Эмоции чувства как ценность

Правда, определить в настоящее время все оценочные параметры эмоций не представляется возможным. Вероятно, разные эмоции оценивают действительность по нескольким различным параметрам, поэтому, в отличие от П. В. Симонова, мы не видим сейчас возможности охватить все эмоции единой “измерительной формулой”. Очевидно, для каждого их класса “формула” должна быть своя.

К числу таких классов (если “анатомировать” живое, сложное, текучее эмоциональное переживание) можно отнести следующие:

1. Наши желания (не “хотения”!) —простые и сложные — как оценки степени соответствия какого-либо объекта нашим потребностям. Назначение этих “оценок” — презентация в психике мотива деятельности 2.

2. Эмоции, субъективно выявляющие себя в форме радости, огорчения, досады и т. п., как оценки изменения действительноти в благоприятную или неблагоприятную сторону; оценки успеха или неуспеха деятельности по реализации мотива.

3. Чувства удовольствия и неудовольствия как оценки качества удовлетворения каких-либо потребностей.

4, Наши настроения и эмоциональные состояния как оценки общего соответствия действительности нашим потребностям и интересам.

Каждый из этих подклассов эмоциональных явлений обладает своими специфическими особенностями. Но их объединяет то, то все они выполняют аксиологическую функцию, являясь “с точки зрения интересов человека своего рода оценкой того, что происходит вне и внутри нac”.

В этой своей функции они, несомненно, включены в мотивацию нашего поведения, но сами по себе мотивами не являются, как и не определяют единолично принятия решения о развертывании той или иной деятельности.

Мы попытались вычленить главное в эмоциях, то, “для чего их создала” эволюция, — их оценочную функцию, рассмотрев ее в некоторых основных аспектах.

Понятно, что эта функция необходима для существования организма и личности, для их ориентировки в мире, для организации их поведения. И поэтому про эмоции-оценки можно сказать, что они имеют для нас большую ценность, но ценность эта служебная. Это ценность средства, а не цели1. Однако, будучи всегда, при всех обстоятельствах (за исключением патологии), оценкой, эмоция не является только ею. И в этом — еще один из парадоксов “двойственности эмоций”. Наряду с функцией оценок, имеющей лишь служебную ценность, некоторые эмоции обладают и другой функцией: они выступают и в качестве положительных самостоятельных ценностей. Этот факт достаточно хорошо осознан и вычленен житейской психологической интуицией, четко разграничившей случаи, когда человек что-либо делает с удовольствием и когда он чем-либо занимается ради удовольствия. Однако с теоретическим осмыслением указанному факту явно не повезло. С самого начала на него легла тень некоторых ошибочных философских и психологических концепций, критика которых, как это часто бывает, “выплеснула вместе с грязной водой и самого ребенка”. И хотя в работах отдельных советских авторов (П. М. Якобсона, Л. И. Божович, Ю. А. Макаренко, а также ряда специалистов по эстетике) вскользь отмечается возможность появления потребности в определенных (особенно эстетических) переживаниях, однако попыток обстоятельного анализа данного явления до сих пор почти не предпринималось. Напротив, пока что весьма распространено мнение, будто любое признание эмоции в качестве ценности или мотива деятельности должно быть априорно отброшено как давно разоблаченная философская ошибка. Так, автор вышедшей в 1969 г. хорошей в целом книги “Формирование познавательных интересов у аномальных детей” Н. Г, Морозова, возражая против того, чтобы считать интерес мотивом, на странице 39 пишет: “Если бы мы стали на ту точку зрения, что интерес есть мотив, то пришли бы к гедонизму, согласно которому субъект действует ради переживания интереса или ради самого отношения”.

Источник

Познание мира

Ценность эмоций

Эмоции — это наши реакции на события, которым предшествуют познания, которые могут быть более или менее осознанными. Таким образом, эмоции имеют, в некотором смысле, когнитивное измерение, поскольку они включают мысли, убеждения, суждения и оценки.

Это фундаментально, потому что без них мы не смогли бы запоминать, учиться или иметь социальные отношения. Их функция была очень адаптивной и полезной для наших предков, потому что, если бы пришло хищные животные, они бы испугались и убежали.

Но сегодня, мы должны знать, что делать со своими эмоциями в каждой ситуации, потому что, например, мы не можем убежать, если боимся, что наш босс бросит нас с работы. Более того, мы живем в мире так быстро, что у нас нет времени, чтобы отдавать свои эмоции и уделять им внимание. Именно тогда они увековечиваются, становятся хроническими и появляются страдания.

