Чувство вины – от Бога ли?
Человеку дано чувство вины, чтобы он знал, что не достиг совершенства. Библия говорит: «И Он (Дух Святой — ред Х.г.), придя, обличит мир о грехе, и о правде, и о суде» (Ин. 16:8). Святой Дух обличает весь мир и всех людей в грехе, однако, Дух Святой не внушает чувства вины. Чувство вины — это только наша человеческая реакция и сигнал к тому, что необходимо покаяться.
«Духовная жизнь начинается со слез» (Исаак Сирин)
Тщетные попытки
В течение своей жизни мы приносим зло другим и можем стать причиной их страданий, и потом нас начинает преследовать чувство вины. Вина — не просто чувство, это состояние. Оно часто побуждает жестко критиковать и осуждать себя и может сопровождаться стыдом. Это очень болезненное ощущение, когда мы осознаем, что потеряли уважение окружающих.
Кто-то пытается переложить свою вину на другого человека или на обстоятельства, снять с себя ответственность в попытке освободиться от мук совести.
Мы можем делать добро пострадавшим от нас людям, извиняться перед ними, думая, что это избавит нас от угрызений совести. Люди, которым мы нанесли вред, могут даже простить нас, но почему-то нам так и не становится легче. А бывает и так, что у человека даже нет возможности загладить свою вину, так как пострадавшего нет в живых, как, например, в случае убийства или аборта. Мы хотим комфорта, гармонии, покоя, возможности мирно спать, не можем обойтись без ощущения своей положительности. А вина все гложет и гложет.
Корни проблемы
Чувство вины вошло в жизнь людей с момента грехопадения. До этого Адаму и Еве не надо было решать этические проблемы, потому что первые люди не различали добро и зло. После того как Адам и Ева вкусили от древа познания добра и зла, произошла потеря связи с Богом, и у человека появился страх и стыд. Совесть стала внутренним судьей, который сигнализирует человеку о его грехах. Когда мы грешим, совесть просыпается, и мы начинаем испытывать чувство вины.
Вина ведет нас к Богу
Вина напоминает о том, что мы нуждаемся в благодати Божьей, и дает силы искать помощи и прощения у Бога.
Нам известно, что Бог милостив и что Иисус взял наши грехи на себя. Но воспоминания о том, что мы сделали, вновь и вновь выводит нас из равновесия. Причем эти воспоминания обычно посещают нас тогда, когда мы начинаем возмущаться чужими подобными действиями. И тогда приходит желание покаяться перед Богом и освободиться от груза вины.
Слово «покаяние» в переводе с греческого означает «перемена мыслей». И это не просто сожаление о прошлых грехах, это не чувство, это коренное изменение всего человека, новое видение самого себя и Бога.
Покаяние — не только взгляд на свои грехи, но и обязательно взгляд вверх – на любовь Божью.
Подлинное покаяние
Признаками подлинного покаяния являются:
. чувство собственного бессилия и понимание того, что в одиночку, без Бога, победить грехи нельзя;
. осознание Божьего милосердия и всемогущества;
. вера в то, что Бог через Иисуса Христа простил нас.
А что делать, если после покаяния чувство вины все-таки не прошло? Это означает, что человек не смог простить себя.
Признаками такого состояния являются:
. непроходящее ощущение вины;
. отсутствие веры в Божье милосердие;
. трудности в перенесении критики;
. гордыня, не сменяющаяся смирением;
. неосознанная жажда наказания;
. ощущение собственной неполноценности;
. ложное чувство униженности;
. невозможность наслаждаться жизнью;
Последствием того, что человек не может простить себя, является его изоляция от любви.
Такие люди могут бояться любви и встречают много препятствий на пути к духовному и эмоциональному росту. Одержимый виной человек боится быть самим собой, все время пытается совершенствоваться и всегда терпит поражение, плодом которого становится гнев.
В основе всего этого лежит отсутствие веры в Бога, тщеславие или неискренность. Иными словами, человек либо покаялся неискренне, либо ставит себя выше Бога: Бог простил, а человек не может себя простить. Либо такой человек еще плохо знает Бога – Его любовь и милосердие.
