Чувство совести как по другому

Синонимы к слову «совесть»

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: десна — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Связанные слова и выражения

Связанные слова (по тематикам)

• Люди: грешница, грешник, человек, подлец, моралист
• Места: душ, отчизна, отечество, юдоль, сонм
• Предметы: том, клеточка, сродник, слеза, первооснова
• Действия: терзание, укор, самобичевание, самооправдание, поступок
• Абстрактные понятия: совесть, стыд, чувство, жалость, совестливость

Ассоциации к слову «совесть&raquo

Предложения со словом «совесть&raquo

• На мой взгляд, лучше иметь чистую совесть и жить в окружении любящих вас людей, а не запуганных существ, недобро шушукающихся у вас за спиной.

Цитаты из русской классики со словом «совесть»

• В сердцах многих, видимо, зашевелилось сознание своей неправоты и угрызение совести за содеянные преступления.

Сочетаемость слова «совесть&raquo

Какой бывает «совесть»

Значение слова «совесть&raquo

СО́ВЕСТЬ , -и, ж. Чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения. Упреки совести. Голос совести. Совесть мучает. Совесть нечиста. Не иметь ни стыда ни совести. Потерять совесть. (Малый академический словарь, МАС)

Афоризмы русских писателей со словом «совесть&raquo

• Людского осуждения боятся только те, у кого нечиста совесть.

Отправить комментарий

Дополнительно

Значение слова «совесть&raquo

СО́ВЕСТЬ , -и, ж. Чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения. Упреки совести. Голос совести. Совесть мучает. Совесть нечиста. Не иметь ни стыда ни совести. Потерять совесть.

Предложения со словом «совесть&raquo

На мой взгляд, лучше иметь чистую совесть и жить в окружении любящих вас людей, а не запуганных существ, недобро шушукающихся у вас за спиной.

Так что вы без зазрения совести можете позволить ей убрать со стола, но вот мыть посуду вы должны самостоятельно и ни на какие провокации со стороны даже самых близких подруг не поддаваться.

Каждая с чем-то ассоциируется, вызывает какие-то эмоции, и меня опять начинает мучить совесть, снова одолевают сомнения…

Источник

Синонимы к словосочетанию «чувство совести»

Связанные слова и выражения

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: фонтанчик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Связанные слова (по тематикам)

• Люди: человек, любимая, возлюбленный, любимый, мучитель
• Места: душ, мари, отчизна, один, отечество
• Предметы: том, клеточка, слеза, адреналин, желчь
• Действия: терзание, радость, переживание, осознание, укор
• Абстрактные понятия: чувство, стыд, жалость, страх, ревность

Ассоциации к слову «чувство&raquo

Ассоциации к слову «совесть&raquo

Предложения со словосочетанием «чувство совести&raquo

• Чувство совести выливается в духовный кодекс разграничения добра и зла, регулируемый понятием о нравственности.

Цитаты из русской классики со словосочетанием «чувство совести»

• Невольное чувство совести говорило в нем, что эти сильные и гневные звуки были вызваны из кроткой души княгини им и его поведением; наконец, он вошел, княгиня сейчас же перестала играть.

Сочетаемость слова «чувство&raquo

Сочетаемость слова «совесть&raquo

Значение слова «чувство&raquo

ЧУ́ВСТВО , -а, ср. 1. Способность ощущать, воспринимать явления объективной действительности. Органы чувств. (Малый академический словарь, МАС)

Значение слова «совесть&raquo

СО́ВЕСТЬ , -и, ж. Чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения. Упреки совести. Голос совести. Совесть мучает. Совесть нечиста. Не иметь ни стыда ни совести. Потерять совесть. (Малый академический словарь, МАС)

Афоризмы русских писателей со словом «чувство&raquo

• Чувства рождают идеи, и, наоборот, идеи питают чувства.

Отправить комментарий

Дополнительно

Значение слова «чувство&raquo

ЧУ́ВСТВО , -а, ср. 1. Способность ощущать, воспринимать явления объективной действительности. Органы чувств.

Значение слова «совесть&raquo

СО́ВЕСТЬ , -и, ж. Чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения. Упреки совести. Голос совести. Совесть мучает. Совесть нечиста. Не иметь ни стыда ни совести. Потерять совесть.

Предложения со словосочетанием «чувство совести&raquo

Чувство совести выливается в духовный кодекс разграничения добра и зла, регулируемый понятием о нравственности.

Благочинный, незаурядный священник, сумел к нему так ласково подойти, разбудить заглохшее чувство совести, что тот постепенно стал каяться, вылил всю свою душу, он исповедался, как редко кто может, и причастился с глубоким смирением.

Развивая чувство совести, можно заметить, что есть ещё в нас, помимо природной совести, социальная или авторитарная.

Источник

СОВЕСТЬ

совесть см. стыд || без зазрения совести, вступать в компромисс с совестью, лежать на совести, по совести, поступать против совести, по чистой совести, угрызения совести

Смотреть что такое СОВЕСТЬ в других словарях:

СОВЕСТЬ

Во всех европейских языках (греческ. συνείδησις, латинск. conscientia, французск. conscience, итальянск. coscienza, англ. conscience, немец. Gewissen) . смотреть

СОВЕСТЬ

категория этики, характеризующая способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственны. смотреть

СОВЕСТЬ

СОВЕСТЬ, -и, ж. Чувство нравственной ответственности за свое поведениеперед окружающими людьми, обществом. Люди с чистой совестью. С. нечиста укого-н. Со спокойной совестью делать что-н. (будучи уверенным в своейправоте). Угрызения совести. Поступить по совести (как требует совесть).Этот поступок лежит (остается) на его совести (он несет за это моральнуюответственность). Надо и с. знать (о чем-н. предосудительном: нельзя такделать, пора прекратить; разг.). И как только у него совести хватило! (какон не постыдился, не постеснялся). * Свобода совести (офиц.) — правоисповедовать любую религию или быть атеистом. На совесть (сделать) (разг.) -добросовестно, хорошо. Сработано на совесть. Для очистки совести (разг.) -чтобы не обвинять потом себя в чем-н. По совести, по совести говоря, вводи,ел. — говоря откровенно. II прил. совестный, -ая, -ое (устар.). смотреть

СОВЕСТЬ

совесть ж. Чувство моральной ответственности за свое поведение и свои поступки перед самим собою, окружающими людьми и обществом.