Они развивают физиологические проявления и сопровождаются реакциями удовольствия или боли в соответствии с валентностью, которая дается по отношению к выполненному копированию. И поэтому, в зависимости от того, как все вышеперечисленное возникает, наконец, эмоции побуждают к совершению определенных действий, в зависимости от того, как мы их берем и управляем.

Обычно мы всегда связываем одни эмоции с отрицательными аспектами, а другие — с положительными. Но мы действительно сделали это из-за того, как мы ценим эти эмоции или управляем ими. Они не учат нас, как справляться с тревогой или грустью, когда они действительно так же ценны, как радость и удивление.

Обычно мы расстраиваемся, когда испытываем «отрицательные эмоции» из-за того, что не знаем, как дать им пространство.

Обычно мы сопротивляемся определенным эмоциям, потому что у нас есть определенные предвзятые представления о себе, которые идеализированы, а не реальны. Такой способ борьбы с эмоциями способствует безопасности в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе может вызвать ухудшение состояния, неподвижность и разочарование.

Основные эмоции

Хотя эмоциональная вселенная человека обширна и сложна (в последние годы об этом много написано в таких областях, как психология или медицина), мы собираемся сосредоточиться на четырех основных и универсальных эмоциях, связанных со стрессом: страхе, гневе, грусти и радости.

Страх: помогает нам распознавать опасности, спасаться от опасностей, защищать близких, планировать и готовиться, а также проявлять осторожность.
Ярость: защита своих близких и прав, установление ограничений, столкновение с опасностями и врагами.
Печаль: принимать потери, лечить психологические раны, просить о помощи и оказывать помощь, размышлять и учиться на ошибках.
Радость: лелеять, расти, развиваться, создавать социальные связи, творчество, вводить новшества, открывать, мотивировать и стремиться.

Что делать с эмоциями?

Для управления эмоциями важно, в первую очередь, работать над предубеждениями, которые у нас есть по отношению к определенным эмоциям. Потому что, если мы заякорим себя в мысли и требовании к себе, что мы не можем испытывать определенные эмоции, мы не сможем двигаться вперед.

Часто мы привязываемся и блокируемся определенными эмоциями, потому что хотим найти причины, по которым они появляются нам, из места гнева. И это связано с чувством идентичности, потому что у нас есть предвзятые представления о себе.

За каждой эмоцией скрывается сообщение. Эмоции появляются как реакция на то, что мы переживаем, поэтому, мы должны уделять этим процессам особое внимание и обращать внимание на то, что происходит с нами внутри. Спросите себя, что эта эмоция означает для нас, почему она возникает у нас в данный момент.

Только отсюда мы можем преобразовать эмоции в место, где вещи можно будет лучше понять. Потому что эмоции — отличное средство для перемен. Они помогают нам расти и лучше понимать, кто мы есть. Когда мы берем на себя ответственность за них, даже если есть некоторый риск в краткосрочной перспективе … в долгосрочной перспективе мы получим силу, стойкость, здоровье и благополучие.

Но это, упомянутое выше, может быть выполнено только тогда, когда мы знаем, как хорошо управлять эмоциями, таким образом полагаясь на наши ресурсы, чтобы пройти через дискомфорт этого процесса. Потому что кризисы и страдания (в безопасных условиях) могут превратить боль в устойчивость, здоровье и благополучие.

Стратегии эмоционального управления

Главный шаг к правильному управлению эмоциями — реагировать на них осознанно и спокойно. Поэтому необходимы следующие шаги:

Создайте паузу между стимулом и реакцией

Это помогает не реагировать импульсивно, а сделать этот процесс более спокойным и сделать паузу, чтобы иметь возможность свободно решать, как и с какими ресурсами действовать, а не реагировать автоматически.

Направьте внимание внутрь

Желательно направить ваше внимание на то, что движется внутри вас, и действительно увидеть, что вы чувствуете, назвать это, узнать это.

Понять, почему мы испытываем эту эмоцию

Обнаружение полезности и того, что эта эмоция хочет сказать нам.

Признайте, что у вас есть эта эмоция и все ее нюансы

Только из принятия, а не из сопротивления, могут возникнуть изменения и развитие.

Модулируйте ответ

Каждая эмоция и эмоциональный процесс будут иметь наилучший отклик для каждого человека и каждого контекста.

В зависимости от контекста и с особой тщательностью мы можем уделять внимание влиянию эмоций и их выражению как на себе, так и на других. Только тогда мы можем решить, какие эмоции мы хотим выразить и с кем хотим это делать.

