Эмпатический стресс это как

Инфекция стресса, или Почему психопатам живется спокойнее

Стресс заразен. Подцепить его можно не только от живого человека, но и от рыдающего на экране Мэттью Макконахи или одержимого Бобом Лиланда Палмера. Мы способны испытывать полномасштабный стресс во всех физиологических подробностях даже тогда, когда с нами самими ничего страшного не происходит. Зовется это «эмпатическим стрессом», и спастись от него можно лишь прибегнув к экстремальным методам.

Смотреть и плакать

Исследователи из Института Макса Планка и Технического университета Дрездена, заинтересовавшись этим явлением, принялись ставить опыты на людях. Позвали 362 человека 18–35 лет, среди которых были как состоявшиеся пары, так и совершенно незнакомые люди. Всех их разделили по двое: один был жертвой, которую вгоняли в стресс, а другой — наблюдателем.

По требованиям эксперимента те, кто уже были знакомы, должны были состоять в отношениях не менее полугода. Незнакомым испытуемым категорически запрещалось как-либо взаимодействовать до начала эксперимента.

После всех приготовлений исследователи начали мучить жертв социальным стресс-тестом Триера.

К этому 15-минутному тесту прибегают ученые, вознамерившиеся как следует пощекотать нервы испытуемым. Подопытного вводят в комнату, где сидит жюри в составе трех человек. В первые 5 минут они просят вошедшего подготовиться к презентации для собеседования. После этого его 5 минут собеседуют, а потом в течение оставшихся 5 минут заставляют решать математические задачки. Особо циничные экспериментаторы на первой стадии дают подопытным бумагу и ручку, а сразу перед второй бессердечно их отнимают. Все действо записывается на камеру и диктофон.

Пока жертв готовили к тесту, их партнерам — наблюдателям — сообщили, что их самих ничему такому, похожему на триеровский тест, подвергать не будут, чтобы те не начали предвкушать и не исказили тем самым свои физиологические реакции. Во время исследования партнеры жертв наблюдали за их приключениями либо через одностороннее зеркало, либо на экране в прямом эфире. Исследователи же, в свою очередь, измеряли у наблюдателей уровень кортизола и альфа-амилазы в слюне, а также частоту сердцебиений.

В среднем у 26 % наблюдателей после просмотра импровизированного собеседования значительно повысился уровень кортизола. Понятное дело, в случае наличия близких отношений и наблюдения вживую через зеркало эта цифра возрастала. В знакомых парах переживало аж 40 % испытуемых, подглядывающих за процессом тестирования, в незнакомых этот показатель равнялся лишь 10 %. Те, кто созерцали линчевание из-за стекла, сами переживали стресс в 30 % случаев. При наблюдении в прямом эфире цифра снижалась до 24 %.

Сочувствующие женщины, бесчувственные мужчины

Заразились ли вы стрессом или вогнали себя в него самостоятельно, он, в свою очередь, будет влиять на механизмы эмпатии. Ученые из Австрии, Германии и Италии выяснили, например, что уровень эмпатии у мужчин во время стресса катастрофически падает, в то время как женщины становятся эмпатичными как никогда.

Исследователи устроили 40 женщинам и 40 мужчинам публичную версию триеровского стресс-теста: им нужно было выступать на публике и решать в уме арифметические задачки. Убедившись, что все как следует взвинчены, ученые принялись измерять у испытуемых уровень эмпатии. Для этого их просили воспроизвести движения рукой, повторяя их за человеком на экране, распознать эмоции других людей и переместить предметы на полке в соответствии с указаниями человека, смотрящего на полку совсем с другой позиции.

Гипотеза ученых была следующей: все без исключения люди в состоянии стресса становятся более эгоцентричными, дабы оградить себя от дополнительной эмоциональной нагрузки. Но женщины сказали свое веское «нетушки» логичному предположению и начали сопереживать направо и налево. Не ожидавшие такого подвоха ученые предположили, что причиной тому послужила повышенная выработка окситоцина у женщин под воздействием стресса.

