Эмоционально недоступный тип привязанности

Одинокие девушки: что мешает их отношениям с мужчинами

Как неправильное воспитание девочки ломает ее будущую жизнь – и что теперь делать

Пег Стрип писательница

Вы считаете себя независимой и самодостаточной и не спешите связывать свою жизнь с представителем противоположного пола: вам и так хорошо. Или, наоборот, вам плохо — без любви, внимания, близкого человека рядом. «Но кому я такая нужна?» — думаете вы. Увы, мы запрограммированы, причем еще в детстве — это называется «ненадежная привязанность». Ее последствия для всех разные, но одинаково мешают любым близким отношениям.

Постоянно ссоритесь с партнером? Откуда у вас тревожная привязанность

По сравнению с личностями, обладающими надежной привязанностью и хорошо справляющимися с разочарованиями, женщины с тревожным типом привязанности редко бывают в достаточно стабильном эмоциональном состоянии. Для них даже тень обиды или разочарования превращается в катастрофу. Они не только постоянно начеку и ждут, что их вот-вот ранят или оттолкнут, но и имеют привычку преувеличивать либо неправильно истолковывать сигналы в любых ситуациях.

Вот что мне рассказала Патти: «Я скора на суждения, из-за чего вечно теряю друзей. Я все принимаю близко к сердцу, и, если подруга не звонит мне, как обещала, мне в голову не приходят объяснения вроде „возможно, она занята“ или „наверное, она забыла“. Нет, я выдумываю целую драму, в которой она мне вовсе не подруга или использует меня. Потом, когда я с ней разговариваю, то отвечаю на реплики из своего сценария, а не на ее слова. Я работаю над этим с психотерапевтом, но эта привычка у меня всю жизнь».

Дочери сверхкритичных и требовательных матерей тяжело воспринимают любую критику, более того, видят ее там, где о ней нет и речи. Любое замечание, содержащее хотя бы намек на критику, может привести тревожную личность в гиперэмоциональное состояние повышенной готовности, часто с такими неприятными последствиями, как скатывание в ссору, которой поначалу ничего не стоило избежать.

Рассмотрим ситуацию. Энни собирается в магазин и, уже выходя, слышит, как муж кричит ей вслед: «Ты взяла список? Не забудь про молоко!». Она не отвечает, но чувствует себя задетой, как в детстве, когда все, что она делала, было недостаточно хорошо для ее матери.

Действительно, на прошлой неделе она пошла в магазин без списка и забыла купить молоко, что наутро обернулось проблемой, но неужели обязательно об этом напоминать? К возвращению она успевает так себя накрутить, что набрасывается на мужа, требуя объяснений, почему он ее вечно критикует. Как вы понимаете, муж в полной растерянности.

Тревожная привязанность полна парадоксов и противоречий. С одной стороны, вы идете по жизни как по минному полю, настороженно высматривая малейшие признаки отторжения, пренебрежения и нападок. Вы постоянно чувствуете себя беззащитной, поскольку нуждаетесь в тесных узах, без которых вам пришлось расти, и отчаянно желаете, чтобы вас ценили. Но при этом вы эмоционально неустойчивы, чуть что — ввязываетесь в склоку, склонны к ревности и испытываете то эмоциональный взлет, то падение.

Все это связано с умением — которое вы не приобрели в детстве — контролировать и регулировать отрицательные эмоции. Поэтому из глубокой защиты вы сразу перескакиваете в нападение! Вы склонны отвечать ударом на удар, потому что это кажется вам справедливым и дает ложное ощущение контроля над ситуацией.

Это подтверждает ваш взгляд на мир, усвоенный в детстве. Если знакомый не перезванивает сию минуту, а позже отправляет сообщение, не затягиваете ли вы с ответом, чтобы заставить «прочувствовать, каково это»? Если срываетесь из-за кажущегося пренебрежения, а «виновник» — муж или партнер, подруга или коллега — допытывается, что случилось, не закатываете ли вы глаза и не стараетесь унизить собеседника, совсем как ваша мать?

Предпочитаете случайные связи? Ваш тип привязанности — избегающая

Нелюбимые дочери, проведшие детство в подвешенном состоянии, поскольку их матери были то внимательны и открыты для контакта, то наоборот, и приходилось гадать, какая сегодня мамочка — добрая или злая, вырастают тревожными и вечно пребывают в поисках признания и одобрения. Это не относится к дочерям постоянно недоступных, враждебных или навязчивых матерей — их стиль привязанности специалисты называют избегающим.

Такие женщины являются продуктом совершенно других условий. Опыт научил их, что, нуждаясь в ком-то, ты ставишь себя под удар, что быть отвергнутой очень больно, что люди не заслуживают доверия и на них нельзя полагаться. Они защищаются, сближаясь с большой осторожностью или вовсе избегая тесных уз. Они остаются вне отношений, даже если, казалось бы, находятся в них.

Дальше начинаются нюансы. Избегающая привязанность имеет два подтипа, тревожный и отвергающий, представители которых отличаются взглядом не только на самих себя, но и на других людей.

Тревожно-избегающая личность имеет низкую самооценку, и, хотя в действительности желает близких отношений, страх быть отвергнутой пересиливает, поскольку она ставит других выше себя. Если она «ничто», а он личность, с какой стати он ею заинтересуется? То же с друзьями: она такая умная и успешная, такая популярная, разве она захочет со мной дружить?

Нелюбимая дочь этого типа отличается эмоциональной зависимостью и неуверенностью в себе и пассивно ведет себя в отношениях; она не ввязывается в ссоры, как представительница тревожного стиля привязанности. Ее внутренний голос постоянно критикует ее.

Напротив, избегающе-отвергающая личность очень высокого о себе мнения, по крайней мере так кажется. Она, не колеблясь, утверждает, что отношения для нее не особенно важны и что она прекрасно себя чувствует наедине с собой. Она горда тем, что твердо стоит на ногах.

Это, однако, защитная позиция, призванная оберегать хрупкое «я» от пренебрежения и эмоциональной боли. В отличие от тревожно-избегающей личности, отвергающая не желает близости, любовной или дружеской, предпочитая эмоционально вкладываться в другое, например в карьеру, работу и увлечения. К слову, именно таких людей общество чаще всего называет нарциссами.

Почему у вас не складываются отношения с мужчинами

Три типа ненадежной привязанности, воспитанные в нас материями, которые нас не любили — тревожный, избегающе-отвергающий и тревожно-избегающий, — могут смешиваться в одном человеке и изменяться со временем или сменять друг друга в разных отношениях. Вот как, например, они проявляются в отношениях с мужчинами. Узнаете ли вы себя в этих описаниях?

Вы предпочитаете глубоким отношениям краткосрочные и поверхностные или даже случайные связи. Настоящая избегающая личность отдает предпочтение отношениям без эмоциональной близости и задушевности. Вас часто привлекают люди по каким-либо причинам недоступные — например, партнер вашей подруги, или состоящие в браке, или живущие на другом конце страны. Вступая в новые отношения, вы склонны идеализировать прежние, с которыми распрощались, поскольку всегда почему-то лучше там, где вас нет.

Избегающе-отвергающие личности могут находиться в относительно длительных отношениях, но с сохранением своей независимости и свободы от обязательств; они не хотят съезжаться с возлюбленным, потому что нуждаются в собственном пространстве, не любят далеко идущих планов и вообще ничего, свидетельствующего о том, что это всерьез и надолго. Если вы являетесь избегающе-отвергающей личностью, то «работа» по обеспечению успеха отношений — это не для вас, поскольку в конечном счете вы не придаете близким узам особого значения.

У вас в арсенале есть различные способы оттолкнуть партнера. Отвергающая личность легко и быстро начинает страдать от «эмоциональной клаустрофобии». Если у вас с кем-то роман, вам обязательно чего-то не хватает — «предмет» недостаточно умен, воспитан или амбициозен, — что заставляет вас думать, что где-то есть другой, более подходящий. У избегающей личности всегда наготове список недостатков партнера, она вечно ищет более перспективный вариант и часто устремляется на новое поле, где трава зеленее. Она не лучший претендент на премию «За верность», о чем свидетельствует и следующая черта.

Вы любите секс, но терпеть не можете телячьи нежности. Исследование показало, что избегающе-отвергающих людей побуждают к сексу совершенно иные мотивы, нежели тревожно-избегающих или тревожных.

Женщина с тревожным типом привязанности считает секс свидетельством того, что она любима. Это не очень хорошо, потому что в сексе участвуют двое: вы с вашими потребностями и желаниями и он со своими потребностями и желаниями. Но нет, тревожная женщина ложится в постель, чтобы быть любимой. Тревожно-избегающая попадает в похожую ловушку: есть только мое «я», нет пары, а дальше она впадает в панику.