Наконец, те, которые мы не хотим выражать, мы дадим им пройти, пока они не ослабеют, пытаясь использовать стратегии, которые лучше всего подходят нам и помогают преодолеть этот дискомфорт (приятное или расслабляющее действие, дыхание, медитация, общение и др.).

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник

Эмоция как ценность и потребность

Хотя эмоции сами по себе не являются мотивами (которые я рассматриваю как сложное образование, включающее в себя потребность, идеальную (представляемую) цель и мотиваторы, т. е. факторы, повлиявшие на принятие решения и формирование намерения), они могут выступать в мотивационном процессе не только в качестве «советчика» или энергетического усилителя побуждений, возникающих в процессе мотивации, но и самого побудителя, правда, не действий по удовлетворению потребности, а мотивационного процесса. Это происходит в том случае, когда у человека возникает потребность в эмоциональных ощущениях и переживаниях и когда человек осознает их как ценность.

Эмоции как’ ценность.В 70-х годах XX века развернулась дискуссия между Б. И. Додоновым и П. В. Симоновым относительно того, являются ли эмоции ценностью. На первый взгляд спор этот не имеет отношения к рассмотрению мотивацион-ной роли эмоций. Однако в действительности понимание эмоции как ценности означает не что иное, как осуществление эмоциями функции побуждения, притягательности для человека.

Додонов справедливо считает, что эмоции необходимы для существования человека и животных, для их ориентировки в мире, для организации их поведения. «И поэтому про эмоции-оценки можно сказать, что они имеют для нас большую ценность, но ценность эта служебная. Это ценность средства, а не цели» (1978, с. 46-47). Однако эмоции, по Додонову, обладают и самостоятельной ценностью. «Этот факт, -пишет он, — достаточно хорошо осознан и вычленен житейской психологической интуицией, четко разграничившей случаи, когда человек что-либо делает с удовольствием и когда он чем-то занимается ради удовольствия» (Там же, с. 47). Ученый отмечает, что с теоретическим осмыслением этому факту явно не повезло. С самого начала на него легла тень некоторых ошибочных философских и психологических концепций, критика со стороны которых «выплеснула вместе с грязной водой и самого ребенка». До сих пор «весьма распространено мнение, будто любое признание эмоции в качестве ценности или мотива деятельности должно быть априорно отброшено как давно разоблаченная философская ошибка» (Там же, с. 47-48). При этом Додонов ссылается на многие художественные произведения, в которых писатели и поэты отразили мотивационное значение эмоций, представив эмоцию как мотив поведения.

Читайте также: Вот желтый цвет радость

Потребность в эмоциональном насыщении.Понимание эмоции как ценности приводит Б. И. Додонова (1978) к представлению о том, что у человека имеется потребность в «эмоциональном насыщении», т. е. в эмоциональных переживаниях. Действительно, еще знаменитый математик Б. Паскаль говорил, что мы думаем, что ищем покоя, а на самом деле ищем волнений. Это означает, что эмоциональный голод может прямо обусловливать мотивационный процесс.

Для обоснования этой потребности Додонов ссылается на известные последствия отрыва ребенка от матери и на феномен сенсорной депривации. Первое доказательство основывается на том, что отсутствие интимного контакта младенца с матерью приводит к плохому его развитию, к частым болезням, ущербной эмоциональности,

Дата добавления: 2014-12-20 ; просмотров: 1181 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ

Источник

«Эмоция как ценность»: почему рацио никогда не победит

Логика или чувство? Рацио или эмоция? Оценка или переживание? Публикуем статью «Эмоция как ценность», в которой психолог Борис Игнатьевич Додонов размышляет, насколько важно уметь получать удовольствие от своей деятельности, почему эмоции так ценны для нас, к каким негативным последствиям способен привести эмоциональный голод и почему даже отрицательные эмоции могут стать источником нашей радости.

Эмоция как ценность (1987 г.)

Как известно, существует два вида оценивания действительности: эмоциональное и рациональное, словесное. Словесные оценки «хорошо — плохо», «опасно — неопасно», «красиво — некрасиво» и т. д. выступают как мера ценности предметов, событий, поступков. Иначе обстоит дело с эмоциональными переживаниями человека. Обозначая ценность определенных явлений действительности, они и сами являются своеобразными ценностями. Люди поэтому могут не только любить кого-то, но, как отмечали, например, Байрон и Толстой, любить самое любовь, переживания любви. При этом ценность эмоций может быть как опосредованной убеждениями человека моральной ценностью, так и непосредственной ценностью, уходящей своими корнями в природную потребность организма в эмоциональном насыщении.

