-Лихтенберг решает покончить с собой, то, отправляясь на одиннадцатую платформу четвертого пути, он пусть ненадолго, но продлевает себе жизнь. Поэтому самоубийцы почти всегда выбирают четвертый путь, одиннадцатую платформу.

На платформе при четвертом пути есть две деревянные скамейки, все в граффити и изрезанные ножами; к бетонным плитам платформы они крепятся огромными болтами. На скамейке ближе к выходу из туннеля сидел исхудалый мужчина, от которого воняло потом, мочой, давно не мытым телом. Уже много лет он жил на улице. Он дрожал – от холода и страха. Сидел он, неестественно развернув ступни, руки держал в карманах рваной и усеянной пятнами куртки из синтетики, которая в нескольких местах была заклеена желтым скотчем с синей надписью «Just do it». Мужчина курил. Рядом с ним на скамейке стояли несколько банок из-под пива и пустая водочная бутылка. А возле скамейки в фиолетовом пластиковом мешке с рекламой сети магазинов «Альди», желтая краска которой давно уже стерлась, находилось все его имущество. Прожженный в нескольких местах спальный мешок, пяток шприцев, банка для табака, пачки папиросной бумаги, альбом фотографий с похорон сына, консервный нож, коробка спичек, две пачки метадона, книжка Ремарка в пятнах кофе и крови, старый кожаный бумажник с пожелтевшими порванными и вновь склеенными фотографиями молодой женщины, дипломом об окончании института и свидетельство о том, что податель сего не привлекался к уголовной ответственности. В тот вечер к одной из фотографий молодой женщины мужчина скрепкой присоединил письмо и купюру в сто марок.

Сейчас он ждал поезда, идущего с вокзала Берлин-ЦОО до Ангермюнде. В ноль двенадцать. Скорый поезд с обязательным бронированием мест и вагоном «Митропы» среди вагонов первого класса. Он никогда не останавливается на станции Лихтенберг. Стремительно проносится по четвертому пути и исчезает в темноте. В поезде более двадцати вагонов. А летом так еще больше. Мужчина уже давно знал об этом. Он не первый раз приходит к этому поезду.

Мужчина боялся. Однако сегодняшний страх был совершенно другим. Универсальный, повсеместно известный, названный и основательнейшим образом исследованный. И мужчина ясно знал, чего он боится. Ведь хуже всего страх перед тем, что невозможно назвать. От страха без названия не помогает даже шприц.

Сегодня мужчина пришел на эту станцию в последний раз. Потом он уже никогда не будет одинок. Никогда. Нет ничего хуже одиночества. Дожидаясь поезда, мужчина был спокоен, он примирился с собой. Он испытывал чуть ли не радость.

На второй скамейке – за киоском с газетами и напитками – сидел еще один мужчина. Трудно сказать, какого он был возраста. Лет тридцать семь – сорок. Загорелый, пахнущий дорогим одеколоном, в черном пиджаке из хорошей шерсти, в светлых брюках, в расстегнутой на две пуговицы оливкового цвета рубашке с зеленым галстуком. Рядом со скамейкой он поставил металлический чемодан с наклейками авиалиний. Включил компьютер, который вынул из кожаной сумки, но тут же снял с колен и положил рядом с собой на скамейку. Экран компьютера мерцал в темноте. Минутная стрелка часов над платформой перепрыгнула за двенадцать. Начиналось воскресенье 30 апреля. Мужчина спрятал лицо в ладони. Закрыл глаза. Он плакал.

Мужчина со скамейки близ выхода из туннеля встал. Залез в пластиковый мешок. Удостоверился, что письмо и купюра по-прежнему в бумажнике, взял черную банку пива и двинулся к концу платформы, туда, где стоит семафор. Он давно уже присмотрел это место. Миновав киоск с напитками, он увидел второго мужчину. Нет, он не предполагал в полночь встретить кого-нибудь на одиннадцатой платформе. Всегда он был тут один. Его охватила тревога, отличная от страха. Присутствие второго человека нарушало весь план. Он ни с кем не хотел встречаться по дороге к концу платформы. К концу платформы… Это будет действительно конец.

И внезапно он почувствовал, что хочет попрощаться с этим человеком. Он подошел к скамейке. Отодвинул компьютер и сел рядом.

– Приятель, выпьешь со мной глоток пива? Последний глоток? Выпьешь? – спросил он, тронув этого человека за бедро и протягивая ему банку.

ОН: Минула полночь. Он опустил голову и почувствовал, что не может сдержать слезы. Уже давно он не ощущал себя таким одиноким. Это все из-за дня рождения. В последние годы при бешеном темпе его жизни он редко испытывал чувство одиночества. Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время. А времени у него не было. Он постарался так организовать свою жизнь, чтобы не иметь свободного времени. Проекты в Мюнхене и Штатах, защита диссертации и лекции в Польше, научные конференции, публикации. Нет, в последнее время в его биографии не было перерывов на мысли об одиночестве, на чувствительность и слабость вроде той, что напала на него здесь. Обреченный на бездействие на этом сером безлюдном вокзале, он не мог ничем заняться, чтобы забыть, и одиночество напало на него, как приступ астмы. Его присутствие здесь и этот незапланированный перерыв – всего лишь ошибка. Обыкновенная, банальная, бессмысленная ошибка. Как опечатка. Перед приземлением в Берлине он смотрел в Интернете расписание поездов и не обратил внимания, что со станции Лихтенберг поезда на Варшаву ходят только в будние дни. А всего минуту назад закончилась суббота. Впрочем, ошибка его была вполне объяснима. Происходило это утром после нескольких часов полета из Сиэтла, полета, завершавшего неделю напряженной работы без минуты отдыха.

День рождения в полночь на вокзале Берлин-Лихтенберг. Абсурдней ничего быть не может. Уж не оказался ли он тут с какой-нибудь миссией? Это место могло бы быть декорацией фильма, но обязательно черно-белого, о бессмысленности, серости и мучительности жизни. Он ничуть не сомневался, что Воячек[1] здесь и в такую минуту написал бы свое самое мрачное стихотворение.

Воячек Рафал (1945–1971) – польский поэт. Его катастрофическая поэзия, в которой он экспрессионистскими средствами выражает трагическое неслияние человека и мира, болезненную завороженность смертью и сексом, а также самоубийство в возрасте 26 лет сделали его культовой фигурой уже для нескольких поколений молодых поляков. (Здесь и далее прим. пер.)

Источник