Извилина на страже эмпатии

Переживать из-за того, что у кого-то что-то случилось, нас, как водится, заставляет мозг. Точнее, правая надкраевая извилина в теменной доле головного мозга. Именно она ответственна за механизм эмпатии, утверждают Джорджия Силани из итальянской Международной школы передовых исследований (институт СИССА) и ее коллеги. Не будь этой извилины, мы все были бы эгоцентричными пофигистами, но, подобно автокоррекции в смартфоне, она вмешивается в беспечную человеческую природу и заставляет нас грызть ногти и морщить лбы из-за вещей, которые нас совсем не касаются.

То ли дело дети — законченные эгоцентрики, не считающиеся с чужими эмоциями.

Все дело в том, что они просто неспособны на эмпатию из-за неразвитости правой надкраевой извилины, убеждены исследователи из Института человеческой когнитологии и науки о мозге общества Макса Планка. Чтобы доказать это, они усадили детей 6–13 лет и взрослых за парные компьютерные игры, в которых выигрывал только один, а после окончания игры попросили выигравших оценить эмоциональное состояние оппонентов. У детей, проявивших абсолютную неспособность понять, что чувствует проигравший, была отмечена очень низкая активность заветной извилины, на основании чего исследователи заключили, что в ее работе как раз и кроется ключ к пониманию детского эгоцентризма.

Эти беспечные психопаты

Уж кому точно не грозит эмпатический стресс, так это психопатам. Американские исследователи выяснили это, просканировав мозг 121 зэка-психопата с разной степенью выраженности расстройства. Они показывали им картинки с телесными повреждениями и предлагали представить, что это у них отгрызли ногу или что это у кого-то другого зияет дыра в животе.

Когда им предлагали представить, что им больно, то части мозга, вовлеченные в эмпатию боли, вели себя бодрячком: увеличивали активность и всячески давали понять исследователям, что боли психопаты боятся. Однако стоило переключить их мысли и внимание на боль других людей, как мозги успокаивались и делали вид, что они тут ни при чем.

А в некоторых случаях даже демонстрировали активность в зоне, принимающей участие в получении удовольствия.

Если вы не психопат, но хотите избежать эмпатического стресса, то существует еще один верный способ избавиться от власти коварной надкраевой извилины. Нужно начать принимать важные решения в условиях острой нехватки времени. Как и полагается вместилищу абсолютной добродетели, в случае подобных умственных усилий извилина начинает сдавать свои позиции — и вот вы уже никому не сочувствуете и плевать хотели на чей-то там стресс. Главное, не останавливайтесь, скорее принимайте решения, ну скорее же!

Источник

Эмпатический стресс: как можно заразиться стрессом?

Если вы испытываете стрессовое состояние без объективных на то причин, то возможно напряжение носит ЭМПАТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР. Стресс передается от человека к человеку, это касается не только эмоций, но и физического самочувствия. И более того, передача стресса происходит не только от присутствующих людей, она часто бывает при просмотре телепрограмм со стрессовыми ситуациями.

Новые исследования установили, что смотря на людей, испытывающих стресс, наблюдателю передаются эмпатическим путем эмоции участников. Например, при взгляде через одностороннее зеркало на испытуемых, решающих сложные задачи, у 30% из тестируемой группы повысился уровень кортизола – гормона стресса.

Стресс передается от человека к человеку

Исследователи установили, что если участник и наблюдатель состояли в романтических отношениях, то эмпатическая реакция возрастала и проявлялась намного сильнее уже почти у половины наблюдателей. Но, видя перед собой незнакомца в состоянии стресса, эмоциональную реакцию проявили только 10% участников.

Что касается телепрограмм, то актеры популярных сериалов, демонстрирующие страдания, вызвали эмпатический импульс практически у четверти наблюдающих, у которых резко повысился гормональный показатель стресса.

Почему от стресса страдает здоровье?

Когда вы находитесь в окружении людей, испытывающих стресс, либо увлекаетесь подобными телепередачами, то ваш организм начинает испытывать серьезную нагрузку. Показатель стресса – один из важных факторов самочувствия, который повышает риск болезней, нарушений обмена веществ, депрессии, сердечных патологий и других проблем.

Отличаясь от объективного стресса, влияние эмпатического воздействия происходит незаметно, постепенно и человек не осознает вреда для здоровья или плохого самочувствия. А со временем, происходит эффект накапливания, повреждение иммунной системы и ряд других проблем.