Когда поэт, обращаясь к судьбе, восклицает: «Пошли мне бури и ненастья, но от покоя сохрани!» — он подчеркивает прежде всего моральную ценность эмоций, противопоставляя их преступному равнодушию. Но эмоции желанны для нас и помимо всякой своей ценности как регулятора морального поведения. Если человека долго ничего не волновало, не тревожило, он начинает испытывать настоящий эмоциональный голод. Как и всякая другая неудовлетворенная потребность, эмоциональный голод имеет свое специальное эмоциональное выражение. Это хорошо известное всем чувство скуки, которое человек испытывает, когда ему нечем заняться или когда он занимается однообразной работой, не доставляющей ему необходимого разнообразия переживаний. Эмоциональный голод не просто неприятен — он мешает нормальному развитию человеческого организма в период детства и губительно действует на него в зрелом возрасте. К эмоциональному насыщению неосознанно стремятся даже животные, однако лишь у людей потребность в эмоциях становится индивидуально дифференцированной и прочно связывается с процессами определенной деятельности, осознаваясь как склонность к ней. Так природная необходимость эмоций не только для ориентации организма, но и для его нормального развития и функционирования приобретает чисто человеческий статус самодовлеющей ценности.

То, что человеческие эмоции одновременно выступают в роли оценки и в роли ценности, не означает, что эти две их роли нераздельны. Напротив, в каждой из двух своих ипостасей эмоция бывает представлена также и в двух разных системах отношений. Первая система — это отношение субъекта деятельности к ее целям, промежуточным результатам и разного рода обстоятельствам, облегчающим или затрудняющим их достижение. Вторая — его же отношение к самой деятельности. Поясним сказанное на довольно простом примере. Скажем, кто-либо из наших читателей любит в свободное время поиграть в шахматы. Каждый раз, как он садится за доску с тем или иным интересным для него партнером, он мечтает выиграть. Выигрыш выступает для него как ценность и цель, само же эмоционально окрашенное желание выиграть — как оценка значимости той цели, которую человек поставил перед собой уже в начале игры. Чем значимее цель, тем больше желание ее достигнуть.

Выигрыш у сильного партнера способен поднять шахматиста в собственных глазах и в глазах других игроков выше, чем выигрыш у слабого, поэтому и желание в первом случае сильнее. Но вот началась игра. Создалась острая и сложная позиция с обоюдными шансами. К желанию выиграть присоединяются теперь волнение и особое интеллектуальное чувство проблемности ситуации, своеобразное «когнитивное страдание». Эта эмоция — тоже оценка, отражающая сложность позиции. Если в то время, когда игрок обдумывает ход, раздается посторонний шум, он, возможно, вызовет у шахматиста раздражение, то есть невербальную (несловесную) отрицательную ситуацию, которая мешает ему сделать правильный ход и тем самым достичь необходимого промежуточного результата.

Но вот играющему удалось хорошо разобраться в позиции, выработать многообещающий план дальнейшей игры, который, как он надеется, приведет его к победе. В этом случае он испытывает радость как оценку удачного решения проблемы, а возможно, и гордость — как оценку своих способностей. Если же вскоре выясняется, что его расчет оказался ошибочным, это будет оценено эмоцией разочарования, а если план сорвется из-за простой небрежности, например неудачной перестановки ходов, игрок испытает досаду. Однако не все еще потеряно, игра продолжается, к в процессе ее шахматист продолжает испытывать множество новых разнообразных переживаний-оценок, в том числе и немало эстетических от того или иного красивого хода как со своей стороны, так и со стороны противника (вот оно — «бескорыстие» эстетических эмоций!). Наконец, игрок может бурно обрадоваться, выиграв партию, или огорчиться и почувствовать себя уязвленным, проиграв ее. И все эти эмоции по отношению к цели игры будут не чем иным, как оценками.

Но нас заинтересовал еще один вопрос: сел ли данный человек за доску только ради самоутверждения или у него был и другой мотив? Такой мотив безусловно существовал, более того, в данном случае он скорее всего был даже основным, поскольку речь идет об игре, а не о продуктивной деятельности. Таким мотивом было удовольствие от игры. Из чего же оно сложилось? Да из тех же самых переживаний, которые рождало у шахматиста оценивание определенных ситуаций и эффектов его деятельности в данный момент. Но поскольку субъекта побуждало к игре желание получить удовольствие от нее, то последнее и все, стало быть, составляющие его конкретные переживания в системе отношений «субъект — деятельность» выступали уже как ценности. На основании этого примера и подобных ему мы делаем вывод, что человек не безразличен не только к результатам деятельности, к той пользе, которую она приносит, но и к ее эмоциональному содержанию.

