Verwesung. Стадия вторая. К В
Размышления на тему «что» и «как». Спасибо, что вдохновляешь меня. Я с тобой до самого конца, моя дорогая. Ни о чем не волнуйся. Ничего не бери в голову.
P.S. Да уж, романтик из меня так себе.
Эпиграфы:
«Мои мелкие радости больше не окупают неприятные моменты той действительности, которая меня окружает»(с)
«Он шёл навстречу смерти и верил лишь тому, что мир её однажды откроется ему»(с)
Я нашел Вас на балу, среди ярких блесток света,
Тишина была согрета об истлевшую золу.
Кто-то резал по стеклу. Дотлевала сигарета,
Да вопросы без ответа растекались на полу.
Кто-то прыгал из окна, кто-то смело пил отраву,
Кто-то выл «На бис!» и «Браво!», перебрав, слегка вина.
Ночь холодная темна, ночь седая не по нраву,
На хрустальную оправу в небе вылилась луна.
Я застрелен был в висок. Это русская рулетка.
Так случается нередко. Жизни прожитый кусок,
Утекает, сквозь песок, если ты стреляешь метко.
И свинцовая эгретка(1) — след любви наискосок.
Кровь капелью на жабо, алым абрисом на фраке,
В черно-бело-красном лаке отпечатки от сабо(2),
Эй, на место! Стать! Тубо!(3)Чьи-то окрики во мраке.
На висках пылают знаки. Небо звездно-голубо.
Вы стояли в темноте. Так прекрасны и невинны.
И печальны, без причины, словно роза на кресте.
Ода вечной красоте из волнующей картины.
В белых нитях паутины, будто в пепельной фате.
На горящий фитилек, в сети боли и измены,
Вы летели вдохновенно, словно белый мотылек.
Свет прожектора поблек. Пустота холодной сцены,
Под распоротые вены, нежно вдоль и поперек.
Каждый друг и каждый враг, бой часов меняет строчки,
Стрелки мчат без проволочки, разгоняя полумрак.
В кубках глянцевых мышьяк. От начала и до точки.
Против мира в одиночку. Неразумно смелый шаг.
— Вы давно уже мертвы? – я спросил Вас осторожно.
— Пару лет, ответить сложно. Там, в земле, среди травы,
Слишком холодно, увы. Так темно и так тревожно.
Так уныло и безбожно. Я скучаю там. А, вы?
— Я приверженец свинца. Смерти так разнообразны.
Под землей давно негласны даже стылые сердца.
Тени страха у лица, росчерк вены темно-красный,
Вы юны, и так прекрасны, для живого мертвеца!
— Пара лет – недолгий срок, — Вы ответили с улыбкой.
Тишина разбилась скрипкой, ночь шагнула за порог,
— Все известное меж строк: эта жизнь глупа и зыбка,
Вы считаете ошибкой, что нажали на курок?
— Вовсе нет, — отрекся я, — Просто было слишком скучно.
Пули выдали поштучно, да немного острия.
Я отвечу не тая: застрелился злополучно,
Жизнь со смертью неразлучны. Они старые друзья.
Как вам мир людей живых? Вам по нраву он, не так ли?
Жизни скучные спектакли, холод в ямах долговых?
И лучи зеркал кривых, перебитые в пентакли?
И с небес железных капли на осколки мостовых?
— Этот мир идет ко дну. Мир пустой и неуклюжий.
От дыханья веет стужей, и набат ведет войну.
На двурогую луну в небесах разлитых лужей,
Залп гремит оглохших ружей, под звенящую струну.
В этом мире нет идей. В этом мире одиноко,
Тени стылого упрека вплетены в виссоны дней.
Цепь пустых очередей – бесконечная морока,
Как бы не было жестоко, в этом мире нет людей.
— По какому образцу ожидать совсем иного?
Так нелепо и бредово доверять себя свинцу.
Кто-то нить прядет к концу, расплетая слово-в-слово,
Мое сердце бьется снова. Это мертвым не к лицу.
Под тяжелый рокот труб, ночь распахивает дверцы,
— Да, о чем вы, милый герцог, этот мир безмерно глуп,
Вкус чужих холодных губ в затихающее скерцо,
Почему же бьется сердце, если вы гниющий труп?