Как простить себя
Искреннее раскаяние не происходит на уровне ума и интеллекта, оно совершается в сердце. Раскаяние восстанавливает нашу связь с Богом. Бог — это Высшая любовь, и Царство Небесное есть Царство любви. В Библии сказано: «Как высоко небо над землей, так велика милость Господа. Как далеко Восток от Запада, так удалил от нас Он (Бог — ред.) беззакония». Важно поверить в эти слова и не ставить себя выше Бога.
«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1Иоан.1:9). Приняв прощение от Бога, мы сможем простить себя и быть свободными и счастливыми.
Цитаты
«Быть свободным от вины — великое утешение».
Цицерон Марк Туллий
«Есть много причин, препятствующих счастью, но три из них основные — страх, зависть и чувство вины».
«Вечно сознавать, что кто-то пострадал по твоей вине, — это самая тяжкая кара, которая может постигнуть человека».
«Жить с чувством вины — все равно что сидеть за рулем машины, которая едет только задним ходом».
«Винить себя нужно только в том случае, когда вы заметили ошибку, но ничего не сделали, чтобы ее исправить».
Дорогой Отец Небесный!
Ты видел все, что я совершил(а). Прошу, прости меня за грех (назовите конкретный грех — убийство (если был аборт), блуд, обман, зависть, ненависть и т. д.)
Верю, что святая кровь Иисуса Христа омыла этот грех. Я принимаю прощение от Тебя. Спасибо Тебе, Господь! И я прощаю себя, во имя Иисуса Христа.
Господи, обнови мои эмоции, мои чувства и память. Помоги мне больше не вспоминать о том, что произошло, избавь меня от чувства вины. Весь мой позор и стыд Иисус взял на Себя на кресте. Я верю в это и принимаю полную свободу в свой дух, душу и тело.
За все благодарю Отца, Сына и Духа Святого.
Я была на грани ухода из жизни
При бракосочетании в церкви священнослужители желают супругам любить Бога. Будет эта любовь – станет и брак счастливым. Героини наших историй на себе испытали, насколько верен этот закон. Разными дорогами они пришли к Господу: через боль, разочарование, предательство, крушение планов и надежд. И только полюбив Бога всем сердцем, нашли настоящее счастье.
Марина овдовела в 26 лет, осталась одна с двумя малышами. А виной этому стало предательство близкого человека.
«С Романом мы прожили 10 лет, не регистрируя брак, – делится она. – И он никогда грубого слова мне не сказал. Дочка и сейчас считает его самым лучшим папой, а сынок – его точная копия. Рома хотел оформить отношения, но что-то все время мешало нам это сделать.
Моей матери с самого начала не понравился Роман. Мы не расписались – и это, как я потом поняла, было нашей первой ошибкой. Сейчас, после того как уверовала в Бога, я знаю, что сожительство не угодно Господу, и счастья в таких отношениях не будет. Но тогда мы считали, что многие так живут, и ничего страшного в этом нет.
А вторая наша ошибка была в том, что мы остались жить под одной крышей с матерью. У нас имелся общий семейный бизнес – дом-гостиница. Мы делали ремонт в этом доме, трудились. И главное слово оставалось за мужчиной.
Мать же привыкла сама быть командиром. Ее не устраивал тот факт, что у нас есть свое мнение, свои решения, и вообще мы были для нее «неудобоваримыми». И она решила нас «проучить». Зная, что мой муж был боксером и всегда мог защитить себя и меня, она наняла за деньги троих крепких парней и ранним утром впустила их в дом, указав на нашу комнату. Мы спали, наш полуторагодовалый сыночек лежал с нами в комнате. Незваные гости вошли в спальню и нас, сонных, начали бить. Я пыталась убежать, меня догоняли и не выпускали. Это все происходило на глазах у малыша-сына. Дочка спала в соседней комнате, слышала наши крики и не понимала, что происходит. В итоге те парни переусердствовали – и мужа попросту убили.
Матери дали срок – 1,5 года, тем парням – по 15 лет. Но потерю невозможно восполнить.
После смерти Ромы я долго лечила детей от нервного потрясения. Сама я, конечно же, ушла на съемную квартиру. Но не смогла выстоять. Сломалась. Начала пить. А потом стала обдумывать свой уход из этой жизни. Решила, что сяду в машину и пущу ее с обрыва, чтоб наверняка.