СОВЕСТЬ

совесть ж.conscience чистая совесть — good / clear conscience нечистая совесть — guilty conscience иметь что-л. на (своей) совести — have smth. on one‘. смотреть

СОВЕСТЬ

совесть См. стыд без зазрения совести, вступать в компромисс с совестью, лежать на совести, по совести, поступать против совести, по чистой совести, угрызения совести. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений.- под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари,1999. совесть пизда, жопа, хуй, яйца; стыд, убежденность, ответственность Словарь русских синонимов. совесть сущ., кол-во синонимов: 4 • моральная ответственность (1) • ответственность (13) • стыд (40) • убежденность (10) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: ответственность, стыд, убежденность Антонимы: бессовестность. смотреть

СОВЕСТЬ

СОВЕСТЬ, категория этики, характеризующая способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравстве. смотреть

СОВЕСТЬ

Совесть — Во всех европейских языках (греческ. συνείδησις, латинск. conscientia, французск. conscience, итальянск. coscienza, англ. conscience, немец. Gewissen) это слово образовано из корня, обозначающего знание (вед), и приставки «с»; это образование указывает на близкую связь, в которую народная мудрость ставит понятия С. и сознание. Как сознание есть корень и центральный пункт всех психических явлений, так совесть есть корень явлений нравственного мира. Словом С. обозначается тот всеобщий факт, что люди производят нравственную оценку как своих собственных поступков (до и после совершения их), так и действий других людей. Эта оценка выражается в форме суждения, в котором критерием служит понимание добра и зла; она имеет безусловный характер и сопровождается определенными чувствами самоудовлетворенности, если поступок согласуется с индивидуальной оценкой добра и зла, или же угрызениями С., если такого совпадения нет. Сила и характер самоудовлетворенности и мучений С. бывают чрезвычайно разнообразны как по степени интенсивности, так и по качеству. Хотя показания С. и кажутся всегда простыми и непосредственными, но в действительности явление С. весьма сложно. В истолковании ее природы, а, главным образом, ее возникновения и значения, мыслители сильно расходятся. Уловить природу С. нелегко по той причине, что она связана с другими родственными ей явлениями. Многие (напр Дарвин) прямо отожествляют С. с нравственным чувством, хотя правильнее, казалось бы, делать между ними различие и видеть в С. основу нравственности. С. стоит в некоторой связи с свободой воли, ибо человек только в таком случае может упрекать себя в совершении известного поступка, если предполагает, что от него зависело и не совершать его. Все, что произвольно — т. е. вся практическая деятельность человека, — подлежит оценке С. Не лишено основания сравнение схоластической морали, называющее С. практическим силлогизмом, только в том отличающемся от обыкновенного силлогизма, что С. в каждом отдельном случае умалчивает о большой посылке и свое суждение (или осуждение) непосредственно связывает с меньшей посылкой, т. е. с конкретным случаем или поступком. Решение С. имеет не только безусловный, т. е. всеобщий и необходимый характер, но и непосредственный или непроизводный. Наконец, С. кажется чем-то чисто индивидуальным, хотя она, очевидно, способна и к объективации в нравах и правовых понятиях народа. С. может быть и сословной (напр мы говорим судейская С.), причем объективная С. может приходить в столкновение с субъективной. Явление С. свойственно только человеку: только человек обладает стремлением к совершенствованию и к истине, т. е. занимает как бы срединное положение между истиной и ложью, добром и злом; посему в мистических сочинениях С. приписывается «только человеку, а не ангелам и не черту». Если к сказанному прибавить, что многие мыслители (напр Фихте) утверждали, что С. не может ошибаться — т. е. что ее оценка не только безусловная, но и безусловно истинная, — то из этого видно, насколько различно толковалась природа С. Весьма различно понимали возникновение С. Это различие может быть сведено к двум противоположным теориям: эволюционизму и интуитивизму. Первая объясняет развитие С. из психологических и социологических условий жизни человека; вторая связывает С. с природой человека или с объективным добром. Первая теория, явившаяся в истории позднее интуитивизма и как критика его, нашла себе главным образом защитников среди английских психологов и позитивистов. Рассуждения их сводятся к следующему. Эгоистические действия, приносящие вред ближним, вызывают порицание; альтруистические действия, приносящие пользу ближним, вызывают одобрение; с течением времени, когда связь между альтруизмом и одобрением твердо установлена и закреплена наследственной передачей, отношение к пользе и вреду забывается и эгоизм порицается сам по себе, безотносительно, точно так же, как альтруизм безотносительно одобряется. Это различие эгоизма и альтруизма и различную оценку их чувством стараются внедрить детям, у которых, благодаря повторению и наказанию, устанавливается неразрывная ассоциация между эгоизмом, злом и порицанием их — и альтруизмом, добром и одобрением их. Благодаря прочности установившейся ассоциации людям кажется, что связь установлена не ими, а существовала от века и иной быть не может. В действительности эти два явления, т. е. альтруистическое действие и одобрение его, нужно различать, ибо они имеют различный источник. Альтруизм есть нечто унаследованное человеком от его животных предков, одобрение же свойственно лишь известной ступени культурного развития и вошло, благодаря наследственности, в привычку. Эгоизм есть также нечто прирожденное; порицание его возникло одновременно с одобрением альтруистического действия и точно так же вошло в привычку. Тот, кто привык одобрять в других альтруизм и порицать эгоизм, невольно перенесет эту оценку и на свои действия и вместе с тем будет испытывать чувство самоудовлетворения, раскаяния и угрызения, причем самоудовлетворенность непосредственно будет сопряжена с действием, а раскаяние и мучения С. будут следовать за совершенными, уже эгоистическими поступками. Таким образом возникают и развиваются явления, которые мы называем С. С этим объяснением в принципе согласен и Дарвин («Происхождение человека», гл. II и III); он только несколько иначе представляет себе происхождение укоров С. По его мнению, в нас есть стремление заботиться о других; если мы, под влиянием эгоизма, не последуем этому стремлению и, напр., не поможем беде ближнего, то впоследствии, когда мы живо представим себе испытываемое бедствие, стремление к помощи ближнему вновь