— Думал я, день ото дня, под землею, там, в резерве,
Что оно застыло первым, тишины оплот храня.
Тихой нотою звеня, венский вальс на ржавом нерве.
Ну, а может это черви, вместо сердца, у меня.
Пылью черного стекла, припорошенная сдоба,
Крышка каменного гроба, словно вечность тяжела.
Каждый образ, как игла, моя хрупкая особа,
И червей слепых утроба, так убийственно мила.
На могиле рос шалфей, над пустым холодным кряжем.
В преисподнюю вояжем опускается Орфей.
В жизни мало добрых фей, все расписаны стаффажем(4),
Мое сердце будет Вашим — Ваш заслуженный трофей.
Предварительный показ. Снова мысли роют норы.
Грубо сорваны запоры. Завершается рассказ.
Полночь в профиль и анфас. Пять минут случайной форы.
Затихают разговоры. Бьют часы двенадцать раз.
Отзвенел простой памфлет в декорациях фанеры,
В зыбких рамках скучной меры тают гений и клеврет(5).
Смят торжественный вельвет, утомились костюмеры.
Ночь задернула портьеры. Гости вновь уходят в свет.
Белых свеч сплетают бязь шесть тузов одной колоды.
Замирают эпизоды, лихо втоптанные в грязь.
Рвется пепельная вязь под рукой хмельной свободы.
Бал закончен. Тают своды. Венский вальс умолк, смеясь.
Нерушимость прошлых вех за расколотой стеною,
Пламя рваное, больное, стелет плесень, словно мех.
Зыбким ворохом помех плачет небо грозовое.
В тишине есть только двое.
Только двое против всех.
(1) Эгрет, или эгретка (фр. aigrette — от лат. цапля) — ювелирное украшение, похожее на брошь, крепящееся к головному убору или прическе.
(2) Сабо — (фр. sabot) — деревянные башмаки во Франции.
(3) Тубо — Нельзя! Не тронь! Приказание легавой собаке.
(4) Стаффаж (нем. Staffage, от staffieren — украшать картины фигурами) — в пейзажной живописи небольшие фигуры людей и животных, изображаемые для оживления вида и имеющие второстепенное значение.
(5) Клеврет – (книжное презрительное) Приспешник, приверженец.
Источник
Елена Цыплакова: Кино должно говорить о важном
9 августа 2019 , 14:36 Валерия Шавельева, Обозреватель отдела Общество
Народная артистка РФ, актриса и режиссер Елена Цыплакова рассказала «Аргументам Недели» о том, что делает кино искусством и как ее фильмы повлияли на реальную жизнь людей.
– Сейчас часто поднимается тема того, что в России достойных кинокартин почти не снимают. Так ли это? Какое кино вообще можно считать стоящим?
– Это неправда. И об этом говорят фестивали: многие картины получают достойную оценку. Вот только кино сейчас по большей части продюсерское, цель которого – заработать. Это та проблема, из-за которой появляется не самая лучшая продукция, ведь продюсеры диктуют свои правила и иногда не дают возможности даже снять лишний дубль. Выработка огромная и это сказывается на качестве. Несмотря на это, у нас есть хорошее кино, есть хорошие сериалы. Но если зритель постоянно ищет огрехи, он будет радоваться, когда их найдет, но надо ставить целью просмотра любой картины получение эстетического удовольствия. Искусство должно помогать человеку совершенствоваться, давать почву для размышлений, наполнять новым и важным. И только такое кино можно считать достойным.
– Мы часто сравниваем наше кино с иностранным. Стоит ли гнаться за Голливудом или лучше выбрать свой путь?
– Говорят, что наше телевидение находится под покровительством Америки. Хозяева диктуют, а нас стараются подстроить под них. Есть тенденция находить зарубежные сериалы и адаптировать к российским реалиям. На мой взгляд, ситуация тупиковая – менталитет разный.
Я индивидуалистка, считаю, каждый человек должен быть цензором того, что он делает, должен следовать своим желаниям и мотивам. Самый верный путь – собственный. А чтобы делать качественно, нужно изучать шедевры, учиться у других, но не терять самобытность.
