Нейронном уровне связана с частичным снижением нейронной активности эмоций интереса или радости
Иллюзии восприятия — неадекватное отражение воспринимаемого предмета и его свойств.
Коррекция тревожности
Начало обучения в школе порождает существенные изменения в эмоциональной жизни детей.
Разделы
Эмоция стыда занимает существенное место в человеческих отношениях. Переживая стыд, человек опускает или отворачивает голову, прячет взгляд, прикрывает глаза и заливается стыдливым румянцем. Стыдливый румянец зачастую обостряет переживание стыда, поскольку привлекает к лицу внимание, как самого человека, так и окружающих его людей. Отчеты испытуемых о физиологических реакциях, сопровождающих переживание стыда, свидетельствуют о возбуждении симпатической нервной системы.
Переживание стыда сопровождается нежданным и обостренным самоосознанием. Сила этого самоосознания такова, что забирает все ресурсы, лишает человека способности к когнитивной деятельности, мешает осмыслению ситуации и повышает вероятность неадекватных реакций на нее. Как правило, манифестация стыда происходит тогда, когда человек находится в окружении других людей, причем присутствие людей обычно и провоцирует переживание стыда, однако возможны ситуации, когда человек переживает стыд в полном уединении. Обостренное самоосознание, беспокойство пристыженного человека о том, какое впечатление он произведет на окружающих, его озабоченность социальной оценкой почти всегда сопровождают переживание стыда. Стыд заставляет человека почувствовать себя ничтожным, беспомощным и несостоятельным, в конец проигравшимся неудачником. Иногда парадоксальным образом даже искренняя похвала может вызвать у человека стыд.
Активация стыда на нейронном уровне связана с частичным снижением нейронной активности текущих эмоций интереса или радости. На психологическом уровне активация стыда обычно вызвана столкновением с ситуацией, обстоятельства которой выставляют на всеобще обозрение «ущербность» личности или некоторых аспектов «Я» и привлекают к ним внимание. Любое событие, спровоцировавшее чувство неуместной откровенности, может послужить источником стыда. Прототипически переживание стыда, по всей вероятности, возникло тот момент, когда младенец искренне обрадовался появлению матери и выказал готовность к близкому общению, но неожиданно для себя обнаружил перед собой знакомого человека. В более зрелом возрасте неиссякаемым источником стыда становится безуспешное стремление индивида строить свою жизнь в соответствии со|
своим представлением об идеале.
Эмоция стыда исполняет двоякую функцию, которая и определила его роль в эволюции человека. Способность к стыду означает, что индивид склонен учитывать мнения и чувства окружающих его людей, таким образом, стыд способствует большему взаимопониманию между человеком и окружающими его людьми и большей ответственности перед обществом. Кроме того, стыд побуждает индивида к приобретению навыков, в том числе и навыков социального взаимодействия.
Стыд обнажает «Я», делает прозрачными «границы эго». Но в то же время неоспорима роль эмоции стыда в процессе развития навыков самоконтроля и обучения самостоятельности. Противостояние стыду и его преодоление помогают человеку в обретении чувства личностной идентичности и психологической свободы.
Для противостояния стыду люди используют защитные механизмы отрицания, подавления и самоутверждения. Человек, неспособный противостоять переживанию стыда, почти наверняка обречен на печаль и даже на депрессию.
Исследования выявили широкий диапазон различий в отношении к стыду у представителей различных культур. Разное понимание стыда определяет разные методы социализации этой эмоции. Дети активны и любопытны, и вследствие этого часто оказываются в ситуациях, провоцирующих переживание стыда. Родителям следует уделять особое внимание детским переживаниям стыда, поскольку эта эмоция затрудняет общение и социальное взаимодействие. Ребенку крайне тяжело противостоять переживанию, которое мешает ему прямо смотреть в глаза собеседнику, лишает его радости от общения.
Физиология речи
Одновременно речь может рассматриваться как явление физиологического порядка. Чтобы организовать нормальное речевое функционирование, требуется сложнейшая согласованная работа миллионов нейронных элементов мозга, включенных в разные его отделы. Мозговые механизмы «помнят» и «актуамуируют» слова и грамматические формы, «видят» за словами .
Виды лжи
Вагин[6] и Экман[7] в своих книгах выделяют два основных вида лжи: 1. Умолчание (сокрытие правды); 2. Искажение (сообщение ложной информации). Так же выделяют разновидности лжи, такие как: сообщение правды в виде обмана и особая ложь. Рассмотрим эти формы лжи: Умолчание или сокрытие реальной информации. По мнению И. Вагина, «большин .
Общение
Социальная перцепция Интеракция Коммуникация Коммуникативная сторона общения (или коммуникация в узком смысле слова) состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами (обмен действиями). .
Источник
PsyAndNeuro.ru
Сопоставление нейронных контуров и симптомов тревожных и депрессивных расстройств
Существующие визуализационные исследования свидетельствуют о том, что наличие тех или иных симптомов тревоги и депрессии зависит от того, как изменяется работа той или иной области головного мозга. Так, в ответ на пугающие стимулы обнаруживалось усиление активности миндалевидного тела, нарушалась взаимосвязь между ним и префронтальной корой как при тревожном расстройстве, так и при депрессии. При положительных стимулах отмечалась сниженная активация в области полосатого тела. Это приводило к нарушению формирования поведения, направленного на получение вознаграждения, что характерно для ангедонии. При тревожных расстройствах и депрессии снижалась активность лобно-теменной области, что приводило к нарушению внимания. Возможно, тревожные расстройства, и депрессия имеют схожий механизм патогенеза.
В попытке определить взаимосвязь между симптомами и нейронными контурами Andrea N. Goldstein-Piekarski et al. провели исследование, которое было опубликовано июне 2021 года в журнале Biological Psychiatry. Участников исследования разделили на четыре группы. В первую вошли 95 условно здоровых взрослых респондентов. Во вторую, первично клиническую группу, вошли респонденты с симптомами тревоги и депрессии. С целью проследить корреляцию между нейронными сетями и одним из симптомов на небольшой выборке эта группа была поделена на две подгруппы: А – 112 человек и В – 48 человек. В третью группу вошли 90 респондентов с симптомами тревоги и депрессии. Четвёртая группа была лечебная. В ней оказалось 205 человек с тревожным расстройством или депрессией. 137 из них получали лекарственную терапию, 68 человек использовали поведенческие техники для облегчения своего состояния. Распределение респондентов производилось рандомно.
В качестве симптомов авторы исследования выбрали руминации, избегающее поведение, ощущение угрозы, ангедонию, негативное восприятие, нарушение когнитивных функций. В качестве когнитивных феноменов авторы выдели устойчивость внимания (тестирование n-назад), подавление реакции (тест Go-NoGo), скорость обработки информации (тест Струпа), исполнительскую функцию (тест Maze), оперативную память (тест повторения цифр). В качестве эмоциональных феноменов авторы выделили скорость определения грусти, ужаса, отвращения, радости по выражению лица на предъявляемой картинке. Всем респондентам была проведение фМРТ.
Гипоконнективность в сети пассивного режима работы головного мозга оказалась предиктором ангедонии и негативного восприятия. Более выраженные руминации наблюдалось при снижении активности в области угловой извилины и в области передней медиальной префронтальной коры.
Гипоконнективность салиентной сети, ответственной за выбор самой важной информации из всего потока внешних стимулов, оказалась ассоциированной с избегающим поведением, негативным восприятием, ощущением опасности, ангедонией, нарушением внимания. Это было характерно для всех клинических групп респондентов. Избегающее поведение ассоциировалось со снижением коннективности в левой передней области островковой извилины. Снижение коннективности во всей островковой извилине оказалось ассоциированным с негативным восприятием, ангедонией и ощущением опасности. Авторы исследования предположили, что изменение в нейронных связей в данной области могут являться причиной возникновения негативного восприятия, притупления эмоций при тревожно-депрессивных состояниях.
Изменений в активности нейронной сети, ответственной за функцию внимания, обнаружено не было. При снижении коннективности в области островковой извилины обнаруживалось более значительное негативное восприятие действительности при моделировании негативной аффективности.
Авторы не обнаружили ассоциированности между влиянием положительной аффективности на симптомы тревожных расстройств и депрессии. Было отмечено снижение активности вентральной части полосатого тела при сложностях определить эмоцию радости на демонстрируемых картинках. Снижение активности в области передней поясной коры ассоциировалось с более значимыми нарушениями внимания и когнитивных функций.