возникнет и неудовлетворенность его вызовет в нас болезненное чувство укоров С. Эта теория происхождения С. в сущности указывает лишь условия развития, а не происхождения С. Если предположить, что у человека имеется хотя бы зародыш С., то несомненно, что он под влиянием указанных условий разовьется в пышный цветок; но откуда взялся сам зародыш? Вот главное основание, почему наряду с эволюционизмом продолжает держаться интуитивизм. Существуют, конечно, и другие причины. Так, Ницше, в своей «Genealogie der Moral», указывает на невероятность того, чтобы альтруистические действия одобрялись теми, кому они идут на пользу. Ницше думает, что отождествление понятий добра и альтруизма устанавливается теми, кто совершает добрые дела, а не теми, кто пользуется ими. Он считает психологически невероятным, чтобы можно было забыть об источниках С., т. е. перенести одобрение с пользы на само действие. Он повторяет упрек, который утилитарно-ассоциационному объяснению делали и раньше: возможность выработки новых свойств сознания, отличных от первоначально данных элементов есть предположение не обоснованное, а средство для выработки этих новых элементов — ассоциация представлений — в действительности не выдерживает критики (ср. например, А. Мальцев, «Нравственная философия утилитаризма», СПб., 187 9). Третьим слабым пунктом эволюционной теории является учение об относительности всякой морали, с которым не мирится нравственное чувство. Что признание добра покоится только на привычке, а не на внутреннем содержании его — это столь же невероятно, как и утверждение, что логические и математические законы истинны не сами по себе, а лишь для человека, установившего неразрывные ассоциации. Слабое обоснование эволюционизма вызывает необходимость интуитивизма. Интуитивизм покоится на утверждении, что С. есть природное свойство человека, не производное из других элементов. Он не отрицает развитие С. и зависимость ее проявлений от исторических условий в пространстве и времени, но считает зародыш С. основным свойством человеческого духа: Ламартин в этом смысле называет С. la loi des lois. Кант (у которого в «Критике практического разума», рассматривающей вопросы нравственности, слово С. не встречается) считает категорический императив или нравственный закон априорным, а посему всеобщим и необходимым; но так как Кант признает, что «нравственный закон ведет путем понятия о высшем благе, как объекта и цели практического разума, к религии, т. е. к признанию, что все обязанности должны быть рассматриваемы как божественные заповеди не в смысле санкций, а в смысле существенных законов всякой свободной воли», то мы и Кантовскую форму интуитивизма можем подвести к общему его виду, рассматривающему С. как непосредственное выражение в человеке нравственного мирового порядка или высшего существа. С. есть голос Божий — вот, в конце концов, кратчайшая формула интуитивизма. «В С. человека заключается сила, стоящая выше человека, следовательно указывающая на вышечеловеческий принцип» (Олесницкий, «История нравственности и нравственных учений»). Эволюционизм рассматривает С. как чисто человеческий принцип; за пределы индивидуума он выходит лишь для того, чтобы в предках его искать источники нравственности. Интуитивизм берет человека в его связи с объективным миром и из высшего принципа бытия выводит основы нравственности. Для первого нравственность, а, следовательно, и С. является изменчивой и относительной, для второго принципы нравственности и показатель их С. являются абсолютными и объективными. Главной трудностью интуитивизма является вопрос об ошибках С., о ложной С. Если С. есть голос Божий, то каким образом объяснить ошибки С. и кажущееся или действительное отсутствие ее у преступников, в случаях так называемой moral insanity, moral insensibility и т. п.? С точки зрения эволюционизма эти факты объясняются нравственным недоразвитием, отсутствием воспитания, средой и т. д. Этот путь объяснения закрыт для интуитивистов. Они должны допустить, как это делали схоласты и отчасти Кант, двойную С., трансцендентную и эмпирическую: первую — как непосредственно данное в природе человека, в виде зародыша, духовное свойство, общее для всех людей (и эта С. не может ошибаться); вторую — проявляющуюся в мире явлений, подверженную законам развития и зависимую от весьма сложных внешних и внутренних условий — и эта С. может ошибаться. Теория интуитивизма имеет некоторое преимущество перед эволюционизмом. Допустив прирожденность С., интуитивизм не имеет надобности выводить С. из элементов, совершенно ей чуждых; не отрицая развития явлений С. и зависимости ее от явлений культуры, он может, по-видимому, объяснить объективный и безусловный характер С., связав ее с природой человека и нравственным мировым порядком. Преимущества этой теории, однако, не так велики, как это может показаться на первый взгляд. Если понимать С. как показатель высшей воли, то этим нравственности придается опять-таки характер случайный, хотя и в ином значении, чем в теории эволюционизма. Добро потому оказывается добром, что оно есть веление Бога, а не потому, что оно добро само по себе: нравственность лишается своего самодовлеющего характера и ставится в зависимость от теологии. Если же сказать, что добро есть выражение природы человека, что оно априорно, т. е. в известном смысле врожденно, тогда добру (и показателю его, С.) будет дан субъективный характер и возникнет вопрос, какое объективное значение имеют С. и добро, ибо из априорности (или врожденности) вытекает необходимость известного понятия, но не его объективность; можно себе представить прирожденное понятие, которое никакого объективного значения не имеет. Эти затруднения не могут, однако, пошатнуть интуитивизма; о них можно сказать то же, что Паульсен говорит об эволюционизме, отрицая мысль, что психологическое исследование возникновения С. лишает предписания ее святости. «Исчезновение обязательности предписаний С. не представляется мне ни логическим следствием, ни необходимым психологическим результатом антропологического объяснения. Я не вижу здесь логической связи: как могли бы нравственные законы утратить свое значение из-за того, что люди признают эти законы выражением опыта, постепенно приобретаемого знания, что полезно и что вредно. Напротив, что может служить в подобных вещах доводом более сильным, чем наследственная мудрость народа? С. представляется нам как бы отражением объективного порядка природы, присущего нравственной жизни, как он проявился в нравах и праве. и народ, который совершенно утратил бы то, что мы называем С., не прожил бы ни одного дня» (Паульсен, «Основы этики»). Точно так же и априорное