– Кино, которое заставляет подумать, сейчас не снимают, а смотреть его не хотят. Вышел у Быкова «Завод» и провалился в прокате, зато «Бабушка легкого поведения» сделала кассу на 30 млн. В чем проблема? Ценности изменились?
– Честно сказать, я не видела ни того, ни другого, но могу сказать, что ширпотреб – самая ходовая вещь. Многие хотят отвлечься от серых будней, поэтому с большей вероятностью пойдут на комедию, чтобы развлечься и отдохнуть. Я за кино, через которое говорят о важных вещах. Вместе с этим все фильмы разные: в плохих картинах бывает прекрасная операторская работа, актерская игра. Или, наоборот, кино потрясающее, но ситуации в нем провальные. Искусствовед Ирина Антонова говорила, что в русском искусстве есть два обязательных компонента: этика и эстетика. Если они выпадают, а художник продолжает деятельность – это просто творчество, но не искусство.
globallookpress.com, © Eugeniy Azmetiev
– Чем вы как режиссер руководствуетесь, создавая кино?
– Самое главное в моих картинах – жизнь человеческой души. Как писал Достоевский, мелочи жизни для человека бывают так же важны, как и серьезные события. Мне нравится добавлять детали, которые делают фильм человечным. В Евангелии говорится, что совершенны те, у кого «чувства навыком приучены к различению добра и зла». Этой фразой во многом определяется задача искусства, и я стремлюсь к тому, чтобы её выполнить. Пытаюсь сделать так, чтобы люди пришли к осознанию себя и окружающего. Случилась однажды история, которая всегда напоминает мне о том, что режиссура – огромная ответственность. Подошла ко мне на мероприятии адвокат и сказала, что с моими «Семейными тайнами» связан случай в её карьере. Несколько дней подряд к ней приходили люди и забирали иски о разделе имущества. Без разговоров, просто закрывали дела и уходили. Она начала думать, что в ней какая-то проблема, недоброжелатели и конкуренты пустили неприятный слух или что-то в этом роде, но дело оказалось в другом. Когда адвокат спросила у одного из клиентов, почему он забирает иск, тот ответил, мол, посмотрели «Семейные тайны» и подумали, что нечего делить, мы к Богу идем, поэтому договоримся. Этот случай для меня – высочайшая оценка.
– Если говорить об актерской школе: как она изменилась?
– Многое зависит от педагогов, но у большинства молодых актеров цель одна – отучиться и «взять от жизни все». А я скажу, что, если возьмешь все – тебя «стошнит». Когда я уехала из Питера в Москву, отец написал несколько писем и обозначил их как «Послание поколению». Там есть фразы, которые очень важны для меня. Например: «Старайся вводить себя в каждый новый день осмысленно и ново, тогда жизнь не будет скучна». Писал, что нельзя отпускать радости труда, чтобы не обрести бремя существования. Помню, прислала ему письмо, рассказывая, с кем общаюсь – с «золотой молодежью». Папа ответ: «Не прилипай к ним прочно, потому что они в ближайшее время станут подонками, будут жить сладкими воспоминаниями о лихо прожитой жизни, а это спуск с горы, а подъем в гору в одиночку». Сейчас, увы, письма никто не пишет, молодежь постоянно в телефонах. Перед съемками уткнутся в гаджеты, новости листают, текст учат. Раньше на репетициях в любую свободную минуту про кино говорили, обменивались опытом, а теперь никому не интересно. Личное общение перестало быть нужным, да и устоявшиеся идеалы теряют ценность. Моя подруга работает на телевидении, однажды я ей позвонила, она плачет, говорит, искали судьбы людей для документального проекта, хотели рассказать о ком-то простом и интересном. Пришел продюсер и сказал, дескать, что вы мне тут муть пишете, мне нужен материал для быдла из спальных районов. И это тот, кто работает в сфере массовых коммуникаций! То, что происходит сейчас, поражает, но высокое искусство не умирает и не умрет, пока есть те, кто делает свое дело осмысленно и вкладывает в него душу.