– Кто помог предотвратить самоубийство?
– Еще при жизни мужа мы пригласили к нам на работу в качестве горничной Анжелу. Она – верующий человек, посещает церковь «Вифанию» в нашем городе. Анжела сразу нам очень понравилась, так как отличалась скромностью, порядочностью, прилежностью. Мы с интересом слушали ее рассказы о том, как Бог меняет ее жизнь и жизни окружающих.
Когда Ромы не стало, Анжела не оставляла меня без своего участия и поддержки. Однажды я поделилась с ней тем, что хочу свести счеты с жизнью. Вместе с другой верующей женщиной – Екатериной Владимировной Черезовой – они смогли удержать меня от рокового шага, за что теперь я очень им благодарна. Эти милые женщины убедили меня в том, что есть Тот, Кто любит меня такой, какая я есть, – великий и всемогущий Бог. В их заботе и нежном участии я ощутила проявление настоящей Божьей любви. Женщины постоянно молились обо мне, убеждали меня бросить пить и простить маму.
Когда я впервые пришла в церковь «Вифанию», мне захотелось покаяться перед Богом и дальше строить свою жизнь на Его принципах. И вот уже год я живу с Господом, регулярно хожу в церковь. Очень большую поддержку я встретила также в лице нашего пастора домашней группы и других христиан. У них я училась молиться и доверять Богу свои проблемы. С Божьей помощью я полностью освободилась от алкогольной зависимости.
– Какие у Вас отношения с матерью? Вы ее простили?
– Простила. Молюсь за нее. Но доверия нет. Не общаемся. Она вышла из заключения, а убийцы будут отбывать еще по 13,5 лет. Хорошие отношения у нас с родителями мужа. Дети любят бабушку и дедушку, и я всячески поддерживаю с ними связь. Мне доставляет радость то, что у нас есть взаимопонимание.
В ходе беседы Марина, вспоминая о произошедшем, горько плакала. Очевидно, прошлое еще причиняет ей боль. Но тот факт, что молодая женщина не свела счеты с жизнью, обрела свободу и уже строит планы на будущее, говорит о Божьей славе.
Обетованием в свою жизнь Марина приняла слова из Библии: «Ты утвердишься, правдою, будешь далека от угнетения, ибо тебе бояться нечего, и от ужаса, ибо он не приблизится к тебе. Вот, будут вооружаться против тебя, но не от Меня. Кто бы не вооружился против тебя, падет» (Ис. 54:14-15).
Теперь я не одинока
Галина Баршадская – прекрасный специалист. Она – медицинская сестра. Много лет проработала в одном из санаториев Большого Геленджика. Сейчас занимается гирудотерапией. У нее свой круг пациентов, и он становится все шире. Галя – верный друг, милая, обаятельная женщина. К тому же отличная хозяйка.
В то, что от такой женщины можно уйти, верится с трудом. Но, тем не менее, первый брак Галины распался. После него были еще две неудачные попытки создать семью.
«Во время первого развода, – делится Галина, – мне было 33 года. Я работала в неврологическом отделении нашей больницы. Врач, Лев Николаевич, видя мое состояние, старался подбодрить меня. Он часто говорил о том, что Бог меня любит. Я тогда не понимала всей значимости этой фразы. Еще Лев Николаевич подарил мне Евангелие, я выучила молитву «Отче наш». Всю последующую жизнь молилась ею, когда было трудно, иногда читала Евангелие.
Позже я узнала, что Лев Николаевич – христианин веры евангельской. В 1993 году он уехал с семьей в другую страну, и, увы, больше я его не видела. Семена же веры, которые он старался сеять в мое сердце, дали свои всходы.
Пройдя через несколько браков и разводов, оставшись в одиночестве, в 2013-м, году я по приглашению давней знакомой Галины Коварж согласилась посетить церковь «Вифанию» в Пшаде. Галина и ее дочь Жанна много раз рассказывали мне об Иисусе.
На богослужении мне очень понравилось, захотелось остаться в этой дружелюбной церкви и вместе с другими христианами узнавать Господа. Я словно попала в родную семью, где мне всегда рады и готовы помочь в любую минуту.