• снижается усвоение питательных веществ, кровоснабжение и насыщенность кислородом органов и систем организма;
• повышается уровень холестерина, триглицеридов – жиров, которые содержатся в жировой ткани и крови;
• уменьшается популяция кишечной флоры и выработка ферментов в кишечном тракте;
• увеличивается чувствительность организма к продуктам.

Кроме этого, постоянное состояние стресса провоцирует повышенную нагрузку и истощает надпочечники, что вызывает: бессонницу, хроническое утомление, падение иммунитета, кожные патологии и так далее.

Понижение иммунного контроля, провоцируемое стрессом, связывают с усиленным развитием новообразований и даже вызывают сопротивляемость организма к некоторым лекарственным веществам, которые содержатся в клетках рака.

Счастье тоже передается

Последние исследования показали, что находясь в окружении позитивных людей, испытывающих счастье, можно заразиться положительными эмоциями. Эффект счастья можно наблюдать не только у тех, кто непосредственно контактирует с позитивным человеком.

• супруг (супруга) счастливого человека – эффект возрастает на 8%;
• соседи – шанс на счастье возрастает на 34%;
• близкие друзья, живущие на расстоянии 1,5-2 км – шанс выше на 25%.

Все положительные эмоции позитивно влияют на физическое здоровье. Они вызывают изменения в организме, способствующие укреплению иммунитета, уменьшению боли, снижению развития хронических заболеваний, облегчают стрессовые состояния. У людей, живущих в атмосфере благополучия с ощущением счастья, намного снижен показатель экспрессии воспалительных клеток, а ответная реакция организма на антитела и вирусы, наоборот, повышена.

Что делать, чтобы испытывать чувство счастья?

Для многих, счастье – это нечто неуловимое и неопределенное. Можно дать ему более конкретное определение – это то, что доставляет радость. Попробуйте найти те вещи, которые способны обрадовать и дайте им разрешение присутствовать в вашей жизни как можно чаще и больше. Концентрируйтесь на них, уделяйте внимание всему, что способствует более позитивному и счастливому психическому состоянию. опубликовано econet.ru

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © econet

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:

Источник

Эмпатически обусловленный дистресс и возможности его диагностики 3166

Карягина Т.Д.
кандидат психологических наук, доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета консультативной и клинической психологии, руководитель магистерской программы «Консультативная психология», ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия
e-mail: kartan18@rambler.ru

Придачук М.А.
руководитель проектов, ООО «Центр недвижимости от Сбербанка»
e-mail: Marina.pridachuk@gmail.com

Аннотация

Рассмотрены теоретические вопросы и эмпирические исследования, связанные с эмпатически обусловленным дистрессом. Эмпатический дистресс определен как результат работы функциональных механизмов эмпатии, а трансформация переживания такого дистресса, по сути, представляет собой продуктивное развитие эмпатии как понимания, отношения и фактора моти- вации просоциального поведения. Обсуждаются нейронаучные данные, касающиеся природы и возможных причин патологического развития личного дистресса. Дифференцируются понятия и стоящие за ними феномены: «эмпатически обусловленный дистресс», «личный дистресс», «параллельные эмпатически обусловленные чувства», «реактивные эмпатически обусловленные чувства». Проанализированы возможности и недостатки шкалы личного дистресса теста эмпатии М. Дэвиса — на данный момент основного, общепринятого средства его диагностики. Приводятся результаты исследований с ее использованием относительно связи личного дистресса и показателей эмоционального интеллекта, особенностей психологических защитных механизмов и стратегий совладания, личностных факторов личного дистресса.

Тип: научная статья

Ссылка для цитирования

Несмотря на значительный прогресс последних лет, терминологические проблемы по-прежнему остаются весьма существенным «тормозом» развития исследований в психологии эмпатии. В данной статье мы хотим обратиться к проблематике, редко исследуемой в отечественной психологии, для которой отсутствуют общепринятые термины обозначения.