Валерия ШАВЕЛЬЕВА
Добавьте АН в свои источники, чтобы не пропустить важные события — Яндекс Новости
Луганский писатель Бобров: в случае вмешательства России в войну в Донбассе «похода на Киев все равно не будет»
Писатель Александр Лапин: «Через три десятилетия после распада СССР мы откатились обратно на целый век»
Портал Avia.pro: войска Турции могут попытаться сорвать операцию ВКС России и армии Сирии против боевиков в Идлибе
Сайт Avia.pro: армия Украины поменяла тактику в Донбассе и теперь наносит по силам ДНР и ЛНР высокоточные удары
Несколько стран Евросоюза отказываются принимать беженцев и признавать однополые браки
42-летняя супруга Шаляпина написала ему перед смертью, что он ее заразил коронавирусом
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
- Введите свой электронный адрес, после чего выберите любой удобный способ оплаты годовой подписки
Источник
Елена Цыплакова: «Я готова была дать обет безбрачия»
Актриса и режиссер рассказала в эксклюзивном интервью о том, как живет сегодня, над чем работает и как вера в Бога кардинально изменила ее жизнь.
— Ощущение счастья сейчас и в юности, конечно разное, ведь мы меняемся каждый день, – говорит Елена. — Человек может быть счастлив в самых малоудобных ситуациях. А может иметь все, но чувствовать себя несчастным. Жизнь человека зависит от уровня его сознания. Какое оно – плотское, душевное и духовное? Раньше, по молодости, в трудные моменты думала: как же я это перенесу? Теперь знаю, что испытания Господь всегда дает по силам. И сейчас уже не жалуюсь на сложности, радуюсь, понимая, что справлюсь с ними.
Был период, когда я была одна задумалась о том, чтобы дать обет безбрачия. Детей родить не могу… А потом сказала себе: «А нужно ли это Богу? Может, я горячусь. Ведь Господь благословил не только монашеский образ жизни, но и семью. А вдруг появится близкий мне духовно человек. «Господи, – попросила я, – веди меня сам». И буквально в ближайшее время познакомилась с Пашей.
Судьбоносный автомобиль
Это замечательная история, которая замешана на автомобилях. У меня была «шестерка», которую я купила на остатки гонорара за фильм «Камышовый рай». На этой машине училась ездить, разбивала ее не раз… Мне говорили: «Лена, чего ты не купишь себе новую?». А я: «Нет денег». Как-то я помолилась и сказала: «Господи, у меня может появиться машина, если ее кто-то подарит». Тут звонит подруга с телевидения и говорит: «У нас будет передача, на ней разыграют автомобиль. Приходи, вдруг он достанется тебе». Я помолилась, приехала в Останкино, съемка уже близилась к концу, а я все еще ничего не выиграла. В последнем конкурсе вышла группа «На-На» с удочками, на которых – резиновые игрушечные рыбки. В каждой – жетон, в одном из них главный приз. И вдруг Леня Ярмольник взял свою рыбку и сказал: «А можно я ее Лене подарю?» Отдал мне, с открыла ее, а там машина! «Представляешь, – говорю. — Господь через тебя машину подарил». А дальше все развивалось смешно. Звоню, чтобы забрать эту машину, а мне говорят, что только в понедельник. А это 12 июля – день Петра и Павла. Думаю, надо же, как хорошо – машина у меня появится в такой праздник, первую ведь я тоже покупала в день Петра и Павла. В итоге забрала свою новенькую «десятку», начала ездить на ней, а старую «шестерку» отдала друзьям. Но на новом автомобиле покаталась я всего несколько месяцев.
