Что заставляет вас чувствовать звук

На повторе: почему мы слушаем любимую музыку снова и снова

Анна Веселко

Всем нам известно это состояние, когда песня буквально застревает в голове. Причем она не обязательно должна быть хорошей: иногда мы не можем выбросить из головы песню, которая популярна, но нам субъективно не нравится. Почему так? Все дело в воздействии повторения, и его способность заставить нас запоминать или принимать участие — это лишь малая часть происходящего. Публикуем перевод статьи Элизабет Хельмут Маргулис, директора лаборатории музыкального познания в Университете Арканзаса и пианистки, которая разбирается в этом феномене, опираясь на различные исследования.

Что такое музыка? Списку философов, которые задумывались об этом, нет конца, тем не менее суждения о музыкальности заведомо податливы. Новая клубная мелодия, поначалу неприятная, может стать очень даже приятной после нескольких раундов прослушивания. Поместите самого апатичного к музыке человека в помещение, где музыкант репетирует перед сольным концертом современной музыки, и он уйдет, насвистывая произведение Лигети ❓ Дьердь Лигети — венгерский и австрийский композитор и музыковед. . Простой акт повторения может служить квазимагическим средством музыкализации. Так что вместо того чтобы спрашивать: «Что такое музыка?» — нам было бы легче спросить: «Что мы слышим как музыку?»

Согласно мнению большинства психологов, люди предпочитают то, что им знакомо, по крайней мере с тех пор, когда Роберт Зайонц ❓ Американский психолог польского происхождения. впервые продемонстрировал «эффект знакомства с объектом» в 1960-х годах. Неважно, идет ли речь о фигурах, картинках или мелодиях, люди сообщают, что во второй или третий раз после просмотра или прослушивания они начинают нравиться им все больше. И, кажется, люди неправильно приписывают повышенную беглость своего восприятия не предыдущему опыту, а качеству самого объекта. Вместо того чтобы думать: «Я видел этот треугольник раньше, поэтому он мне нравится», — они, кажется, думают: «Ну и дела, мне нравится этот треугольник. Это заставляет меня чувствовать себя умным». Эффект распространяется и на прослушивание музыки, однако в последнее время появляется все больше свидетельств того, что особая роль повторения в музыке связана с большим, чем простой эффект знакомства.

Начнем с того, что повторяющейся музыки огромное количество, ее создают культуры всего мира. Этномузыколог Бруно Неттл из Университета Иллинойса считает повторяемость одной из немногих музыкальных универсалий , которые, как известно, характеризуют музыку во всем мире. Хиты по радио во всем мире часто включают припев, который звучит несколько раз, и люди слушают эти и без того повторяющиеся песни многократно. По оценке музыковеда Дэвида Гурона из Университета штата Огайо, более 90% времени, проведенного за прослушиванием музыки, люди фактически слышат отрывки, которые они уже слушали раньше. Счетчик воспроизведения в самых разных музыкальных приложениях показывает, насколько часто мы слушаем любимые треки. И если этого недостаточно, мелодии, которые застревают в наших головах, тоже, кажется, всегда одни и те же.

Короче говоря, повторение — поразительно распространенная черта музыки, как реальной, так и воображаемой

На самом деле повторение настолько тесно связано с музыкальностью, что его применение может резко преобразовать явно немузыкальные материалы в песню. Психолог Дайана Дойч из Калифорнийского университета в обнаружила особенно яркий пример — иллюзию преобразования речи в песню . Иллюзия начинается с обычного устного высказывания, затем одна его часть, всего несколько слов, зацикливается несколько раз, и, наконец, исходная запись еще раз представляется ​​целиком в виде устного высказывания. На этот раз, когда слушатель доходит до зацикленной фразы, у него создается впечатление, что говорящий внезапно перешел на пение , вроде того как это делают герои диснеевских мультфильмов. (Вы можете прослушать аудиоотрывки иллюзии в оригинальной статье. — Прим. ред.)

Такая трансформация, действительно, необычна. Мы думаем, что слушать, как говорит, и слушать, как поет, — это разные вещи, которые отличаются объективными характеристиками самого звука, что кажется очевидным. Но иллюзия преобразования речи в песню показывает, что одна и та же последовательность звуков может казаться либо речью, либо музыкой в зависимости от того, повторяется ли она.

Иллюзия демонстрирует, что значит «услышать нечто» в музыкальном смысле. «Музыкализация» переключает ваше внимание со значения слов на контур отрывка (паттерны высоких и низких частот) и его ритмы (паттерны короткой и длинной продолжительности) и даже стимулирует вас начать напевать или отстукивать ритм.

Повторение — ключ к аспекту музыки, основанному на участии. Моя собственная лаборатория в Университете Арканзаса провела небольшое исследование с использованием рондо, повторяющейся музыкальной композиции, которая была особенно популярна в конце XVII века. В нашем исследовании люди, которые слышали классические рондо с точным повторением, сообщали о большей тенденции к отбиванию ритма или подпевке, чем те, кто слышал рондо с небольшим изменением припева. С другой стороны, классические рондо предоставляют очень мало возможностей для участия аудитории, зато примечательно, что музыкальные ситуации, которые явно требуют широкого участия людей, обычно предполагают еще большее повторение: подумайте о том, сколько раз пропевается одна и та же фраза на церковных службах. Даже во многих обычных музыкальных ситуациях, которые не требуют прямого участия (например, прослушивание радио во время езды на машине), люди все равно всячески участвуют в процессе: от легкого покачивания в такт до полноголосого пения. […]

В ходе отдельного исследования в моей лаборатории было проверено, может ли повторение сделать музыкальные фрагменты более музыкальными. Мы генерировали случайные последовательности нот и предъявляли их слушателям в одном из двух форматов: оригинальном или зацикленном. В зацикленном состоянии случайная последовательность воспроизводится не один, а шесть раз подряд. В начале исследования люди слушали последовательности, которые воспроизводились автоматически, одна за другой, некоторые из них были в своей первоначальной форме, а некоторые были зациклены. Позже испытуемые слушали каждую случайную последовательность по отдельности, только один раз, без повторов, а затем оценивали, насколько музыкально она звучит.

В общем, люди слушали достаточно много последовательностей, и все они стремились слиться в их сознании воедино: испытуемые не помнили явно, какие сегменты они слышали как повторы и слышали ли они их раньше в принципе. Тем не менее последовательности, представленные в зацикленной форме, они неизменно находили более музыкальными. Даже без помощи явной памяти повторение случайных последовательностей наделяло их чувством музыкальности. Независимо от составного материала кажется, что грубая сила повторения может музыкализовать последовательности звуков, вызывая глубокий сдвиг в том, как мы их слышим.

Чтобы понять, как работает этот процесс, вы можете провести очень простой эксперимент. Попросите друга выбрать слово и говорить вам его в течение пары минут. Постепенно вы начнете чувствовать любопытную отстраненность между звуками и их значением — это так называемый эффект семантического насыщения , впервые задокументированный еще более 100 лет назад. По мере того как значение слова становится все менее и менее доступным, некоторые аспекты звука становятся более заметными — например, особенности произношения, повторение конкретной буквы, резкое окончание последнего слога. Простой акт повторения делает возможным новый способ слушания.

Антропологам может показаться, что все это им отдаленно знакомо, ведь ритуалы, под которыми я подразумеваю стереотипные последовательности действий, например церемониальное мытье чаши, также используют силу повторения, чтобы сосредоточить ум на непосредственных чувственных ощущениях и деталях, а не на более широких практических аспектах.

В 2008 году психологи Паскаль Буайе и Пьер Льенар из Вашингтонского университета в даже заявили, что ритуал формирует отчетливое состояние внимания, в котором мы рассматриваем действия на гораздо более базовом уровне, чем обычно. Вне ритуала отдельные жесты обычно не интерпретируются, они поглощены нашим пониманием более широкого потока событий. Ритуал же переключает внимание с общей картины событий на составляющие.

Именно так работает и повторение в музыке: оно нужно, чтобы сделать нюансированные, выразительные элементы звука более доступными и склонить человека к участию

Учитывая это сходство, неудивительно, что многие ритуалы зависят от музыкального сопровождения. Музыка сама по себе, кажется, является мощным инструментом, расширяющим жизненный опыт. Шведский психолог Альф Габриэльссон попросил тысячи людей описать свои самые яркие впечатления от музыки, а затем поискал в их ответах общие темы. Многие люди сообщали, что их пиковые музыкальные переживания включали в себя чувство превосходства, растворенных границ, когда они, казалось, становились единым целым со звуками, которые слышали. Эти очень глубокие и трогательные переживания можно частично объяснить переключением внимания и повышенным чувством вовлеченности , вызванным повторением. Действительно, психолог Карлос Перейра и его коллеги из Хельсинкского университета продемонстрировали, что наш мозг проявляет большую активность в своих эмоциональных областях, когда музыка, которую мы слушаем, знакома, независимо от того, нравится она нам на самом деле или нет.