Источник

Эмпатический стресс это как

Московский научно-исследовательский институт психиатрии, Москва

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва, Россия

Современные представления о природе и патогенезе депрессии (психологический аспект)

Журнал: Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2019;119(1-2): 4-9

Курсаков А. А., Сирота Н. А., Московченко Д. В., Ялтонский В. М., Ялтонская А. В. Современные представления о природе и патогенезе депрессии (психологический аспект). Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2019;119(1-2):4-9. https://doi.org/10.17116/jnevro2019119124

Московский научно-исследовательский институт психиатрии, Москва

В статье представлен обзор зарубежной литературы, касающейся нарушения когнитивных процессов, межличностных взаимодействий и эмпатии у больных депрессией. В рамках когнитивных моделей депрессии рассматриваются вопросы искажения в сферах внимания и памяти, которые могут приводить к использованию ригидных автоматических способов оценки ситуации, затрудняющих ее переоценку и регуляцию эмоций. В рамках интерперсональных теорий описаны паттерны межличностного взаимодействия и дисфункциональные личностные характеристики («межличностное подавление», небезопасные стили привязанности), также способствующие возникновению и поддержанию депрессивных состояний.

Московский научно-исследовательский институт психиатрии, Москва

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва, Россия

Депрессия является сложным феноменом с точки зрения этиологии, патогенеза, клинических проявлений, течения и ответа на терапевтические вмешательства. Помимо основных симптомов — критериев, положенных в основу диагностики депрессивных расстройств, большой интерес представляют различные биологические и психологические факторы, влияющие на развитие депрессии, ее течение и терапевтическую динамику.

В последние десятилетия, помимо разработки биологических основ депрессии, активно исследуется роль психологических механизмов (в частности, система вознаграждения и мотивационных процессов) в происхождении депрессии [1—4], обсуждается роль нарушения процессов переработки эмоций, алекситимии [5]. В этом аспекте предлагаются [6, 7] подходы к классификации и систематизации депрессий и близких к ним психических расстройств.

В настоящем обзоре обобщены данные, касающиеся современных представлений о нарушении когнитивных процессов, межличностного взаимодействия и эмпатии [8] при депрессии.

Когнитивные модели депрессии

Основополагающие когнитивные теории были сформулированы несколько десятилетий назад. Согласно теории А. Beck [9], депрессия связана с репрезентациями памяти — так называемыми «схемами», в соответствии с которыми происходит «фильтрация» стимулов из внешней среды, и внимание индивида концентрируется на информации, конгруэнтной той или иной схеме. Схемы могут касаться социальных отношений, достижений, тем утраты, провала, несостоятельности, отвержения и др. Они активируются конгруэнтными им жизненными событиями, запускают негативные мысли, когнитивные искажения (в виде пессимистических представлений о себе, о мире и о будущем), которые в конечном итоге приводят к подавленному настроению [10].

По мнению G. Bower [11], когнитивные искажения при депрессии объясняются существованием «ассоциативных сетей». Автор имел в виду психологические сети, состоящие из множества узлов, которые содержат определенные семантические репрезентации и могут быть активированы средовыми воздействиями. Процесс активации распространяется в пределах сети от одного узла к другому, в результате чего доступ к активированным узлам и сосредоточенной в них информации осуществляется быстрее. Вследствие этого стимулы, относящиеся к этим репрезентациям, имеют преимущество при переработке. Схемы и ассоциативные сети рассматриваются как постоянные образования, сохраняющиеся вне депрессивных эпизодов и определяющие уязвимость к их развитию.

Когнитивные модели описывают имеющиеся у больных депрессией искажения в сферах, относящихся к процессам переработки информации — памяти, интерпретации событий и информации, восприятию окружающего и вниманию [12]. Искажения в сфере памяти у пациентов с депрессией проявляются преимущественным запоминанием и воспроизведением негативной по содержанию информации [13]. Предполагается, что эти нарушения касаются в первую очередь эксплицитной памяти, а имплицитную затрагивают лишь в ситуациях, требующих семантической обработки информации. Кроме того, установлена такая особенность автобиографической памяти при депрессии, как тенденция к формированию «сверхобобщенных воспоминаний». При этом больной вспоминает не отдельные события, а как бы обобщает, суммирует категории схожих событий. Эти нарушения ассоциированы с затруднениями в решении различных задач и формировании образа предстоящих событий. Предполагается, что такое сверхобобщение может быть стратегией регуляции эмоций, при которой как бы блокируется доступ к специфическим деталям травмирующих воспоминаний [14].

Существуют данные [15], свидетельствующие, что депрессивные пациенты склонны к негативной интерпретации неоднозначных стимулов. Показано [16], что такие интерпретативные искажения могут быть предиктором возникновения депрессивных симптомов и представляют собой фактор риска у людей с наследственной предрасположенностью к депрессии. Данные об искажении процессов внимания в сторону восприятия негативных стимулов неоднозначны и скорее позволяют предположить, что ранние этапы обработки информации при депрессии не нарушаются [14]. Несмотря на то что пациенты с депрессией не склонны к избирательному восприятию негативной информации, они с трудом могут переключиться с нее на что-либо другое, если она привлекает их внимание [17, 18].

Описанные искажения, по всей видимости, отражают нарушения в сфере исполнительных функций и рабочей памяти [19]. Одним из таких нарушений является дефицит когнитивного сдерживания (cognitive inhibition) — способности контролировать доступ актуального и неактуального для выполнения текущих задач материала в область рабочей памяти [20, 21]. При депрессии поступление ненужной негативной информации в рабочую память не блокируется, а дезактивация информации, которая перестала быть актуальной, происходит в недостаточной степени. Такая перегрузка рабочей памяти негативной эмоциональной информацией приводит к сокращению ее объема, а также является условием формирования депрессивных руминаций (мыслей и воспоминаний) и поддержания депрессивного эмоционального фона [22].

Когнитивная оценка является одним из ключевых факторов эмоциональной регуляции, поскольку определяет наличие и качественный характер эмоционального ответа. Описанные искажения в сферах внимания и памяти могут приводить к использованию ригидных автоматических способов оценки ситуации, затрудняющих переоценку ситуации и регуляцию эмоций [23]. При исследовании различных стратегий эмоциональной регуляции показано [24], что более частое использование некоторых их них (эмоциональная супрессия, руминации, катастрофизация) и редкое применение других (переоценка ситуации, самораскрытие) связаны с симптомами депрессии и тревоги. Особое значение придается «руминативному ответу» на негативные эмоциональные состояния, поскольку, по данным некоторых исследований [25, 26], этот стиль мышления способствует возникновению, пролонгированию и повторению депрессивных эпизодов, а также связан с более высокой тяжестью симптоматики. Другой важной характеристикой, отличающей когнитивную сферу пациентов с депрессией, является неспособность к регуляции настроения посредством позитивных автобиографических воспоминаний. В целом нарушение эмоциональной регуляции характеризует не только депрессивные эпизоды, но и состояния между ними [27].

Известно [28], что модификация искажений в сферах внимания, памяти и интерпретации посредством техник когнитивно-бихевиоральной терапии и специальных тренировок позволяет изменить характер эмоционального реагирования, а тренинг когнитивного контроля — снизить степень тяжести депрессивной симптоматики.

Депрессия с точки зрения интерперсональных отношений

Учитывая высокую распространенность депрессии и принадлежность пациента к той или иной социальной группе, важно понимать депрессию в контексте межличностных отношений [29]. К настоящему моменту накоплено множество данных о характерных признаках страдающих депрессией при их взаимодействии с окружающими, а также об интерперсональных факторах, предрасполагающих к развитию и хронификации депрессивных состояний [30].

Больные депрессией отличаются такими особенностями невербальной коммуникации, как более выразительная мимика грусти и бедная жестикуляция, они меньше поддерживают зрительный контакт и часто сидят с опущенной головой [31, 32]. Они реже инициируют беседу или отвечают другим, что в итоге приводит к значительному сокращению их социальных контактов [33]. Кроме того, они чаще затрагивают негативные темы и склонны к раскрытию негативных чувств в неподходящие для этого моменты.

Для депрессивных пациентов характерен дефицит социальных навыков, который является скорее фактором уязвимости в рамках диатез-стрессовой модели депрессии, нежели причинным фактором [34]. Сами пациенты критичны к этому дефициту даже в большей степени, чем не страдающие депрессией, которым свойственно переоценивать свою социальную компетентность [35].

Впервые интерперсональная теория депрессии была предложена в 1976 г. J. Coyne [36]. Согласно этой теории, больной в состоянии легкой депрессии ищет повторного подтверждения того, что значимые люди действительно испытывают к нему искренние чувства. Поначалу близкие проявляют поддержку, но депрессивный индивид не находит ее удовлетворительной, подвергает сомнению и продолжает требовать подтверждения. По мере того как это поведение развивается и становится обременительным, увеличивается вероятность отвержения со стороны значимых других. В результате отвержения в свою очередь снижается социальная поддержка, что приводит к утяжелению симптомов депрессии.

Впоследствии эта теория получила развитие в представлениях об избыточном поиске подтверждения (ИПП) и поиске негативной обратной связи (ПНО). ИПП определяется как относительно стабильная склонность к избыточному и настойчивому поиску подтверждения со стороны окружающих, что человек является любимым и ценным, независимо от того, предоставляется такое подтверждение или нет. В ряде исследований [37, 38] была установлена связь между ИПП и депрессией, а также между депрессией, ИПП и межличностным отвержением. Существует также предположение [39], что ИПП приводит к отвержению опосредованно, в результате наличия других сопровождающих депрессию дефицитов социальных навыков и острых переживаний отчаяния.

ПНО представляет собой склонность активно требовать от окружающих критической и другой негативной обратной связи. Это объясняется тем, что люди нуждаются в обратной связи, согласующейся с их концепцией Я даже в том случае, когда она имеет негативный характер. Несмотря на то что такая своего рода самоверификация усиливает чувство контроля над окружающей средой, негативная обратная связь провоцирует усиление негативного аффекта [40, 41]. ПНО не только коррелирует с уровнем тяжести депрессии, но и считается фактором предрасположенности к ее развитию [42].

ИПП и ПНО имеют противоположное психологическое значение для больного депрессией (повышение самооценки в первом случае и самоверификация во втором). Такое противоречие привело к возникновению ряда моделей, интегрирующих представления об этих поведенческих стратегиях. Так, согласно модели когнитивно-аффективного перекреста, обратная связь, направленная на повышение самооценки, является аффективно удовлетворительной, но когнитивно неконгруэнтной Я-концепции и поэтому для совладания с когнитивным дискомфортом требует вовлечения в ПНО (и наоборот) [43]. Модель когнитивной переработки предполагает, что негативная самоверификация является более сложным когнитивным процессом и требует бо́льших когнитивных ресурсов, чем переработка обратной связи, повышающей самооценку [44]. И наконец, согласно третьей модели, больным депрессией требуются подтверждение глобальных качеств («я добрый человек») и негативная обратная связь о специфических навыках, умениях и достижениях («я плохо танцую», «никудышный друг» и т. п.) [45].

В интерперсональных теориях выделяется ряд межличностных характеристик, которые свойственны депрессивным больным и связаны с описанными выше поведенческими нарушениями. К ним относятся межличностное подавление и небезопасные стили привязанности [46].

Межличностное подавление, включающее в себя избегание, отгороженность и застенчивость, является фактором риска развития депрессии. Его влияние может быть опосредовано низкой социальной поддержкой и одиночеством [47]. Низкий уровень социальной поддержки в свою очередь приводит к состоянию межличностной зависимости от небольшого числа социальных контактов, и это число может далее уменьшаться в результате ИПП и ПНО. А. Beck [9] описывал близкий к понятию низкой социальной поддержки конструкт социотропии — избыточную привязанность и потребность угождать окружающим, сопровождающуюся сомнением в качестве межличностных связей. Как видно из определения, этот конструкт близок также к ИПП.

Небезопасные стили привязанности (тревожный, избегающий) не только предрасполагают к развитию депрессии и коррелируют с ее симптоматикой, но и оказывают неблагоприятное влияние на ее течение и терапевтическую динамику [48, 49]. Отношения между стилем привязанности и депрессией являются сложными и проявляются через такие психологические свойства личности, как социотропия, способность прощать, низкая самооценка и различные дисфункциональные установки [50].