В один из дней приснился мне сон: выхожу из подъезда, а машины нет – украли. Через месяц вышла утром из подъезда, смотрю, а моей «десятки» во дворе действительно нет. Я рассмеялась, ни страха, ни обиды, ни досады не было. Как говорится, Бог дал – Бог взял. Пришлось забирать свою старенькую у друзей, а она у меня все время глохла, аккумулятор садился, она так и не завелась. Намучилась с ней. Выхожу на дорогу, стою с поднятой рукой, пытаюсь поймать такси. Никто не останавливается. Нервничаю – понимаю, что опаздываю в институт на занятия, да и холодно – январь все-таки. И в отчаянии говорю: «Господи, пошли мне человека, чтобы помог!» И тут останавливается автомобиль. «Подвезете?» – спрашиваю мужчину за рулем. Он открывает дверь, я сажусь и, чтоб не молчать в дороге, интересуюсь: «Как вас зовут?» Он: «Павел. Я родился на Петра и Павла». «А у меня две машины появились в день этих святых апостолов, – говорю ему. — Правда, одну украли, а другая не работает». Паша: «А в чем неполадки?» Я: «Аккумулятор все время садится. А чем вы занимаетесь?» Он с улыбкой: «Аккумуляторы развожу». Так вот и познакомились. Привез меня Паша в институт, дала ему денег на новый аккумулятор. А вечером он заехал за мной, довез до дома и поменял аккумулятор. Выяснилось, что живем рядышком – на одной улице, и мы начали дружить.
Две радуги в день венчания
Шло время, мы продолжали общаться. Я видела, что нравлюсь Паше как женщина. Однажды он вдруг спросил: «А почему ты ко мне относишься только как к другу?» Сказала: «Паша, для меня давно не существует женатых мужчин, есть только братья, и я к тебе отношусь как к брату». А он в ответ: «На самом деле я давно в разводе, просто печать в паспорте еще не поставил». Через шесть месяцев мы расписались в ЗАГСе, а через три года 16 октября повенчались. Кстати, в храме Петра и Павла, который стоит на Петро-Павловском переулке. А когда выходили из церкви, на небе появились две вертикальные радуги – в октябре такое далеко не часто увидишь…
Паша приятный, хороший человек, верующий, очень интересный в духовном плане, мы с ним одного мировоззрения, он также многое видит, чувствует, у него тоже мощная энергетика. И вот мы уже двенадцатый год вместе, причем вместе везде – и дома, и на работе. Он помогает мне, занимается административной деятельностью и возит на машине. Иначе невозможно. Вот я два года 10 месяцев пропадала на съемочной площадке. Какая семья такое выдержит?! Поэтому мы и решили не подвергать нашу жизнь подобным испытаниям.
Слава Богу, работы сейчас много. Только прошли в эфире «Черная кошка», «Красивая жизнь». Сериал «Уголь» скоро на Первом канале выйдет – там история шахтерской семьи, а я играю маму главной героини. Только что закончила съемки 8-серийного фильма «Свидетельство о рождении». Очень трогательная мелодрама о молодой женщине, попавшей в сложную жизненную ситуацию. Снялись замечательные актеры и я тоже. Сейчас я рада, что наконец-то дома.
Стойкость от родителей
Путь к вере начался с детства. Мне бабуля с четырех лет читала Евангелие, рассказывала о святых. Я настолько была потрясена, услышав, что Иисус и святые могли ходить по воде, что сама все время пыталась пройтись по речке, но у меня не получалось. Жутко расстраивалась. Ведь Богородицу в три года ввели в храм и значит, что уже с этого возраста нужно начинать духовное воспитание ребенка, чтобы выросла полноценная личность. Впервые я услышала голос в четыре-пять лет. Я участвовала в дворовых войнах, дрались с палками. И вдруг я услышала откуда-то голос: «Страх – чувство ложное». Так удивилась. А потом спустя много лет читаю в Евангелие: «И слышишь голос, и не знаешь, откуда Он пришел и куда ушел. Так бывает со всяким рожденным от Духа». Есть три дара Господа – видеть, слышать и чувствовать сердцем.
В 18 лет я приехала в Армению, и меня потряс там храм Рипсимэ в Эчмиадзине. Он стоял на горке, никаких украшений внутри. С юности задавалась вопросом: когда же наконец у меня начнется полноценная жизнь? И в этом храме услышала: «Полноценная жизнь у тебя начнется в 36 лет». Именно в этом возрасте я серьезно пришла к вере.