В зависимости от того, в какой роли мы рассматриваем эмоцию, меняются и многие другие ее характеристики. Так, отрицательные эмоции, выступая в качестве оценок, всегда отталкивают субъекта от оцененной им ситуации или побуждают к ее преодолению, уничтожению. Они же в качестве ценностей могут иной раз не отталкивать, а притягивать личность к определенным занятиям. Интуитивно такую диалектическую двойственность эмоций очень верно подметил А. С. Пушкин, когда писал о Татьяне Лариной:

…Тайну прелесть находила
И в самом ужасе она
Так нас природа сотворила,
К противоречию склонна.

Всякое наслаждение, понуждающее нас к деятельности, вообще никогда не состоит из одних положительных эмоций. «Музыка наслаждения» — это всегда сложная структура из разных эмоций при таком их сочетании, когда возникающие отрицательные переживания достаточно быстро «снимаются» положительными. «Люблю накал борьбы,— написал в анкете один из опрошенных нами студентов факультета физвоспитания Симферопольского госуниверситета, отвечая на вопрос, за что он любит спорт. Когда выходишь на финишную прямую, буквально задыхаешься от недостатка кислорода, в висках стучит, ноги не поднимаются, а темп бега все нарастает. Именно это я люблю. Если на соревнованиях не было спортивной борьбы на дистанции, я остаюсь неудовлетворенным от бега: не было тех ощущений, о которых мечтал, становясь на старт».

Каждый полет для абсолютного чемпиона мира по высшему пилотажу Владимира Мартемьянова, по его словам, «был наслаждение», и к самолету он поэтому спешил «с радостным волнением и нетерпением… как когда-то спешил на свидание с девушкой».

И вот из чего складывалось это наслаждение:

«Сначала бросаю самолет отвесно вниз. Высота предательски быстро теряется, а нужной скорости все нет. С ужасом понимаю: так можно лететь до самой земли — и все безрезультатно… Началась жестокая схватка с разжиженным жарой коварным испанским небом…»

Великое наслаждение испытывал А. С. Пушкин, создавая свои творения. «И ведаю: мне будут наслажденья… — писал он,— порой опять гармонией упьюсь, над вымыслом слезами обольюсь». Не только спорт или поэзия, но и самый обыкновенный труд бывает мил людям за то, что он заставляет их переживать, волноваться, грустить, ликовать. Муки и радость творчества неразделимы и лишь в сочетании друг с другом приносят наслаждение творцу. Если эмоция в роли оценки выступает, говоря словами А. Н. Леонтьева, как «механизм движения деятельности», то есть выполняет служебную функцию, побуждая к деятельности ради «помеченной» ею ценности, то в качестве самостоятельной ценности она становится одним из мотивов деятельности. Следовательно, эмоция, выступая одновременно в двух ипостасях, двояким образом участвует и в обусловливании деятельности, в ее организации.

Знание, что эмоция постоянно выступает и как ценность, положительная или отрицательная (антиценность), позволяет глубже понять природу многих психологических явлений: склонностей, которые представляют собой человеческую потребность в определенных видах деятельности не только как в средствах достижения желанных целей, но и как в источниках желанных («ценных») переживаний, удовольствия от деятельности, и конкретно исследовать состав последнего для каждого конкретного случая. Иногда искусствоведы прямолинейно считают, что мажорность или минорность стиля писателя, грустный или веселый тон его произведений определяется его характером.

«Пессимист, меланхолик,— пишет, например, Л. А. Зеленев,— на все откликается грустной нотой; художник с оптимистическим складом характера тяготеет к созданию образов, звучащих мажорно».

На самом же деле не все так просто. Тон творчества в гораздо большей мере определяют не те эмоции, которые чаще всего испытывает художник, а те, которые для него наиболее ценны. Подтверждение этому можно найти, например, в «Авторской исповеди» Н. В. Гоголя: «На меня находили припадки тоски… Чтобы развлекать себя самого, я придумывал себе все смешное, что только мог выдумать». О своем «невеселом и задумчивом характере» говорили и многие другие писатели, получившие известность как юмористы (Джером К. Джером, М. Зощенко и др.).

Источник: «В мире эмоций», Киев, 1987 г., С. 48-52.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник