Dm C G (форшлаг на 5 (III лад) струне) Чувствую горлом холод перчатки латной. Dm С G (форшлаг на 5 (III) струне) Список закрыт и будет прочтён превратно. Dm C B7 030200-A7 Правда ли, что на нём проступают пятна? Dm C B7 030200-A7 Правда ли, что мы звали друг друга: «Брат мой»?
Пригрыш
Dm Dm/C Dm/H Dm/B 030200 A7 Было нашим оружием Слово — мы его омочили во вражьей крови. Dm Dm/C Dm/H Dm/B F A7 Было тело Адамовой глиной — мы его подарили раскисшим дорогам. Dm C F Мы читали дорожные знаки A(V) B(VI) О любви, Gm7 B Am Dm О безбрежной Любви, что является Именем Бога.
Dm Dm/C Dm/H Dm/B 030200 A7 О чём ты молился, возлюбленный Брат мой, шепча золотую латынь? Dm Dm/C Dm/H Dm/B B F Чему ты смеялся, возлюбленный Брат мой, когда она шла к окончанью? Gm A7 Dm C B7 Мы будем молчать, потому что слова разрывают небесную стынь. Gm B A7 Dm Мы будем молчать и заштопаем небо молчаньем
Проигрыш.
Были демоны наши смешливы — они пощадили нас в наших грехах. Были ангелы наши суровы — они нам читали Фому Аквината, И тогда мы оставили волю В их руках — В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты.
О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь? Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье как латы? Мы будем молчать, потому что слова — это цепи. От них не спастись. Мы будем молчать — и, возможно, избегнем расплаты.
И вино было кровью, и кровь опьяняла — таков был предложенный текст. Мы скользили по лезвию бритвы — оно веселило нам душу и зренье, Мы срывались с опасного края В бездну бездн, И узрели, что в лоне небес невозможно паденье.
О чем ты не вспомнил, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне? Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью? Мы будем молчать, потому что слова — это средство побега во вне. Мы будем молчать. И Господь осенит нас познаньем.
Источник
Чувствую горлом холод перчатки латной
Чувствую горлом холод перчатки латной, Список закрыт и будет прочтен превратно. Правда ли, что на нем проступают пятна? Правда ли, что мы звали друг друга « брат мой»? Было нашим оружием слово — мы его омочили во вражьей крови, Было тело Адамовой глины — мы его подарили раскисшим дорогам. Мы читали дорожные знаки о любви, О безбрежной Любви, что является именем Бога. О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь? Чему ты смеялся, возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью? Мы будем молчать, потому что слова разрывают небесную стынь. Мы будем молчать и заштопаем небо молчаньем. Были демоны наши смешливы, они пощадили нас в наших грехах, Были ангелы наши суровы, они нам читали Фому Аквината. И тогда мы оставили волю в их руках, В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты. О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь? Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье, как латы? Мы будем молчать, потому что слова — это цепи, от них не спастись. Мы будем молчать и, возможно, избегнем расплаты. И вино было кровью, и кровь опьяняла — таков был предложенный текст. Мы скользили по лезвию бритвы — оно веселило нам душу и зренье. Мы срывались с опасного края — в бездну бездн И узрели, что в лоне небес невозможно паденье. О чем ты не вспомнишь, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне? Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью? Мы будем молчать, потому что слова — это средство победы вовне, Мы будем молчать — и Господь осенит нас познаньем…
Источник
Лора Бочарова — Inquisitia текст песни
Чувствую горлом холод перчатки латной. Список закрыт — и будет прочтён превратно. Правда ли, что на нем проступают пятна? Правда ли, что мы звали друг друга: брат мой?
Было нашим оружием слово — мы его омочили во вражьей крови. Было тело Адамовой глиной — мы его подарили раскисшим дорогам, Мы читали дорожные знаки О любви, О безбрежной любви, что является именем Бога.
О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь? Чему ты смеялся, возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью? Мы будем молчать, потому что слова разрывают небесную стынь. Мы будем молчать — и заштопаем небо молчаньем.
Были демоны наши смешливы — они пощадили нас в наших грехах. Были ангелы наши суровы — они нам читали Фому Аквината, И тогда мы оставили волю В их руках — В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты.
О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь? Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье как латы? Мы будем молчать, потому что слова — это цепи. От них не спастись. Мы будем молчать — и, возможно, избегнем расплаты.
И вино было кровью, и кровь опьяняла — таков был предложенный текст. Мы скользили по лезвию бритвы — оно веселило нам душу и зренье, Мы срывались с опасного края В бездну бездн, И узрели, что в лоне небес невозможно паденье.
О чем ты не вспомнил, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне? Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью? Мы будем молчать, потому что слова — это средство побега во вне. Мы будем молчать. И Господь осенит нас познаньем.
Источник
Чувствую горлом холод перчатки латной
Я не мог понять, понимаем мы друг друга с полуслова, либо не понимаем вовсе…
Химера с крыши Нотр-Дам.