происхождение С. нисколько не лишало бы ее объективного характера и обязательности. Независимо от объяснений природы и возникновения С. существует и чисто психологическая проблема, состоящая в описании различных видов С. и различных ее проявлений и в указании тех психических элементов, из которых вырастает С. Напрасно мы стали бы искать в животном мире явлений, аналогичных явлениям С. (натуралисты утверждают противное и приводят любопытные факты; см. напр. Houzeau, «Etudes sur les facult és mentales des animaux comparées à celles de l‘homme», 2-й том, стр. 280 сл.). Психология детского возраста может дать указания о том, как слагается в душе ребенка С. и понятие о ней. Главной основой С. следует признать чувство стыда. С. есть только развитие стыда, утверждает Вл. Соловьев (см. «Оправдание добра»), и с ним вполне согласен Сикорский (см. «Всеобщая психология», стр. 270:. «С. есть филогенетический плод развития человечества и соответствует не личному опыту индивидуума, но вековому нравственному опыту поколений. Путем сложной дифференцировки чувство стыда поднялось до высоты чувства С.»). Дети в весьма различной степени одарены стыдливостью; точно так же различно действуют на них пример, воспитание и среда (об этом см. Сэлли, «Психология детства»). Психологический материал, доставляемый наблюдениями над детьми, пополняется этнографическим материалом. Этнография показала, что взгляд на дикарей, как на людей, лишенных всяких нравственных понятий, неправилен. Этого взгляда держится Мюнстерберг («Ursprung der Sittlichkeit»); но стоит только с некоторым вниманием прочесть сочинения знаменитых путешественников, чтобы убедиться, что не только у различных племен различное понимание нравственных понятий, но у некоторых племен, стоящих на весьма низкой культурной ступени, относительно высоко понимание нравственности, и наоборот. Так, напр., Томсон в своем сочинении о племени Массаи говорит, что народ Вакавирондо хотя и ходит совершенно нагим, но имеет весьма высокую нравственность и очень стыдлив. Массаи также высоко ценят стыд и стыдливость, ибо mulierum gravidam, neque alicujus viri mat r imonium tenenteminterficiunt Massai quum primum patet eam concepisse. В Азии встречаются племена, стоящие на низкой ступени культуры, но с превосходными нравственными качествами, правдивостью, добротой и т. д. (ср. О. Fl ügel, «Das Ich und die sittlichen Ideen im Leben der Vö lker»). Таким образом, поставить в непосредственную связь высоту нравственного понимания с высотой культуры вообще и сказать вместе с Гельвецием, что добродетель и счастье народов зависят от хороших законов, нет никакой возможности. Весьма богатый материал для психологии доставляет криминология. Деспин (Despine, «Psychologie naturelle», Париж, 1868) первый подробно исследовал явления С. у преступников. Процесс разложения С. бросает еще более яркий свет на ее природу, чем процесс сложения ее. После Деспина об этом предмете писали весьма многие, напр., Koppe («Les criminels», 1889), Эллис («The criminal», 1890), Ломброзо и его последователи. У Лебона и Тарда можно найти указания о С. толпы. Наконец, одичалые люди и выродившиеся народы (см. R auber, «Homo sapiens ferus», Лпц., 1885) представляют также большой интерес для анализа С. Некоторые явления С., напр., угрызения С., были всегда любимой темой для поэтического изображения (напр Макбет Шекспира). Очень хорошо об угрызениях С. замечает Даниель Стерн (Графиня д‘Агу): «Угрызения нашей С. прямо пропорциональны добродетелям, которые в нас еще живы, а не нашим порокам». Психологическое исследование С. может быть дополнено историческим, т. е. указанием на то, как понимание С. в различные времена менялось. В этом отношении в книге L. Schmid‘a, «Die Ethik d. alten Griechen», можно найти очень любопытные указания и пример, как следовало бы анализировать и средневековую историю, и историю нового времени. Такое исследование должно бы иметь в виду не теоретическое рассмотрение вопросов этики, а реальную этическую жизнь народов и изменение воззрений на конкретные вопросы жизни. Материалы для такой истории существуют в изобилии; имеются и попытки их систематизации: см., напр., Lecky, «History of european m o rals from Augustus to Charlemagne» (Нью-Йорк, 1879); его же, «Geschichte d. Ursprungs und Einflusses der Aufkl ä rung in Europa» (Лпц., 1873); H. v. Eicken, «Geschichte und System d. mittelalterlichen Weltanschauung» (Штутгарт, 1887); H. Reuter, «Geschichte der religiösen Aufklä rung im Mittelalter» (Берлин, 1875); A. Desjardins, «Les sentiments moraux au XVI si è cle» (Пар., 1887). Представить историю философских учений о С. нелегко, потому что трудно выделить С. из связи с другими этико-религиозными понятиями. Ближайшим образом понятие С. связано с понятиями свободы и греховности; только там, где есть сознание свободы и греховности, и можно искать анализ С. В древней греческой философии нет слова для обозначения понятий С. и греховности. Термин συνείδησις, как существительное, впервые появляется у стоиков. Само собой разумеется, что само явление С. и ранее служило предметом анализа и изображения, напр., у трагиков. Демон Сократа также имеет отношение к понятию С., хотя указания демона касались не столько нравственной оценки поступков, сколько их внешнего успеха, и поэтому более напоминают предсказания оракула, чем голос С. Из стоиков в особенности Сенека указал на чистоту С., как на источник самоудовлетворенности, и на укоры С., как на наказание за проступки. Сенека и Эпиктет указывают на важность показаний С. и на относительно малое значение мнения ближних. Греки подметили и то, что С. — не всегда непреложный указатель правильного пути, что существуют и ошибки С.; но только в христианстве дана почва для учения о С. В посланиях апостола Павла мы встречаемся с анализом С.; так, напр., в послании к Римлянам, XIII, 5, ап. Павел рекомендует послушание властям не только из страха наказания, но «и ради совести». Он признает рост С. и различает ступени С. (συνείδησις έαυτοΰ и συνείδησις έτέρου), причем не только разумеет под С. явление религиозной жизни, но прямо ставит ее в связь с практическими целями нравственности. Позже догматические вопросы заслоняют этические, и о С. мы встречаем у первых отцов церкви лишь изредка упоминание, причем С. рассматривается главным образом как элемент религиозной жизни. Иоанн Златоуст первый заговорил о свободе С.; он неоднократно изображал неподкупного судью и указывал, что С. — достаточный путеводитель для достижения добродетели. Некоторый анализ явлений С. можно найти и у Пелагия, и у противника его, блаженного Августина; но их главный интерес вращается не около вопроса о С. В средние века в схоластической литературе С. отводится значительное место, но не столько общему вопросу о природе С., сколько казуистическому решению частных случаев. Духовнику на исповеди приходилось решать различные вопросы жизни и разрешать различные сомнения. Вследствие этой практической потребности появились казуистические толкования (различные Summae, напр., A r tesana, Angelica), которые не всегда служили развитию нравственности, а часто прямо-таки затемняли и засоряли С. На этой почве впоследствии развилась мораль иезуитов, изображенная Паскалем, а в недавнее время — графом П. Генсбреком (Hoensbroech). Наряду с анализом casus conscientiae шло теоретическое обоснование этических вопросов, в согласии с основными понятиями христианского миросозерцания; древнее учение о четырех добродетелях получает более глубокое обоснование, которое необходимо приводить к рассмотрению вопроса о С. В практических руководствах, рассматривающих различные житейские случаи и коллизии чувства долга с наклонностями, С. изображена как изменчивое и условное начало; для объяснения этого начала схоластики придумали незыблемую основу, которую и обозначили словом синдерезис, в отличие от изменчивой conscientia. Это различение с полной ясностью выражено у Фомы Аквината. Фома считает С. (в смысле синдерезиса) не потенцией, а основным свойством (εξις, habitus), из которого проистекают принципы человеческой деятельности, как из разума — принципы умозрения. Синдерезис представляет собой врожденный орган нравственных принципов, на который опирается всякое нравственное суждение. Напротив того, conscientia есть сложная деятельность, акт, свидетельствующий о совершенных уже поступках. Подробный анализ С. согласно принципам Фомы Аквината мы находим у Антонина из Флоренции (1389—1459) и у Герсона, различающего безошибочный синдерезис от conscientia, суждения которой часто оказываются ложными. В этом схоластическом учении следует видеть начало того разногласия, которое существует и поныне и которое мы отметили выше в двух различных взглядах на возникновение С. Эпоха реформации устранила схоластическую философию; вместе с тем исчезло и учение о двойной С. (синдерезис и conscientia). Эта эпоха выдвинула живую личность и заговорила о правах С.; но сначала реформация лишь разрушала учение схоластики, не созидая стройной системы этических понятий. Некоторый психологический анализ можно найти, однако, у Меланхтона, сравнивающего С. с практическим силлогизмом, в котором большая посылка — божественный закон, а меньшая — частный случай применения этого закона. Возникновение полной системы этики в духе реформации было необходимостью, и Будде, Мосгейму и другим пришлось вновь считаться с теми различиями, которые были установлены в учении Фомы Аквината. Эпоха просвещения отодвинула догматические вопросы на второй план и выдвинула вопросы нравственного характера. Не религия и не вера суть основы нравственности, а, напротив, нравственность есть путь, ведущий к религии. Добродетель и счастье — основы нравственности; но в то же время и С. отводится видное место и ей приписывается непреложность. Главное приобретение этой эпохи заключается не в философском анализе С., а в понятии свободы С. Эта свобода провозглашается как принцип, из которого вытекает требование веротерпимости. Значение и завоевания эпохи просвещения весьма велики, но, выдвигая идею индивидуальности и субъективизма, философы просвещения (Гетчисон, Юм, Руссо) не могли объяснить всеобщности и необходимости решений С. Решение этого вопроса принадлежит Канту и его последователям. Кант требует подчинения внутреннему судилищу, которое присуще человеку, а не приобретено им. Это судилище имеет безусловную достоверность; ошибки С. невозможны. Фихте в «Sittenlehre» еще решительнее высказывается в том же духе. «Если возможно поведение, согласное с долгом, то должен существовать абсолютный критерий истинности нашего убеждения, относящегося к долгу. Известное убеждение должно быть абсолютно истинным, и мы на него должны опереться ради долга. Этот критерий есть чувство истины и достоверности. Это чувство никогда не обманывает, ибо оно существует лишь при полном согласии нашего эмпирического и чистого «я», а чистое «я» и есть наше истинное бытие. С. есть не что иное, как непосредственное сознание нашего определенного долга». Итак, в учении Фихте, признающего кантовское разделение эмпирического и трансцендентального «я», а вместе с тем и двойную С., совершенно меняется отношение прирожденной С. к эмпирической, встречаемое в схоластической философии. Схоластика главным образом занималась ошибками С. и признавала лишь scintilla, т. е. слабую искру божественного света в человеке. В немецкой идеалистической философии эта искорка разгорается в яркий внутренний свет, уничтожающий возможность ошибок. — Гербарт и Шопенгауер уделяют большое внимание явлениям С., но стараются рассматривать это явление с психологической точки зрения, устраняя по возможности религиозные и философские элементы. В новейшей философии эволюционизм, став на естественнонаучную точку зрения и отбросив схоластические разделения С. на эмпирическую и трансцендентную, занялся выяснением возникновения С. Весьма много интересных замечаний о происхождении и природе С. можно найти у Ницше, в его «Genealogie der Moral». Ницше согласен с точкой зрения эволюционизма, но не согласен с объяснением, которое дается эволюционизмом возникновению С. С философами просвещения Ницше сходится в ненависти к религиозной морали. Однако, не смотря на свои симпатии к эволюционизму и к философии просвещения, Ницше вновь вводит учение о двойной С., различая мораль господ от морали рабов. Несмотря на всю показную симпатию его к морали господ, кое-где прорывается и прямо противоположное чувство. Двойная мораль, конечно, ведет к отрицанию морали вообще; этот вывод мы находим в «Новом учении о нравственности» Менгера, где говорится, что сила и нравственность по существу совпадают: нравственность есть приспособление к соотношениям социальных сил, а С. есть страх перед дурными последствиями противодействия в приспособлении к соотношениям социальных сил. Литература. Кроме сочинений, указанных в тексте, см. Зимар, «Совесть и ее свобода» (СПб., 1904); Дарвин, «Происхождение человека»; Р. Ree, «Der Ursprung der moralischen Empfindungen» (Хемниц, 1877); Hartmann, «Ph ä nomenologie des sittlichen Bewusstseins»; Gass, «Die Lehre vom Gewissen» (Б., 1869); Elsenhans, «Wesen und Entstehung des Gewissens» (1894); St äudlin, «Geschichte d. Lehre vom Gewissen» (1824); Kreibig, «Geschichte und Kritik des ethischen Scepticismus» (Вена, 1896). Э. Р.

СОВЕСТЬ

СОВЕСТЬ — способность человека, критически оценивая свои поступки, мысли, желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собстве. смотреть

СОВЕСТЬ

категория этики, обнимающая проблемы нравств. самоконтроля личности, способность человека самостоятельно формулировать для себя моральные предписания, требовать от себя их исполнения и оценивать свои действия. В др.-греч. мифологии С. получает фантастич. изображение в виде образа эриний, богинь проклятья, мести и кары, преследующих и наказующих преступников, но выступающих как благодетельницы (эвмениды) по отношению к раскаявшимся. В этике проблему личной С. впервые поставил Сократ, к-рый считал источником нравств. суждений человека его самопознание (др.-греч. . как и лат. conscientia, означает и С., и осознание). В этой форме Сократ выступил за освобождение индивида от безусловной власти над ним обществ. и родовых традиций. Однако лишь в новое время категория С. приобретает большое значение в этике, что отразило процесс освобождения личности от феод.-сословных, цеховых и церк. регламентации в ходе развития бурж. отношений. Вопрос о личной С. является одним из центр. в идеологии Реформации (идея Лютера о том, что глас божий присутствует в сознании каждого верующего и руководит им независимо от церкви). Философы-материалисты 17–18 вв. (Локк, Спиноза, Гоббс., др. материалисты 18 в.), отрицая врожденный характер С., обращают внимание на ее зависимость от обществ. воспитания, условий жизни и интересов личности. Ограничиваясь лишь констатацией этой зависимости, они, как правило, приходят к релятивистскому истолкованию С. Локк, напр., говорит, что «. если мы бросим взгляд на людей, каковы они есть, то увидим, что в одном месте одни испытывают угрызения совести из-за совершения или несовершения поступков, которые другие в другом месте считают достойными» (Избр. филос. произв., т. 1, М., 1960, с. 99). Аналогичную мысль высказывает Гольбах (см. «Система природы», М., 1940, с. 140). Релятивистское истолкование С., имеющее у просветителей антифеод. и антиклерик. направленность, провозглашающее свободу личной С., тем не менее лишает в значит. мере С. ее личностного, «внутреннего» характера, делает ее объектом воздействия гос-ва и общества в целом (хотя просветители не отрицают того, что С. – прерогатива личности. Гольбах определяет С. как оценку, к-рую «. мы в своей собственной душе даем своим поступкам» – «Карманное богословие», М., 1959, с. 172). В противоположность этому идеалистич. этика развила идею автономной личности, к-рая независимо от общества определяет нравств. закон. Так, Руссо считает, что законы добродетели «написаны в сердцах у всех» и для познания их достаточно «. углубиться в себя и в тиши страстей прислушаться к голосу своей совести» («О влиянии наук на нравы», СПБ, 1908, с. 56). Кант считает подлинно нравств. законом для разумного существа только тот, который дает оно само себе. Идея автономии личности в конечном счете вела к априористич. истолкованию С. По Канту, С. не есть нечто приобретаемое. Каждый человек как нравственное существо имеет в себе совесть от рождения. Еще более резко идея автономии личности была выражена Фихте, с т. зр. к-рого единств. критерием нравственности является С. «чистого Я», а подчинение к.-л. внешнему авторитету – бессовестностью. Впоследствии эта индивидуалистич. трактовка С. была доведена до крайности в экзистенциализме, в этич. концепции к-рого отрицается всеобщий характер нравств. закона: напр., Сартр считает единств. критерием нравственности следование «абсолютно свободному» индивидуальному замыслу, отказ человека от «дурной веры» в существование к.-л. объективных критериев. Критику релятивистского и субъективистского понимания С. дал уже Гегель, показавший при этом противоречивый характер самой С. С т. зр. Гегеля, С. «имеет свою истину в непосредственной достоверности себя самой», «определяет, исходя из себя самой». Но эта самодостоверность С. влечет за собой «произвол отдельного лица», к-рое может «придать . свою добросовестность» любому содержанию. Поэтому свою действительность, указывает Гегель, С. приобретает лишь во «всеобщем самосознании» благодаря «всеобщей среде» (обществу), в к-рой находится человек (см. Соч., т. 4, М., 1959, с. 339–52). Однако, признав приоритет обществ. сознания над личным, Гегель трактует его объективно-идеалистически, как воплощение абс. духа, а его непосредств. выражением в сознании индивида считает религию: «Итак, совесть в величии своего превосходства над определенным законом и всяким содержанием долга . есть моральная гениальность, знающая, что внутренний голос ее непосредственного знания есть голос божественный. Это одинокое богослужение есть в то же время по существу богослужение о б щ и н ы. » (там же, с. 351–52). Фейербах находит материалистич. объяснение тому факту, что С. представляется человеку голосом его внутреннего Я и одновременно гласом, идущим извне, вступающим с человеком в спор и осуждающим его поступки. Он называет С. «другим Я» человека, но указывает, что это alter ego не исходит от бога и не возникает «чудесным путем самозарождения». «Ибо, как принадлежащий к этой общине, как член этого племени, этого народа, этой эпохи, я не обладаю в своей совести никаким особенным и другим уголовным уставом. Я упрекаю себя только в том, в чем упрекает меня другой. или по крайней мере мог бы упрекать меня, если бы знал о моих поступках или сам стал объектом действия, заслуживающего упрека» (Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955, с. 630). Марксистское понимание С. раскрывает ее социальную природу и показывает ее детерминированность условиями жизнедея-тельности человека и его идейно-обществ. позицией. «У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего – иная, чем у неимущего, у мыслящего – иная, чем у того, кто неспособен мыслить» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 6, с. 140). Источники коллизий личной С. следует искать в конечном счете в социальных противоречиях, так или иначе затрагивающих личность и отражающихся в ее сознании. Противоречия между интересами различных классов, между обществ. и личными интересами, между отражением социально-историч. необходимости в воле обществ. институтов и понимании частного лица ставят перед индивидом необходимость собств. выбора, альтернативы к-рого и составляют проблему его личной С. Именно в этом смысле следует понимать указание Ленина, что «идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оценки его действий» (Соч., т. 1, с. 142). Марксизм не отрицает специфически личностного характера С., он лишь раскрывает ее содержание: чем выше мера обществ. развития личности, ее социальной активности и сознательности, тем большую роль играет в ее жизнедеятельности С. Условиями этого развития личности являются ликвидация классово-антагонистич. отношений в обществе и затем развитие коммунистич. отношений, по мере утверждения к-рых правовое принуждение будет постепенно уступать место нравств. воздействию, а само это воздействие будет все чаще совпадать с повелениями личной С. и поэтому в подавляющем большинстве случаев будет осуществляться через личное осознание индивидом. «. При человеческих отношениях наказание д е й с т в и т е л ь н о будет не более как приговором, который провинившийся произносит над самим собой. В д р у г и х людях он, напротив, будет встречать естественных спасителей от того наказания, которое он сам наложил на себя. » (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 197). Лит.: Ленин В. И., О коммунистической нравственности, М., 1961; Кант И., Критика практического разума, СПБ, 1908; его же, Основоположение к метафизике нравов, М., 1912; Карринг Г., С. при свете истории, пер. с нем., СПБ, 1909; Кропоткин П. . Этика, ч. 1, П.–М., 1922; Гегель Г. В. Ф., Феноменология духа, Соч., т. 4, М., 1959, с. 339–61; его же, Философия права, т. 7, М.–Л., 1934; Сартр Ж.-П., Экзистенциализм – это гуманизм, М., 1953; Волченко Л. Б., Марксистско-ленинская этика о С., «ВФ», 1962, No 2; Архангельский Л. М., Категории марксистской этики, Свердл., 1963; Бербешкина З. . Проблема С. в марксистско-ленинской этике, М., 1963; Sartre J. P., L´?tre et le n?ant, P., 1943; Revers W. J., Charakterpr?gung und Gewissensbildung, N?rnberg, 1951; Hollenbach J. M., Sein und Gewissen, Baden-Baden, 1954; Das Gewissen des Kindes, Stuttg., 1956; Niebuhr R., An interpretation of Christian ethics, ?. . 1956; его же, Moral man and immoral society, N. Y.–L., 1960; Вrunner E., Gott und sein Rebell, Hamb., 1958. О. Дробницкий. Москва. . смотреть

СОВЕСТЬ

– способность человека к осуществлению морального контроля и нравственной самооценки, внутренний голос, предписывающий ему нормы долженствования и запреты. С точки зрения З. Фрейда, совесть – это внутреннее восприятие недопустимости проявления имеющихся у человека желаний. Представления З. Фрейда о совести содержались в таких его работах, как «Я и Оно» (1923), «Недовольство культурой» (1930). Он не считал совесть чем-то изначальным в человеке. Ее возникновение он связывал с психосексуальным развитием ребенка. Маленький ребенок аморален. В нем нет внутренних тормозов против стремления к удовлетворению желаний. Роль моральной цензуры выполняют родители, поощряющие или наказывающие ребенка. Впоследствии внешнее сдерживание со стороны родителей, воспитателей и авторитетов перемещается внутрь человека. Их место занимает особая инстанция, которую З. Фрейд назвал «Сверх-Я». Это Сверх-Я как раз и является совестью человека, олицетворяющей собой внутренние запреты и нормы долженствования. Будучи олицетворением совести, Сверх-Я сосредоточивает в себе все моральные ограничения в человеке. В понимании З. Фрейда Сверх-Я, совесть не только вбирает в себя авторитет родителей, но и становится носителем традиций, всех сохранившихся в культуре ценностей (в этом смысле З. Фрейд признавал ту часть психологической истины, которая содержалась в утверждении, что совесть божественного происхождения правда, при этом он отмечал, что в отношении совести Бог поработал недостаточно, поскольку большинство людей получили ее в довольно скромных размерах). Согласно З. Фрейду, совесть осуществляет надзор и суд над действиями и помыслами человека. Она выступает в качестве цензора, предъявляя к человеческому Я жесткие требования. На первой ступени развития совесть была первопричиной отказа от влечений. Затем на второй ступени развития каждый отказ от влечения становился источником совести. При этом происходило усиление строгости и нетерпимости совести. В результате соответствующего развития совесть приобрела такую карающую функцию и стала столь агрессивной, что постоянно довлеет над человеком, вызывая у него страх (страх перед собственной совестью). По словам З. Фрейда, на второй ступени развития у совести обнаруживается своеобразная черта, которая была ей чужда на первой ступени развития, а именно «чем добродетельнее человек, тем суровее и подозрительнее делается совесть». Пока дела идут у него хорошо, совесть человека не особенно притязательна. Но стоит случиться несчастью, совесть со всей силой обрушивается на человека. Несчастья как бы укрепляют власть совести над человеком, который уходит в себя, превозносит притязания своей совести, признает свою греховность. Укоры совести порождают чувство вины. Постепенно сознание виновности становится уделом человека. Страх перед собственной совестью обостряет чувство вины, которое возникает даже несмотря на отказ человека от удовлетворения своих влечений. Так, по мнению З. Фрейда, угроза внешнего несчастья, связанная с утратой любви и наказанием со стороны внешнего авторитета, превращается во внутреннее несчастье, обусловленное напряженным сознанием виновности. Все это означает, что понимание совести в психоанализе исходит из признания ее двойственности. С одной стороны, совесть выступает в качестве добродетельного начала в человеке, способствующего его моральному самоконтролю и нравственной самооценке, а с другой стороны, ее суровость и агрессивность порождают в человеке страх и обостряют у него чувство вины, что может привести к психическому расстройству. Внутренний конфликт между стремлением к удовлетворению влечений человека и сдерживающими их предписаниями совести является той питательной почвой, на которой произрастают неврозы. Отсюда особое внимание психоаналитиков к осмыслению истоков формирования и природы совести с целью лучшего понимания причин возникновения невротических заболеваний и их успешного лечения. Проблема совести рассматривалась в работах Э. Фромма (1900–1980). В книге «Человек для себя» (1947) он провел различие между авторитарной совестью и гуманистической совестью. Авторитарная совесть – это голос интериоризованного внешнего авторитета (родители, церковь, государство, общественное мнение), которому человек стремится угодить и чьего неудовольствия он страшится. Предписания этой совести определяются не ценностными суждениями самого человека, а повелениями и запретами, которые заданы авторитетами. Заданные извне нормы становятся нормами совести не потому, что они хороши, а потому, что они даны авторитетом. По сути дела, авторитарная совесть – это то, что было описано З. Фрейдом в качестве Сверх-Я. Рассматривая природу авторитарной совести, Э. Фромм выделил чистую совесть и виноватую совесть. «Чистая совесть – это сознание, что авторитет (внешний и интеризованный) доволен тобой; виноватая совесть – это сознание, что он тобой недоволен». Чистая совесть порождает чувство благополучности и безопасности, виноватая совесть – страх и ненадежность. Парадокс, по мнению Э. Фромма, состоит в том, что чистая совесть – это порождение чувства покорности, зависимости, бессилия, греховности, а виноватая совесть – результат чувства силы, независимости, плодотворности, гордости. Парадокс и в том, что виноватая совесть оказывается основой для чистой совести, в то время как последняя должна порождать чувство вины. В отличие от авторитарной совести гуманистическая совесть – это собственный, независимый от внешних санкций и поощрений голос человека. Данная совесть является реакцией всей личности на ее правильное функционирование или на нарушение такового. По словам Э. Фромма, гуманистическая совесть – это «наша реакция на самих себя», «голос нашего подлинного Я, требующего от нас жить плодотворно, развиваться полно и гармонически – то есть стать тем, чем мы потенциально являемся». Поступки, мысли и чувства, способствующие раскрытию личности, рождают чувство подлинности, свойственное гуманистической чистой совести, а поступки, мысли и чувства, губительные для личности, рождают чувства беспокойства и дискомфорта, свойственные виноватой совести. Э. Фромм считал, что в реальной жизни каждый человек обладает двумя видами совести – авторитарной и гуманистической. При психоаналитической терапии важно распознать силу каждой из них и их взаимоотношение в пациенте. Так, часто бывает, что чувство вины воспринимается сознанием как проявление авторитарной совести, в то время как в динамике его возникновение связано с гуманистической совестью, а авторитарная совесть является рационализацией гуманистической совести. «На уровне сознания человек может считать себя виновным за то, что авторитеты недовольны им, в то время как бессознательно он чувствует себя виновным за то, что живет, не оправдывая собственных надежд». Одна из задач психоаналитической терапии как раз и состоит в том, чтобы дать возможность пациенту различить в себе действенность обоих типов совести, понять, что безнравственное поведение может восприниматься, с авторитарной точки зрения, как «долг», прислушаться к голосу гуманистической совести, составляющей суть морального опыта жизни. смотреть

СОВЕСТЬ

СОВЕСТЬСовесть — тысяча свидетелей. Квинтилиан Совесть — это тоненький голосок, который просит тебя не делать того, что ты только что сделал.Совесть — . смотреть

СОВЕСТЬ

(Conscience). Значение лат. слова conscientia складывается из префикса con и основы scio («знать вместе с кемлибо», «обладать знанием, к-рое мы разделяем с другими»). Совесть это сознание, или, точнее, сознательность, ограниченная сферой морали, т.е. моральное сознание. В греч. языке НЗ это понятие передается словом syneidisis, к-рое состоит из префикса syn (» вместе «) и основы eidenai («знать») и тоже означает «знать вместе с кемлибо», «обладать общим знанием». То же значение присуще и нем. слову Gewissen. Префиксу передает значение совместности, а основа wissen «знать». Представление о совести в Библии. Слово «совесть» не встречается в ВЗ, но это понятие отнюдь не чуждо библейским авторам и выражается с помощью термина «сердце». Совесть пробуждается в человеке уже на заре его истории и проявляется в чувстве вины, к-рое испытали Адам и Ева после падения. О Давиде сказано, что его сердце » вздрогнуло» (2Цар 24:10). Иов говорит: «. не укорит меня сердце мое. » (Иов 27:6). В покаянных псалмах с потрясающей силой звучит голос разбуженной совести (Пс31:15; 50:111). Вавилоняне, как и евреи, отождествляли совесть с сердцем. У египтян не было слова, обозначающего совесть, но и они признавали ее силу, как свидетельствует египетская «Книга мертвых». Греки и римляне персонифицировали понятие «совесть» и изображали ее в виде демонических существ женского рода эриний и фурий. Слово syneidesis встречается в НЗ 30 раз: 19 раз в посланиях ап. Павла, 5 в Евр, 3 в пастырских посланиях ап. Петра, дважды в Деян и один раз в Ин (8:9), хотя подлинность этого отрывка оспаривают многие исследователи. Описание. Дар совести позволяет человеку отличать морально доброе от морально дурного; побуждает его совершать то, что он признает добрым и правильным, и удерживает его от совершения того, что он признает дурным и неправильным; позволяет ему выносить суждения о своих поступках и вершить суд в его душе. Толковый словарь английского языка Вебстера определяет совесть как осознание или чувство благого и дурного. Канта изумляют «приговоры той удивительной способности в нас, которую мы называем совестью». Некрые мыслители считали совесть органом этического чувства в человеке. Совесть врожденное свойство человека. Согласно ап. Павлу, совесть универсальна и присуща всем людям без исключения (Рим 2:1415). Ее нельзя считать порождением окружающей среды, следствием тренировки, привычки или воспитания, хотя на нее и влияют все эти факторы. Три функции совести. (1)0бязывающая. Совесть побуждает совершать то, что человек считает хорошим, и воздерживаться от того, что представляется ему дурным. (2) Критическая совесть выносит суждение по поводу решений и поступков. (3) Исполнительная совесть вершит суд в сердце человека, исходя из той оценки, крую получили его действия и намерения. Она обличает поступки, противоречащие убеждениям человека, внушая ему тревогу, беспокойство, стыд или раскаяние, и поощряет те мысли и поступки, крые соответствуют его убеждениям. Заблуждающаяся совесть. Это противоречие в терминах, ибо совесть не заблуждается, неверной может быть лишь норма, на основании крой действуетсовесть. Болезненная, извращенная или ограниченная совесть. Под этим следует понимать ограниченную и фанатичную совесть человека, утратившего чувстводолга. Патологическая и невротическая совесть. Она берет начало в психических расстройствах или неврозах, причина крых различные фобии, навязчивые идеи или болезненные психические состояния, возникшие вследствие насильственных или принудительных действий. Сомневающаяся совесть. Она сопровождает поступки и мысли тех людей, крые пребывают в вечной неуверенности. Ап. Павел осуждает сомнение, ибо оно «не по вере; а все, что не по вере, грех» (Рим 14:23). Черствая, бессердечная или мертвая совесть. Такая совесть уже не исполняет своего назначения изза того, что человек постоянно пренебрегал ею. Ап. Павел обличает людей «сожженных в совести своей» (1 Тим 4:2). Добрая совесть. Когда человек действует в согласии со своими убеждениями, о нем говорят, что у него добрая совесть. «Вера не может существовать наряду со злоумышлениями и греховными действиями вопреки совести » (Формула согласия, Извлечение IV). Общественная совесть. Слияние индивидуального морального сознания с коллективным моральным сознанием порождает общественную совесть. Свобода совести. Это понятие подразумевает свободу исповедования и распространения к.л. религиозных взглядов или, напротив, добровольный отказ от всякой религии. Совесть это дар Божий. Она способствует тому, что в мире сохраняются нравственность, справедливость, благопристойность, неоспоримо свидетельствуя о бытии Божьем. А. М. Rehwinkel (пер. в. р.) Библиография: А. М. Rehwinkel, The Voice of Conscience; C.A.Pierce, Conscience in the NT; H.C.Hahn and C.Brown, NIDNTT, I, 348ff.; R. Jewett, PaulsAntropological Terms; C. Maurer, TDNT. VII, 898 ff.; N.H.G. Robinson, Christian Conscience; H. Thielicke, Theological Ethics , I, 298 ff.; K. Stendahl, «The Apostle Paul and the Introspective Conscience of the West», HTR 56:199 ff. . смотреть

СОВЕСТЬ

со́весть сущ., ж., употр. часто Морфология: (нет) чего? со́вести, чему? со́вести, (вижу) что? со́весть, чем? со́вестью, о чём? о со́вести 1. Совесть. смотреть

Источник