Потом я съездила с внучками в христианский лагерь. Мы все были в полном восторге! И уже в 2014 году я покаялась, приняла в свое сердце Иисуса Христа как Господа и Спасителя, а вскоре приняла водное крещение.
Только после моего искреннего обращения к вере я по-настоящему стала счастливой женщиной. Теперь в моей жизни есть Господь – самый главный и верный Друг, Который никогда не оставит и не покинет. Иисус отдал за меня Свою жизнь, Он любит меня и принимает такой, какая я есть, и никогда не предаст. Сегодня, даже не имея мужа, я не чувствую себя одинокой. Я ощущаю любовь Божью во всем – и от этого счастлива. Такого я не испытывала ни в одном браке. Возможно, если бы я уверовала раньше, Бог скрепил бы мою семью, и вся жизнь сложилась бы совсем иначе.
Я молюсь о спасении своих родных: дочерей, внучек, мамы. Уверена, что их желание принять Господа в свою жизнь – дело времени. И мне очень хочется, чтобы они поняли это как можно быстрее и чтобы строили свои семьи вместе с Богом.
Для меня огромной поддержкой являются библейское обещание: «Веруй в Господа Иисуса Христа и спасешься ты и весь дом твой».
Беседовала Лариса Хмара
Источник
Как жить с виной
Понятие греха – одно из фундаментальных понятий христианства, и мы постоянно слышим, читаем, произносим это слово. Но есть другое слово – «вина». В церковном обиходе, в религиозной своей жизни мы слышим его гораздо реже, чем слово «грех»; создается впечатление, что слово «вина» не из церковного словаря. Что есть вина? По сути, это внешний результат, следствие нашего греха, и еще – наш долг, зачастую неоплатный. Мы принесли ущерб другим людям, мы стали причиной их страданий, через нас в мир вошло некое «количество» зла. Даже если у нас есть возможность как-то пострадавшим от нас людям воздать, хотя бы извиниться перед ними – кто вернет им то время, те жизненные силы, которые отняты принесенной нами болью? Даже если эти люди нас простили – а некоторые из них склонны прощать в силу родственной любви, – должно ли нам самим от этого стать легче? А как часто бывает, что возможности загладить вину у нас нет, содеянное непоправимо, долг неоплатен – совсем.
 |
Что делать с грехом – мы знаем: каяться. А вот с виной что делать? Станет ли она меньше от нашего раскаяния?
Одна женщина – тонкая, чуткая, глубоко верующая – убеждала меня в том, что по раскаянии нашем и вина изглаживается, раны, нанесенные нами, заживают, а если пострадавший от нас человек уже на том свете – тогда и вовсе не надо переживать: ему хорошо, а если плохо, то не по нашей уже вине. После первой своей исповеди я спросила священника, так ли это. Священник ответил: надеяться на это позволительно, но вот уверенности, успокоенности не может быть.
У кого точно не может быть успокоенности, так это у тех, кто хотя бы невольно (если вольно, то это другой разговор) стал причиной смерти. Как журналист, я знаю несколько случаев, когда виновники трагедий, вызванных неосторожностью, непредусмотрительностью, неумением обращаться с оружием и т.п., сами кончали с собой. Вряд ли стоит эти случаи здесь рассказывать. Скажу лишь, что забыть этих людей я не в силах и что в каждом из них я вижу себя: со мной такого не было, но ведь могло быть! Минутами кажется: чтобы жить самой, мне нужно найти какие-то убедительные доводы для убившего себя человека, какие-то основания для того, чтобы сказать ему: «Живи».
Церковь в этих случаях говорит именно «живи»: самоубийство христианину запрещено. Но, призывая человека к жизни, она ведь не может не отвечать на вопрос: «Как теперь жить?» И она отвечает на этот вопрос, о какой бы вине, смертельной или несмертельной, мы ее ни спрашивали. Не надо думать, что ответа на вопрос о жизни с виной у христианства нет.
Прежде всего – чего мы ищем, чего хотим, спрашивая, как нам жить? Мы хотим, чтоб нам стало легче; мы ищем покоя, может быть даже комфорта. Иными словами – возможности спокойно спать. Но святые отцы Церкви не искали себе покоя, не рассчитывали на него. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно открыть обычный молитвослов: «Кое убо не содеях зло, кий грех не сотворих в души моей…» (преподобный Симеон Метафраст). Это отношение к содеянному злу совершенно противоположно распространенным психотерапевтическим советам «оставить прошлое прошлому»; забыть о том, чего уже не исправишь; не изводить себя «попусту». Святой не может и не хочет забыть о содеянном им зле. Он предпочитает видеть свою земную жизнь такой, как она есть. Для чего? Для того, чтобы очищать себя покаянием. Это возможно только представляя себя реально. Мы, сегодняшние, просто не можем обойтись без чувства собственной положительности; не можем, кажется, существовать, не причисляя себя мысленно к светлой части человечества: «У меня, конечно, есть недостатки, и я кое-что в жизни сделал не так, но в целом-то ведь я хороший человек. Ну не такой же я, как всякие там мерзавцы!» А ясное видение содеянного, память о нем выводит нас из этого фарисейского состояния.
 |
Память о том, что мы сделали, нас изменяет – я знаю это по себе. В свое время я была очень резка, раздражительна и суха с близкими. Но очень хорошо почувствовала, что не могу, не вправе так себя с ними вести, – когда осознала свою вину перед людьми другими, не близкими, связанными со мной лишь по работе. Когда пребывала в шоке: «Как же я так могла?! Я – и так могла?» Где уж мне было после этого рычать и щелкать зубами, демонстрировать свое превосходство и т.д. – мне бы хоть немножко себя каким-то добрым делом утешить. А в идеале-то мы всю жизнь должны пребывать в таком состоянии: не чувствовать себя сколько-нибудь способными к качанию прав по причине содеянного нами. Память о собственной вине должна посещать нас именно тогда, когда мы возмущаемся чужими действиями, когда начинаем обрастать претензиями к окружающим. Живое воспоминание о том, что мы натворили с ближними, способно разом вывести из состояния обиды, жалости к себе, нескончаемого оплакивания собственной раны. И это я тоже знаю по себе.
Никому, конечно, такого креста не пожелаешь, но мне кажется, что человек, сбивший кого-то машиной и по-настоящему это переживающий (переживают не все, многие и здесь себя оправдывают), никогда уже не сотворит зла сознательно. Никогда не будет жесток, черств, высокомерен. Конечно, близким жертвы от этого ничуть не легче, но я и не пытаюсь смягчить ситуацию – она действительно страшна. Однако тот, кто стал ее причиной, – погибнет, если отвернется от нее, найдя способ себя оправдать или просто сумев забыть; и спасется, если примет весь ее ужас до конца.
 |
| Преподобный Моисей Мурин |
Церковь призывает нас учиться видеть в себе грех и предупреждает, что это совсем не просто. «Видеть свои грехи в их множестве и во всей их гнусности действительно есть дар Божий», – писал святой Иоанн Кронштадтский. Начало здравия душевного – видение своих грехов бесчисленными, как песок морской, – это слова священномученика Петра Дамаскина. Но многие ли достигают этого начала (только начала, заметьте)? У нас не получается, или мы не хотим видеть свои грехи. А вина – она приходит нам на помощь. Она дает своего рода проекцию вовне, показывая нам то, что гнездится у нас внутри. Человек сел за руль после стакана водки, да просто решил проскочить на красный свет – что за этим стоит? Не одна только неосторожность – неумение помнить об окружающих, эгоизм, эгоцентризм, высокомерие, непослушание: «Мне закон не писан, мне море по колено». Всё это до поры не осознанно, скрыто во мраке непросвещенной души – и не приведи Бог, чтобы вот так именно вышло наружу…
Да, это не на стенку проекция, не на экран какой-то – на души человеческие, на судьбы; это помощь горькая, страшная, но кто ж виноват, что иной помощи мы не принимаем, голоса Божиего, в тайне звучащего, не слышим?
Чем больше вина, тем меньше оставляет она человеку ложных выходов, боковых дорожек; раздавленный огромной виной человек с неизбежностью должен понять, что путь у него теперь один – вверх, к Тому, Кто сказал разбойнику: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23: 43).