Когда в дырявых башмаках, пройдя две сотни лье, Я вышел к площади и думал сесть на паперть, Чтоб из карманов парижан платить за ужин и жильё, Я поднял голову, и был сражен ей насмерть. Я даже рот раскрыл, поскольку забурлила кровь. Я даже наземь сел: я был неосторожен! Она срывала все замки у слова древнего «любовь», И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны. Она парила в небесах. Она смотрела ласково, С улыбкой на немых устах, Химера Нотр-Дамская… … показать весь текст …
Мой ангел
Вдоль речных долин, где по пояс травы, По росе полей, по дорожной пыли, Я бреду один и пою о любви, ей одной служа… Подданным ее с каждым годом трудней, Жаркие костры на ветру остыли, Вторит мне в ночи лишь ночной соловей, да ветви ив шуршат.
Но ходит Ангел мой в саду, сажает розы, У них огромные шипы — но как горит бутон, Жестокий мой, наивный мой… О, как крепка та нить, которой нас Господь связал с тобой!
Но однажды мне повстречался старик, Он сказал, что дальше пути не будет, … показать весь текст …
Agnus Dei
Agnus Dei, miserere mei, Agnus Dei, miserere mei, Qui tollis Peccata mundi, Dona nobis pacem Dei.
Агнец Божий, помилуй нас, Агнец Божий, помилуй нас. Агнец, взявший грЕхи мира, Одари своим миром нас.
На руинах моих надежд, В мире мытарей и невежд, Средь молящих и зовущих Только ты перешел рубеж. … показать весь текст …
Романс Люциуса Малфоя
Черноглазая темень Молча горбится в кресле у портьер. Старые тени, Что вам нужно от меня теперь? Старая память, Ты должна лежать в своем гробу, Не облекаясь в пять проклятых букв!
Это просто старый парк заметает снег, Это просто я читаю письмо меж строк, Это просто целый мир лег у самых ног, Но чего-то очень важного в мире нет.
Унизительный шепот, … показать весь текст …
Шерлок Холмс
Старый плющ, покров тумана, Тихий омут, водный глянец, Ход семейных неурядиц, Цепи долга и обмана.
От изящных построений Мысли цепкой и тревожной Два шага неосторожных До состава преступленья.
Ход часов не изменить рабам железных стрелок. Нить, спасительную нить ты держишь в пальцах, Шерлок!
Компаньон твой еле дышит: … показать весь текст …
Инквизиция
Чувствую горлом холод перчатки латной, Список закрыт и будет прочтен превратно. Правда ли, что на нем проступают пятна? Правда ли, что мы звали друг друга «брат мой»? Было нашим оружием слово — мы его омочили во вражьей крови, Было тело Адамовой глины — мы его подарили раскисшим дорогам. Мы читали дорожные знаки о любви, О безбрежной Любви, что является именем Бога. О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь? Чему ты смеялся, возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью… … показать весь текст …
Источник
Текст песни Лора Бочарова — Инквизиция
Кто круче?
Чувствую горлом холод перчатки латной, Список закрыт и будет прочтен превратно. Правда ли, что на нем проступают пятна? Правда ли, что мы звали друг друга «брат мой»?
Было нашим оружием слово — мы его Омочили во вражьей крови, Было тело Адамовой глины — мы его Подарили раскисшим дорогам. Мы читали дорожные знаки о любви, О безбрежной Любви, Что является именем Бога.
О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь? Чему ты смеялся ,возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью? Мы будем молчать, потому что слова Разрывают небесную стынь. Мы будем молчать и заштопаем небо молчаньем.
Были демоны наши смешливы, они пощадили нас в наших грехах, Были ангелы наши суровы, они нам читали Фому Аквината. И тогда мы оставили волю в их руках, В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты.
О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь? Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье, как латы? Мы будем молчать, потому что слова — это цепи, от них не спастись. Мы будем молчать и, возможно, избегнем расплаты.
И вино было кровью, и кровь опьяняла — таков был предложенный текст. Мы скользили по лезвию бритвы — оно веселило нам душу и зренье. Мы срывались с опасного края — в бездну бездн И узрели, что в лоне небес невозможно паденье.
О чем ты не вспомнил, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне? Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью? Мы будем молчать, потому что слова — это средство победы вовне, Мы будем молчать — и Господь осенит нас познаньем. Feeling cold gloves throat plate, List of closed, and will be read wrong. Is it true that appear the spots on it? Is it true that we used to call each other «my brother»?
It has been our weapon word — we Dipped in the blood of the enemy, It was the body of Adam Clay — we gave it to muddy roads. We read the signs of love, On the boundless love, What is the name of God.
What are you praying, my beloved brother, whispering golden Latin? Why are you laughing, my beloved brother, as she walked to the end? We are silent, because the words Tear heavenly styn. We will be silent and mend the sky in silence.
There were our demons risible, they spared us of our sins, There were angels of our harsh, they we read Thomas Aquinas. And then we will have left in their hands, In their white hands that were strong and cruise.
What are you sorry for, my beloved brother, when Gives Way heights? What do you wish, my beloved brother, put on charity, as the armor? We are silent, because the word — it is the chain, not to escape from them. We will be silent and may izbegnem reckoning.
And the wine was blood, and blood was intoxicating — this was the proposed text. We slid the razor’s edge — it amused us soul and vision. We are frustrated with a dangerous edge — in the depths of the abyss And we have seen that in the bosom of the sky can not be falling.
What do you not remember, my beloved brother, burning in the fire of stained glass? What are you afraid, my dear brother, when called to repentance? We are silent, because the word — it is a means of winning the outside, We will be silent — and the Lord overshadow our cognition .