Что же касается избегающе-отвергающей, ей нужен просто секс. Неудивительно, что она склонна изменять, что и доказало исследование. Преданность, потребность в эмоциональной близости, представление о тесных узах как о ценности — вот что держит нас в постели с одним человеком, а не с кем попало; всего этого нет у избегающе-отвергающей личности.

Источник

Нарушение чувства привязанности и четыре модели любовных отношений

Мы часто не можем отделить здоровое чувство привязанности к любимому человеку от зависимости. Ко второму варианту развития отношений в большей степени склоны женщины, чьи матери не смогли дать дочерям хорошего телесного контакта в младенчестве.

Мамам по тем или иным причинам было страшно брать на руки детей. Если ребёнку до года было отказано в качественном полноценном тактильном контакте, или же он совсем отсутствовал, то скорей всего во взрослой жизни он будет раним, чувствителен, хрупок в общении. Женщины таких матерей тонкокожи в психологическом смысле, лишены устойчивости к агрессивному воздействию внешней среды. Быстро разрушаются, долго восстанавливаются, и впоследствии предпочитают избегать ситуации, людей, инициировавших душевные страдания и переживания.

Тонкокожим, ранимым мужчинам и женщинам свойственно обижаться на людей. Они часто бывают несносными, буквально изводят обидами окружающих, в первую очередь тех, кто их любит.

Столь долгожданные отношения, могут забуксовать, или вовсе сойти на нет в выяснениях и уточнениях «кто кому и как причиняет боль». Есть партнёры, которые всегда найдут причину для обиды, и как раз в тот момент, когда отношения вот-вот достигнут пика. Поводом может быть «небрежный» тон смс, «злобный» взгляд, опоздания и т.п. Обидевшись, они предпочитают уходить в глухую оборону, тем самым замораживая развитие отношений на инфантильной стадии насупившегося в песочнице ребёнка в штанах на лямке.

На самом деле обижающийся партнёр имеет свои психологические бонусы в этой игре. Обида, как устойчивый паттерн поведения, позволяет обвинить партнёра и держать его на «безопасной» дистанции. Люди, склонные обижаться, по большей части, бессознательно выстраивают взаимоотношения с партнёром по типу « избегающей» привязанности. Эмоциональная близость и теплота являются сверх значимой целью, но при малейшей возможности войти в отношения такого рода включается механизм избегания. Я очень уязвим. Я настолько уязвим, что вынужден охранять свою территорию и отзываться обидой на каждого, кто ее задел. Я повешу себе на лоб табличку «Осторожно, злая собака» и пусть только кто-то попробует ее не заметить! Я окружу свою уязвимость высокими стенами, и мне плевать, что через них не видно того, что происходит снаружи – зато моя уязвимость будет в безопасности.

Такое поведение получило название избегающего типа привязанности.

На Западе в последнее время психотерапия клиентов, потерпевших фиаско в любви, строится именно на теории привязанности.

Автором теории привязанности считается Джон Боулби, попытавшийся объединить психоаналитические представления о страхе отделения от матери с исследованиями поведений детенышей животных в условиях потери матери и наблюдениями за поведением детей, лишенных родителей.

Развитие навыков общения начинается с установления тесных эмоциональных взаимоотношений между ребенком и матерью, отцом. Эти глубокие, прочные социально-эмоциональные отношения называются привязанностью. Поскольку дети не в состоянии прокормить или защитить себя, самое первое назначение привязанности состоит в обеспечении выживания. Привязанность подразумевает стремление к близости, достигнув которой, человек обретает чувство безопасности и покоя. В основе привязанности лежит система, в такой же степени присущая каждому биологическому виду, как и системы поведения, отвечающие за воспроизводство, заботу о потомстве, питание и изучение окружающего мира, и, тем не менее, система привязанности не происходит ни от одной из них. Она проявляется в поведении, которое позволяет человеку держаться поблизости от одного или нескольких важных для него лиц. Считается, что система привязанности, как и другие основные системы поведения, сформировалась в процессе естественного отбора.

Английские психологи утверждают, что при рождении ребенок обладает определёнными сценариями поведения, позволяющими поддерживать близость с матерью. В первые месяцы жизни такое поведение возникает бессознательно, автоматически, и не направлено на конкретного взрослого. Но по мере того, как младенец начинает различать окружающих его людей, он проявляет привязанность дифференцированно.

Приблизительно к концу первого года жизни наступает новая стадия развития привязанности. Поддерживающее близость поведение становится более активным, действенным и целенаправленным. Ребенок создает свой первый внутренний образ матери. Вместе с этим достижением он начинает страдать от разлуки. В этот период способность ребенка к привязанности особенно велика, причем привязанность может возникать не только к матери, но и к другим знакомым лицам.

Зигмунд Фрейд считал, что малыши привязываются к своим родителям потому, что те обеспечивают их пищей, то есть удовлетворяют их самую насущную потребность. Эта теория получила название теории корыстной привязанности, или «буфетной теории». Дети привязываются и к тем, кто дает ощущение комфорта при контакте. Дж. Боулби, однако, опровергал «буфетную теорию» Фрейда. Он предположил, что социальное взаимодействие необходимо детям само по себе, т.е. чувство привязанности является врождённым.

По мнению Дж. Боулби, младенцы привязываются к матери не ради пищи или тепла. Причина в том, что они обладают врожденной социальной потребностью, стремлением к прямому контакту с взрослым (обычно с матерью). Дети делают все, чтобы оказаться в компании взрослых. Это желание объясняется не только получением удовольствия от контакта, но и врожденным страхом незнакомого и непривычного, ценным с точки зрения выживания.

У маленьких детей такой врожденный страх очень велик. По этой причине в отсутствии матери даже слабая внешняя угроза становится для ребенка огромной; повышенная потребность в утешении заставляет его отчаянно плакать и цепляться за мать в темноте или во время грозы. Эта тенденция искать защиты у родителей настолько сильна, что проявляется даже тогда, когда угроза исходит от самих родителей. Как это ни парадоксально, но дети, которых сурово наказывают, привязываются к своим родителям еще сильнее.

Возможно, в этой бессознательной установке кроются причины устойчивости садо-мазохистического поведения и стокгольмского синдрома.

Ребенок, подрастая, приобретает уверенность взаимопонимания во взаимоотношениях с поддерживающей, эмоционально тёплой матерью, что позволяет ему легче переносить даже длительную разлуку. К этому времени, в основном благодаря развитию нервной системы, ребенок делает новые успехи в передвижении (ходьба, бег). Это дает ему возможность исследовать окружающий мир, встречаясь с товарищами по играм и множеством других людей, в том числе незнакомых.

Привязанность ребенка к матери проявляется двумя путями: ее присутствие вызывает удовольствие, ее отсутствие причиняет страдание. Ребенок уже достаточно рано начинает испытывать страх разлуки с матерью. Джон Боулби предполагает, что любое нарушение первичной привязанности ребенка к матери приводит к развитию у ребенка неуверенности в дальнейшей жизни. В своей практике неоднократно наблюдала, что нарушение первичной привязанности ребёнка к матери влечёт за собой нарушение и второй и третьей привязанностей во взрослой жизни. Так формируется истерическая зависимость женщины от мужчины. С этой точки зрения разлука опасна для ребенка, а непрерывность общения с матерью играет важную роль в формировании его душевного здоровья в дальнейшем. Дети, лишенные общения с матерью, демонстрируют серьезные нарушения в области эмоционально близких отношений. В результате ряда исследований было выделено четыре типа привязанностей:

1) « избегающее-привязанные» — 2) « безопасно-привязанные»;

3) « амбивалентно-тревожно-привязанные», 4) «дезорганизованные».

Во время экспериментального наблюдения, было выяснено, что матери детей второй группы проявляли в течение первого года жизни ребенка большую восприимчивость и отзывчивость по отношению младенцам, чем матери детей из других групп.

У матерей первой выявилось глубокое неприятие тесного телесного контакта с ребенком, они были более отвергающими, чаще проявляли гнев, но реже положительные эмоции по сравнению с матерями других групп. Согласно тем же исследованиям констатируется наличие у матерей данной группы острого конфликта приближения-избегания, выражающегося в том, что их стремление к установлению эмоциональной близости на основе телесного контакта тормозится болезненным отказом со стороны ребенка.

Т.е. круг замыкается, сначала мама испытывает трудности физического принятия, а затем уже ребёнок избегает контакта, бессознательно защищаясь от боли отвержения. При этом избегание – отказ ребенка рассматривается как защитный механизм, уменьшающий тревогу и позволяющий ребенку остаться в диапазоне терпимой близости к матери.

Аналогично младенцам уже взрослые люди, вступают в любовные отношения, испытывая острую потребность в любимом, но из-за страха отвержения устанавливают для себя безопасную дистанцию близости, которую он может выдерживать без угрозы разрушения и уязвления со стороны любимого человека. Регулирование дистанции происходит с помощью различных уловок со стороны тревожно-избегающего партнёра от психосоматических до психологических.

Источник