Помогала мне в трудные минуты стойкость, которая, наверное, передалась от родителей. Моего папу звали Октябрем. Он родился в 1925 году, тогда считалось модным давать детям такие имена. Я шутила: «Спасибо, что трактором не назвали». Папа пришел с войны в 20 лет инвалидом – у него были прострелены обе ноги и легкие. Больше 30 лет он страдал открытой формой туберкулеза, во время приступов кашля рвались ткани в легких, были кровотечения… Но папа был уникальным человеком и настолько сильный духом, что полноценно жил при своем тяжелом недуге. Мама ухаживала за отцом, да еще ей приходилось оберегать меня и моего старшего брата, постоянно кипятить в кастрюле с хлоркой посуду, столовые приборы, чтобы мы не заразились. А потом вдруг папа сказал: «Я устал». Сильно похудел, весил всего 33 килограмма, и через семь месяцев его не стало. Умер в 58 лет. А незадолго до смерти, он, лежа в постели, танцевал цыганочку. Ни стонов, ни жалоб я не слышала. У нас в семье это было не принято.
Отец был промышленным графиком, мама поначалу работала фельдшером, а потом стала помощницей бати. В нашем доме вечно кто-то из художников жил. Тогда же не было компьютеров, и папа придумал фотонабор текстов. Он был одним из последних художников, кто мог кисточкой писать шрифты. Я тоже рисовала, ходила в художественную школу. Помню, учась во ВГИКе, приезжала домой на каникулы и нарисовала натюрморт. Батя посмотрел и сказал: «Ну да, три квадратных сантиметра живописны». Словом, посмеялся надо мной. А когда стала сниматься в кино, то совсем забросила живопись. Но тяга к ней осталась. Думаю, когда жизнь станет спокойнее, появится время, то опять начну рисовать.
«Не потеряй радость труда»
В 14 лет в моей жизни началось кино. У режиссера Динары Асановой муж, как и мои родители, был промышленным графиком. И он приехал к нам вместе с женой. Динара была в красивой кофточке, которую связала сама. Я тоже вязала. Так на почве вязания мы и познакомились. Я и не знала даже, что она режиссер. Через год Асанова приехала снова. Она запускала свой первый фильм и решила меня попробовать на главную роль – девочки, в которую влюблен главный герой. Так я снялась в чудесной картине «Не болит голова у дятла», которую прекрасно приняли. Французский режиссер Трюффо, посмотрев фильм, поздравил Асанову, прислал телеграмму. Никакой звездности или зазнайства у меня не было никогда. Отец был всегда очень строг и к себе, и к нам, прививал уважение к труду с детства. Когда я училась в Москве, отец прислал мне письмо, оно адресовано будто ко всему моему поколению. Там одна из фраз для меня очень близка по жизни: «Не потеряй радости труда, чтобы не обрести бремя существования». Отсюда у меня и серьезное отношение к работе. И когда я впервые себя увидела на экране, сидя в зрительном зале, было какое-то странное ощущение, никакого восторга. Всегда критично относилась к тому, что делаю.
Да и Динара не хотела, чтобы ребята, которые у нее снимались, становились актерами. Оберегала нас, как говорила, от этой «ужасной» профессии. В результате лишь трое из ее подопечных: я, Марина Левтова и Оля Машная – стали актрисами. Для меня вопрос о выборе профессии не стоял. Задумывалась только об одном: где учиться. Поступила в ГИТИС, но из-за того, что постоянно снималась, после «Школьного вальса» мне пришлось уйти ко Льву Александровичу Кулиджанову и Татьяне Михайловне Лиозновой во ВГИК. До этого я у него прошла пробы в фильм «Карл Маркс. Молодые годы». Но я сказала, что если опять буду сниматься, то меня точно выгонят из ГИТИСа. «Выгонят, так мы возьмем», – ответил Кулиджанов. Я пришла во ВГИК, и меня взяли. Что ни делается, то к лучшему.
Я часто отказывалась от больших ролей ради того, чтобы что-то новое сыграть в эпизоде. Поэтому режиссура для меня естественна, мое актерское чувство удовлетворяется, когда мои артисты хорошо играют в кадре. Через несколько лет после окончания ВГИКа я вновь поступила в этот институт. В мастерской Александра Алова и Владимира Наумова шел добор женщины-режиссера на второй курс. Был конкурс – семь молодых девушек на одно место, взяли меня.
Источник