Мне известны (тоже как журналисту, как судебному репортеру) люди, неспособные принять этот евангельский эпизод. Как же так: резал-резал людей, грабил-грабил на дорогах, а потом сказал несколько слов – и в рай! Где справедливость?
А она – в словах разбойника Благоразумного, разобравшегося наконец в происходящем: «Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23: 41). Вот как говорил об этом разбойнике святитель Иоанн Шанхайский в одной из своих проповедей:
«Глядя на Него, разбойник словно очнулся от глубокого сна. Ему ясно представилось различие между Ним и им самим. Тот – несомненный Праведник, прощающий даже Своим мучителям и молящийся за них Богу, Которого называет Своим Отцом. Он же – убийца многих жертв, проливавший кровь людей, не сделавших ему никакого зла.
Взирая на Висевшего на кресте, он словно в зеркале увидел свое нравственное падение. Все лучшее, что таилось в нем, пробудилось и искало выхода. Он осознал свои грехи, понял, что к печальному концу привела его лишь собственная вина и винить ему некого. Посему злобное настроение против исполнителей казни, каковым был охвачен разбойник, распятый по другую сторону от Христа, а вначале и он сам (см.: Мф. 27: 44), сменилось в нем чувством смирения и сокрушения. Он почувствовал страх грядущего над ним суда Божия.
Отвратителен и ужасен стал для него грех. В душе он уже не был разбойником. В нем проснулись человеколюбие и милосердие. Со страхом за участь своей души в нем сочеталось отвращение к происходившему надругательству над невинным Страдальцем».
Разбойник не вошел бы в райскую обитель, если бы забыл о том, что творил. Он вошел именно потому, что помнил.
Церковь, кстати, чтит не одного Благоразумного разбойника – многих; один из них – святой мученик Моисей Мурин. Его житие поражает – именно мученическим концом. Смерть от руки напавших на монашескую обитель разбойников он принял как желанную для себя расплату, как закономерное и необходимое следствие тех убийств, которые совершил сам. Как подтверждение Христовых слов: «Все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26: 52). Вот что делает с человеком память о вине.
«Вспоминать все это зло, которое я совершил в те годы, мне всего тяжелее… Весь этот кошмар… карамазовская грязь… Все это было при отсутствии у меня христианской веры…» – это из дневника Николая Евграфовича Пестова, профессора-химика, духовного писателя, подвижника, тайного просветителя обездоленной советской России. В молодости он был большевиком, комиссаром, служил в ЧК. А затем всю жизнь был движим великим раскаянием.
Но может ли обычный, далекий от аскетических подвигов человек чисто психологически выдержать эту тяжесть – постоянную память о вине? Способен ли он пребывать в таком напряжении изо дня в день? Ему ведь нужен отдых, нужно какое-то приемлемое самочувствие, и сон, в конце концов, нужен спокойный – чтобы не сгореть…
О сне в молитвах вечернего правила говорится не раз: «И неосужденна ныне сном уснути сотвори», «мирен сон и безмятежен даруй мне», «…да с миром лягу, усну и почию…» В какой-то момент меня, что называется, осенило: не о том здесь речь, чтоб нам хорошо выспаться, но о том, чтобы мы, не имеющие на самом деле права на необходимый нам покой, получили его по милости Божией – именно потому, что не можем без него обойтись. И это касается не только сна – всей нашей повседневной жизни. Наша вина не отнимает от нас права на осенний лес, на весенний воздух, на морской прибой, на дружбу и любовь, на творчество и познание. Потому что это все дает нам – Он. И мы плохо поступим, если не примем Его дара.
За каждой литургией мы слышим 50-й псалом Давида – покаянный вопль, вырвавшийся из груди царя-псалмопевца после того, как пророк Нафан указал ему на его страшную вину. По-настоящему вслушавшись в этот текст, человек удивляется. Чего просит Давид, погубивший честного и доблестного Урию из-за похоти своей? Он просит того, что после такого поступка представляется невозможным: радости. «Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя» (Пс. 50: 14). Но разве смог бы Давид просить себе радости, если бы не увидел без всяких прикрас и самооправданий – и глубину своего падения, и ужас его последствий для других людей?
Источник