Для исследования эффективности лечения авторы выбрали антидепрессанты из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) и ингибиторов обратного захвата серотонина и норадреналина (ИОЗСН). Нон-респондёры ИОЗСН обнаружили гиперконнективность в области задней поясной и угловой извилин. Пациенты с хорошим ответом на терапию ИОЗСН обладали сниженной коннективности в данной зоне. В отношении СИОЗС наблюдалась противоположная картина: лица с гипоконнективностью не имели эффекта от терапии данными лекарствами; лица с гиперконнективностью получали хороший эффект от них. В эксперименте с негативной аффективностью, проведённом до фармакотерапии было обнаружено, что респондёры СИОЗС обладают повышенной коннективностью в области миндалевидного тела слева и дорсальной части передней поясной извилины. ИОЗСН респондёры обнаруживали снижение активности миндалевидного тела справа.
Что касается поведенческих психотерапевтических техник, то респондёры данного вида терапии продемонстрировали снижение связи между левой передней нижней височной долей и левой префронтальной корой. Предиктором хорошего ответа на поведенческие техники оказалось снижение активности вентромедиальной префронтальной коры. В эксперименте с негативной аффективностью предпосылкой к эффективности поведенческой терапии стало снижение активности миндалевидного тела слева.
Таким образом, новое исследование позволило выделить смежные симптомы для тревожных и аффективных расстройств. Более того, при дальнейшем изучении активности нейросетей позволит в будущем осуществлять лечение персонализировано, а также лучше предполагать исходы тревожных расстройств и депрессий.
Автор перевода: Вирт К.О.
Источник: Andrea N. Goldstein-Piekarski. Mapping neural circuit biotypes to symptoms and behavioral dimensions of depression and anxiety. Biological Psychiatry.
Источник
СОЗАВИСИМАЯ СЕМЬЯ, ЕЁ ХАРАКТЕРИСТИКИ.
Семья играет важнейшую роль в жизни, как отдельной личности, так и всего общества. Развитие каждого человека начинается с семьи. Уверенность в себе, в своих силах и возможностях, умение бороться с трудностями — всё это зарождается в дружной, тёплой атмосфере Дома.
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ ПРИГЛАШАЕМ ВАС ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ГРУППЕ!
 231-22-80; 231-22-87; 993-22-48.
Одной из характеристик семьи являются её функции:
воспитательная — это удовлетворение индивидуальных потребностей в отцовстве и материнстве, в контактах с детьми и их воспитании,
хозяйственно-бытовая — это удовлетворение материальных потребностей семьи (в пище, крове и так далее),
эмоциональная — это удовлетворение потребностей её членов в симпатии, уважении, признании, эмоциональной поддержке, психологической защите,
функция духовного общения несёт в себе удовлетворение потребностей в совместном проведении досуга, взаимном духовном общении,
функция первичного социального контроля обеспечивает выполнение членами семьи социальных норм,
сексуально-эротическая — это удовлетворение сексуально-эротических потребностей членов семьи.
Структуру семьи составляет её состав, число членов, а также совокупность их взаимоотношений. Анализ структуры семьи даёт возможность ответить на вопрос, каким образом реализуются функции семьи: кто в семье осуществляет руководство и кто является исполнителем, как распределены между членами семьи права и обязанности. Всё перечисленное выше — это признаки функциональной семьи, семьи, где все проблемы признаются и решаются, ролевые функции выбираются, а не навязываются, где ошибки прощаются, на них учатся, где поощряется свобода (свобода восприятия, мысли, свобода иметь свои чувства и желания).
Но иногда семья внешне выглядит образцом благополучия, и никто из окружающих не может предположить, какая боль скрывается под маской социального успеха. Такая семья называется дисфункциональной.
Вот её признаки:
отрицание проблем и поддержание иллюзий,
негибкость, «замороженность» правил и ролей,
конфликтность во взаимоотношениях,
недифференцированность «Я» каждого члена семьи,
все скрывают «секрет» семьи и поддерживают видимость псевдо-благополучия,
склонность к полярности чувств и суждений,
Не всегда дисфункциональная семья — это семья, члены которой употребляют ПАВ. Но семья с алкогольной зависимостью всегда несёт в себе признаки дисфункциональной семьи. Дети, имеющие одного или обоих родителей, страдающих химической зависимостью, являются со-зависимыми. Они принимают такие правила и формы взаимоотношений, которые поддерживают семью в функциональном состоянии. В отечественной литературе есть немало работ, посвящённых проблеме созависимости. Так, например, самарские учёные С.В.Березин и К.С.Лисецкий рассматривают семью как фактор развития наркомании у подростков; семью как систему внутрисемейных отношений.
Многие исследования показывают, что большое количество подростков-наркоманов воспитываются в неполных семьях, и на формирование отклонений в психике подростка влияет отрицательный микроклимат в семье. Под отрицательным микроклиматом можно иметь в виду нездоровую нравственную атмосферу, где ребёнку активно прививаются нежелательные потребности и интересы, вынуждают к соучастию в аморальном образе жизни.
В.Д.Москаленко в статье «Созависимость: характеристики и практика преодоления» рассматривает созависимость как «фактор риска рецидива химической зависимости у больного, фактор риска возникновения различных нарушений в потомстве, в первую очередь, риска химической зависимости, — почва для развития психосоматических заболеваний и депрессии». Она рассматривает семью, в которой функции ригидны, правила надуманны, не ценятся чувства, скрытые и непрямые коммуникации, то есть это признаки дисфункциональной семьи, и считает, что воспитание в такой семье формирует те психические особенности, которые составляют почву созависимости.
Условия, в которых растёт ребёнок в семье алкоголиков, очень часто включают в себя насилие в самых различных формах. Нередко дети в таких семьях подвергаются дополнительному стрессу в виде развода родителей.
По мнению специалистов детей травмирует не столько родительский алкоголизм сам по себе, сколько царящая в доме атмосфера дисгармонии: ссоры, скандалы, отсутствие чувства поддержки, безопасности, а также отчуждённое поведение родителей. Наблюдая, как родители постоянно ссорятся, кричат друг на друга, пререкаются, дети усваивают подобный стиль взаимоотношений между людьми вообще. Любой конфликт является для ребёнка непосильным бременем, рождающим ощущение непоправимости, безысходности ситуации, краха.
Такие дети, в соответствии со своими возрастными особенностями и степенью выраженности эгоцентризма, часто неверно истолковывают конфликты, принимая на себя вину за те из них, которые на самом деле имеют отношение только к родителям. Постоянные внутренние конфликты в сочетании с отрицанием и отстранением от них, уводят таких детей в мир фантазий и удерживают постоянно высокий уровень нев-ротизации.
В семьях с химической зависимостью, по мнению исследователей, действуют три основных правила:
«не говори» — дети боятся любых проявлений своей личности: просить о помощи из-за боязни осуждения уклада их семьи и получения клейма «семья алкоголика», оказаться предателями по отношению к своей семье. Сокрытие становится образом мыслей и жизни, и это рождает такие черты как замкнутость, скрытность, «казаться» а не «быть»,
«не доверяй» — созависимые дети учатся не доверять на примере родителей, которые не сдерживают обещаний, делают высказывания, содержащие противоречивый смысл, в своих поступках обнаруживают противоречивость и непостоянство, проявляют не только физическое, но и часто сексуальное насилие в отношении своих детей. Дети привыкают к обману и предательству, и у них формируются такие черты личности, как подозрительность и недоверие к другим людям и к самим себе;
«не чувствуй» — это правило вытекает из первых двух. То, что происходит в алкогольной семье, может быть болезненным, грязным, постыдным, но, чтобы не так страдать, маленькие дети учатся притуплять чувства: они прячут, отрицают свои чувства, убеждают себя и окружающих в том, что у них в семье всё в порядке.
Психологически созависимые изначально имеют более сложные отношения с ПАВ: они могут давать себе слово никогда не употреблять никаких алкогольных или других веществ, могут, наоборот, приобщиться к употреблению их с раннего возраста, но в любом случае они «впитывают» «культуру» употребления ПАВ с раннего возраста. Дети несут свой опыт во взрослую жизнь, часто становясь химически зависимыми людьми или строя семью с химически зависимым человеком. И теперь уже их детей также страдают от химической зависимости родителей.
Перечислим те явления эмоциональной сферы ребёнка, которые наиболее сильно проявляются в процессе жизни в алкогольной семье. Во многом они повторяют уже перечисленные характеристики созависимости, но дают дополнительное представление о её конкретных проявлениях в семье.
Подавление чувств, отречение от чувств, представление о том, что человек имеет право лишь на социально приемлемые чувства.
Будучи созависимым, человек часто теряет связь с эмоциональной частью самого себя. Иногда он строит своё поведение так, чтобы отстраниться от любых эмоций, так как чувствует, что их гнёт для него будет непосильным. Для него опасно быть эмоционально чувствительным, так как он чрезмерно раним. Гася эмоциональность, он в то же время не доверяет, отдаляется от людей, способных причинить душевную боль, тем самым, погружая себя в одиночество. Одиночество не несёт избавления от душевных мук. Окружающим нет до этого дела, и обида рождается за обидой.
Испытывая какие-либо чувства, созависимые привыкли трансформировать их таким образом, чтобы они всегда были лишь социально приемлемыми (в их собственном субъективном понимании социальных норм).
Страх, сужающий выбор стратегий поведения или побуждающий к самосовершенствованию.
Многие поступки созависимых мотивированы страхом, который является основой развития любой зависимости.
Переживание страха ощущается и воспринимается людьми как угроза личной безопасности. Страх побуждает людей прилагать усилия, направленные на избежание угрозы, на устранение опасности. Страх может быть вызван как физической, так и психологической угрозой. Переживание страха сопровождается чувством неуверенности, незащищённости, невозможности контролировать ситуацию. Страх вызывает эффект «туннельного восприятия» и существенно сужает выбор стратегий поведения. Однако страх несёт в себе и адаптивную функцию, ибо заставляет человека искать способы защиты от возможного вреда. Предчувствие страха может стать импульсом для укрепления «я», может побуждать индивида к самосовершенствованию с целью снижения собственной уязвимости.
Процесс социализации страха у ребёнка в значительной мере обусловлен родителями. Разные родители применяют различные техники социализации страха. Разумный подход должен включать в себя воспитание некоторой доли толерантности к страху, а также развитие навыков избегания опасных стимулов. Но, к сожалению, созависимые, в том числе и дети находятся в постоянном страхе, у них появляется прогрессирующая тенденция к ригидности тела, духа, души. Страх сковывает свободу выбора. Мир, в котором живут созависимые, давит на них, неясен им, полон тревожных предчувствий, ожиданий плохого. Созависимые отчаянно пытаются сохранить иллюзию построенного ими мира. Помимо страха у созависимых могут преобладать в эмоциональной сфере и другие чувства: стыд, вина, негодование, ярость.
Если в групповом общении шумные проявления агрессивности и разрушительности очевидны для учителя или воспитателя и требуют немедленного разрешения, то отчаяние подавленного ребёнка или безразличие апатичного, «тихого» младшего подростка часто остаётся вне поля зрения взрослых. Такие дети, проводя много времени в одиночестве, испытывают не менее сильные эмоции, чем раздражённые, агрессивные, «шумные» дети. Основными причинами таких проявлений являются неуверенность детей в себе и страх перед сверстниками и взрослыми.
Как показали исследования, у младших школьников основными мотивами поведения становятся стремление к самоопределению и стремление к благополучию. Младшим подросткам необходимо сегодня признание со стороны окружающих. И, чем опаснее становится состояние детей, пребывающих в «коммуникативном вакууме», тем больше оно грозит перерасти в так называемый самопоглощающий тип поведения. Было бы ошибкой полагать, что такое поведение бесконфликтно. «Тихое» и, на первый взгляд, незаметное противостояние личности окружающим её людям может иметь крайне опасные последствия.
Страх и тревожность учащихся должны стать объектом пристального внимания в школе. По итогам исследования 67% детей к началу учебного года испытывали чувство тревоги и страха, а 28% всех обследованных третьеклассников в своём поведении руководствуются мотивами избегания неприятностей, то есть «боятся разозлить учителя и родителей», опасаются «насмешек одноклассников».
Вина и стыд.
Вина и стыд часто присутствуют в состоянии созависимых. Вина, в соответствии с теорией дифференциальных эмоций, играет ключевую роль в процессе развития личной и социальной ответственности, в процессе становления совести. Большинство психологов сходятся во мнении, что переживание вины — результат самонаказания, что, однако, не исключает участие внешних воздействий. Человек испытывает вину вследствие нарушения неких, принятых им этических, моральных или религиозных стандартов.
Эмоциональная экспрессия, сопровождающая переживание вины, не столь выразительна, как экспрессия, присущая другим эмоциям. Испытывая вину, человек низко склоняет голову или прячет глаза. Переживание вины сопровождается гложущим ощущением собственной неправоты по отношению к другому человеку или к самому себе. В эмоциональном профиле для ситуации вины обнаруживаются относительно высокие показатели эмоций печали и страха. Эмоция страха очень часто переживается одновременно с эмоцией вины, вероятно, именно этим можно объяснить тот факт, что многие теоретики отказываются проводить чёткую грань между эмоциями страха и вины. Для переживания вины характерны высокая степень напряжения, умеренная импульсивность и снижение уверенности в себе.
Стыд и вина часто идут рука об руку. По мнению Томкинса, стыд и вина — суть одна эмоция, по-разному представленная в сознании. Активация стыда на нейронном уровне связана с частичным снижением нейронной активности текущих эмоций интереса и радости.
На психологическом уровне активация стыда обычно связана со столкновением с ситуацией, обстоятельства которой выставляют на всеобщее обозрение «ущербность» личности или некоторых аспектов «я» и привлекают внимание к ним. Любое событие, спровоцировавшее чувство неуместной откровенности, может послужить источником стыда.
Переживая стыд, человек опускает или отворачивает голову, прячет взгляд, прикрывает глаза и заливается стыдливым румянцем. Переживание стыда сопровождается нежданным и обострённым самосознанием. Сила этого самосознания такова, что забирает все ресурсы, лишает человека способности к когнитивной деятельности, мешает осмыслению ситуации и повышает вероятность неадекватных реакций на неё.
Созависимые, как отмечалось выше, часто испытывают чувства вины и стыда. Они стыдятся как собственного поведения, так и поведения своих близких, страдающих химической зависимостью, поскольку у созависимых нет чётких границ личности. Стыд может приводить к социальной изоляции: чтобы скрыть «позор семьи», созависимые перестают ходить в гости и приглашать к себе людей.
Негативные чувства, в силу своей интенсивности, могут генера-лизовываться и распространяться на других людей. Легко возникает ненависть к себе. Сокрытие стыда, ненависти к себе могут выглядеть как надменность и превосходство (ещё одна трансформация чувств).
Гнев.
Большое место в жизни созависимых занимает гнев. Большинство причин, вызывающих эмоцию гнева, подпадают под определение фрустрации. Боль и пролонгированная печаль могут выступать как естественные (врождённые) активаторы гнева. Эмоция гнева выполняет полезную функцию — она мобилизует энергию, необходимую для самозащиты, придаёт индивиду ощущение силы и храбрости. Но нас интересует эмоция гнева как один из компонентов агрессивной мотивации. Под агрессией понимаются «вербальные и физические действия оскорбительного или вредоносного характера» .
Агрессивное поведение обычно обусловлено целым рядом факторов — культурных, семейных, индивидуальных. Проявления агрессии можно наблюдать даже у маленьких детей. Результаты исследований показывают, что агрессивные дети (то есть дети, которые не обладают навыками социального поведения), став взрослыми, как правило, тоже демонстрируют агрессивное или криминальное поведение. Эти данные позволяют предположить, что уровень агрессивности представляет собой врождённую характеристику индивида и по мере его взросления приобретает характер устойчивой личностной черты.
Агрессия, как отмечает М.Б.Земш, — опасное состояние в ситуации общения, оно становится катализатором конфликта между детьми. Агрессивность младших школьников вызвана чаще всего их ограниченной способностью к самовыражению и возникает как физическая реакция на невозможность удовлетворить растущую потребность в самовыражении. Агрессивность принимает как невербальную физическую форму, так и вербальную, может переходить и в форму разрушительного отношения к вещам.
Но в какой бы форме ни выражалась агрессивность, по мнению ребёнка, она является последним, единственно действенным способом выражения своей беспомощности и отчаяния, а вовсе не проявлением характера. Ученик начальных классов, проявляющий агрессию, открыт для педагогического воздействия, он сам ищет помощи учителя. В отличие от проявлений агрессии, переживание и выражение гнева может иметь позитивные последствия, особенно в тех случаях, когда человек сохраняет достаточный контроль над собой. Однако нужно помнить о том, что любое проявление гнева сопряжено с некоторой долей риска, так как потенциально оно может привести к негативным последствиям. Но привычка подавлять свой гнев может вызвать ещё более серьёзные последствия.
У созависимых преобладает чувство обиды, они чувствуют себя уязвлёнными, рассерженными. Они боятся собственного гнева и гнева других людей. Проявление гнева часто используют для того, чтобы держать на расстоянии от себя того, с кем трудно строить взаимоотношения. Созависимые стараются свой гнев подавить, но, как известно, это лишь усугубляет состояние.
Не относящаяся к сфере чувств характеристика личности человека самооценка, тем не менее во многом меняется под влиянием эмоциональной жизни индивида.
Образ жизни алкогольной семьи приводит к тому, что, вырастая, дети алкоголиков не осознают своих чувств — вины, злости, обиды, они не знают, в чём причина таких чувств и что с ними делать. Однако именно сообразно с ними они строят свою дальнейшую жизнь, свои отношения с другими людьми, своё отношение к алкоголю и наркотикам. Эти неосознаваемые подавленные чувства и являются причиной плаксивости, длительных болезней, враждебного отношения к окружающему.
Для достижения взаимопонимания с миром и людьми человеку важно осознавать своё собственное отношение к себе. Ведь самооценка — это регулятор поведения, от неё во многом зависит раскрытие потенциальных возможностей человека, она влияет на эффективность общения.
Созависимым, как правило, свойственна заниженная самооценка. Она проявляется в таких чертах характера, как робость, стеснительность, скрытность, покорность. Она сковывает человека: движения неоправданно слабые, угловатые, скованные, походка напряжённая, сжатый рот, стеснительная улыбка, кривая усмешка, малоподвижная и монотонная мимика, медлительная или оживлённая, быстрая, отрывистая речь с нарушенным ритмом, негромкий голос, сутулость и опущенный взгляд как проявления покорности.
Таким образом, можно утверждать, что созависимость окрашивает все проявления жизни человека, не позволяя ему полноценно использовать свой потенциал. Однако, зная характеристики созависимо-сти, мы получаем возможность воздействовать на них через систему реабилитационных и коррекционно-развивающих мероприятий.
Американские практикующие исследователи выделили четыре ролевые модели:
«Герой» — такой ребёнок сосредоточен на том, чтобы всё делать идеально и нести ответственность за всё происходящее в семье. Он хорошо учится, может быть лидером в классе, быстро взрослеет;
«Козёл отпущения» — такой ребёнок выражает свои чувства в бун тарском и разрушительном поведении. Он использует негативные формы поведения для привлечения к себе внимания. Чувствуя себя эмоционально отвергнутым, своим поведением бросает вызов семье и попадает в трудные ситуации. Легко вовлекается в группы сверстников, употребляющих алкоголь и наркотики. Он может отличаться делинквентным поведением в школе. Закрепившиеся в его реакциях чувства гнева, желания бросить вызов окружающим постоянно затрудняют его взаимодействия с другими людьми в семье и на работе;
«Потерянный ребёнок» — такой ребёнок удаляется в мир фантазий и держится на заднем плане. Он проводят время за тихими занятиями в одиночестве, по мере взросления может приобщиться к употреблению наркотиков с целью достижения психологического комфорта и ухода от насущных тревожащих проблем, из-за своей ин-троверсии склонен к дальнейшей изоляции;
«Шут» — такой ребёнок, который использует юмор и гиперактивные действия, пытаясь привлечь внимание к себе и сделать так, чтобы проблема исчезла. Он, как правило, любимец семьи, её талисман. Он не в состоянии справиться в различными проблемами, бывают трудности в учёбе. Потребность во внимании затрудняет межличностные отношения. У него легко возникает зависимость от алкоголя и наркотиков.
Помимо упомянутых категорий исследователи также выделяют группу «неуязвимых». Этим детям удается преодолеть свои семейные проблемы, и впоследствии они становятся здоровыми, вполне благополучными людьми.
Исследования показывают, что детям, способным устанавливать хорошие и прочные отношения за пределами своего дома, перспектива алкоголизма угрожает в меньшей степени, чем тем, которым это не дано. Люди и учреждения, с которыми ребенок находится в позитивном контакте, могут стать для него жизненно — важным источником поддержки (спортивная секция, центр социально-психологической поддержки «Семья», подростковый клуб и т.д.)
Другой важный фактор – родители-неалкоголики. Хотя они могут думать, что они не в состоянии облегчить боль и страдания своих детей, их роль может оказаться чрезвычайно благотворной.
Установлено, что основная разница между теми детьми алкоголиков, которые, повзрослев, стали вполне благополучными людьми, и теми, которых к таковым причислить нельзя, состоит в том, что первые имели перед собой положительный пример того, как родитель-неалкоголик выполнял свои родительские обязанности.
Социальный педагог может помочь ребенку вступить в позитивный контакт со здоровыми членами семьи, обеспечить его взаимодействие с учреждениями дополнительного образования.
Источник