Согласно интегративной интерперсональной модели развития и хронификации депрессии [51], ряд психологических и поведенческих межличностных факторов путем провокации межличностного стресса приводит к развитию и поддержанию депрессивного состояния. Сходное значение имеет механизм, при котором люди, находящиеся во взаимоотношениях с больными депрессией, формируют их устойчивые репрезентации, становящиеся относительно автономными и впоследствии независимо от наличия депрессии определяющие их искаженное восприятие [52]. В свою очередь «контагиозное» развитие депрессии у людей, взаимодействующих с депрессивными пациентами, может быть причиной отвержения последних [53].

Согласно интерперсональной теории суицидального поведения, суицидальные переживания при депрессии возникают, когда больной одновременно испытывает чувство нарушенной принадлежности к группе и воспринимает себя обременительным для окружающих [54]. В этом состоянии он независимо от реального положения вещей чувствует себя лишенным социальных отношений, одиноким, может испытывать ненависть к себе и считать, что его смерть принесет всем облегчение.

Описанные межличностные характеристики успешно используются в таких методах лечения депрессии, как когнитивно-бихевиоральная терапия и когнитивно-поведенческий анализ, поведенческая активация, психодинамическая и интерперсональная психотерапия [55, 56].

Депрессия и нарушения в сфере эмпатии

В настоящее время эмпатия описывается как сложный конструкт, в котором задействованы как аффективные, так и когнитивные процессы [57]. Аффективная эмпатия отражает степень способности разделять чувства другого человека. Эта способность, с одной стороны, формирует сочувствие и эмпатическую озабоченность, заставляющую людей проявлять поддержку и включаться в социальные взаимодействия, а с другой — может стать причиной эмпатического стресса. Вероятность возникновения эмпатического стресса выше у людей с высокой степенью сосредоточенности на себе (самофокусировки), которые в ответ на чужие неприятности представляют, как они сами чувствовали себя в подобной ситуации, и заново испытывают пережитую когда-то эмоциональную боль [58]. Такая модель реагирования особенно свойственна больным депрессией [59]. Это может приводить к отказу больных от социальных контактов и отчасти объясняет нарушения их социального функционирования.

Эмпатический стресс связан с высокой социальной тревожностью, застенчивостью, одиночеством и другими нарушениями социального функционирования [60, 61].

Когнитивная эмпатия представляет собой понимание чувств другого человека и не обязательно предполагает их переживание. Она описывается в литературе в терминах разных конструктов, во многом перекрывающихся между собой и, по всей видимости, нарушенных при депрессии. Так, в ряде работ с использованием объективных методов измерения было показано, что у пациентов с депрессией нарушена функция моделирования психического состояния человека, позволяющая осознавать, что собственное психическое состояние не тождественно психическому состоянию другого индивида [62]. Предполагается, что эти нарушения могут сохраняться вне депрессивных эпизодов и предрасполагать к их рецидивированию. В случае хронических депрессий они могут быть обусловлены нарушениями памяти и исполнительных функций [63, 64].

Другим конструктом, отражающим когнитивную эмпатию, является эмпатическая точность — способность судить о чувствах других по их поведению [65]. Степень эмпатической точности в отношении негативных чувств коррелирует с уровнем тяжести депрессии, что особенно выражено у женщин [66]. В семейном контексте эти нарушения способны приводить к формированию порочного круга недопонимания между депрессивным индивидом и его партнером и ухудшать качество отношений [67]. Таким образом, нарушения в сфере эмпатии предположительно могут играть роль в структуре гендерных различий в эпидемиологии депрессии.

Заключение

В настоящей работе рассмотрены имеющиеся в литературе сведения об особенностях протекания когнитивных процессов у пациентов, страдающих депрессиями, о свойственных им дисфункциональных стратегиях межличностного взаимодействия, а также о выявляемых при депрессии нарушениях в сфере эмпатии. Изучение этих и других психологических аспектов проблемы депрессий способствует более полному пониманию феноменологии этой категории психических расстройств и позволяет установить факторы, определяющие уязвимость к возникновению депрессивных эпизодов, их пролонгирование и рекуррентность. Многочисленные исследования подтверждают эффективность когнитивных, поведенческих и интерперсональных психотерапевтических вмешательств при депрессивных состояниях.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Источник