Даже непроизвольное повторение, вопреки нашим собственным музыкальным предпочтениям, имеет силу. Вот почему музыка, которую мы ненавидим, но которую слышим снова и снова, может иногда невольно вовлекать нас. Повторяющееся воздействие заставляет один звук почти неизбежно соединяться с другим, поэтому, услышав одну строчку песни, мы тут же вспоминаем последующую. Немногие высказывания имеют такую непреодолимую связь между одной частью и другой. Поэтому, если мы действительно хотим, чтобы части речи, информация были жестко связаны друг с другом, например когда мы запоминаем какой-то список, мы можем переложить его на музыку и пару раз повторить.

Можете ли вы превратить что-нибудь в музыку, просто повторяя? Нет, кажется, в музыкальном звуке все же есть что-то особенное. Несколько исследований, в которых музыкальные приемы, такие как ритм, повторение и периодичность, были перенесены в не слуховые области (например, мигающие огни), показали, что отличительные черты умственной обработки, связанные с музыкой, труднее выявить, когда основной материал не является звуковым.

Также стоит отметить, что есть много аспектов музыки, которые не затрагиваются повторением : так, оно не может объяснить, почему минорный аккорд кажется темным, а ослабленный аккорд звучит зловеще. Тем не менее оно могло бы объяснить, почему серия этих аккордов может звучать эмоционально возбуждающе.

Ошеломляющая распространенность повторов в музыке во всем мире не случайна. Музыка приобрела свойство повторения не потому, что она менее сложна, чем речь, — просто это важная часть того волшебства, которое она творит. Повторяемость на самом деле порождает тот самый вид слушания, который мы считаем музыкальным. Он прокладывает в нашем сознании знакомый полезный путь, позволяя нам сразу предвосхищать то, что последует дальше, и участвовать в том, что мы слушаем.

Источник

Почему музыка вызывает в нас чувства? [перевод]

Чуть ли не каждый день случается такое, что я всплакну при прослушивании какой-нибудь песни. Слезинка-другая или даже не слезинка вовсе, а так — всхлип, внезапно нахлынувшее чувство. Как правило, с этой композицией меня не связывают никакие воспоминания — нередко я слышу ее впервые. Если спросить, что вызвало во мне эмоциональный отклик, я смогу указать на специфичное гитарное звучание или тембр вокала. Но за этим следует вопрос: почему именно они подействовали на меня таким образом?

Естественно, то же касается и прочих эмоций, вызываемых музыкой: будь то радость или раздражение. Лично я не могу объяснить это явление, но, к счастью, существует немало научной литературы по данной теме. Попробуем спросить у экспертов.

Элизабет Х. Маргулис

Заведующая Лабораторией музыкальной когнитивистики в Принстонском университете, автор книги «На повторе: как музыка играет с разумом»

В своей классической работе Патрик Жюслен (Patrik Juslin) и Даниэль Вастфьялл (Daniel Västfjäll) выделили несколько механизмов, лежащих в основе эмоционального отклика на музыку.

Самый базовый уровень: рефлексы ствола мозга обеспечат испуг при столкновении с внезапными громкими звуками. Если же определенная последовательность звуков будет регулярно появляться в паре с некоторым объектом или обстоятельством, то будет закреплена ассоциативная связь — сработает своего рода условный рефлекс.

Музыка способна вызвать в человеке процессы, отзеркаливающие ее настроение, и таким образом породить эмоции. Она запускает воображение, наводит на мысли и воспоминания, которые сами по себе вынуждают на эмоциональный отклик. Наконец, она может удовлетворить или, напротив, не оправдать ожиданий слушателя.

Я бы добавила к этому вот еще что: музыка может вывести человека из привычного состояния наблюдения за миром, делая его субъектом, соучастником, создателем тех звуков, которые многие находят столь прекрасными. Несомненно, я назвала лишь часть из великого множества способов, как прослушивание или сочинение музыки может влиять на наши чувства.

Сайки Луи

Ассистент кафедры изучения креативных практик в Северо-Восточном университете, заведующая Лабораторией музыки, визуализации и нейронной активности

В моей лаборатории мы изучаем влияние музыки на наш мозг. Меня всегда интересовало, каким образом музыка заставляет нас чувствовать те самые покалывания, еще называемые мурашками. В одном из наших исследований мы задались вопросом: существуют ли какие-то различия в структуре мозга, которые могли бы объяснить индивидуальную реакцию на прослушивание музыки?

Мы запустили онлайн-опрос, в котором поучаствовало несколько сотен людей. Выяснилось, что некоторые люди регулярно испытывали покалывания при прослушивании музыки, в то время как часть опрошенных почти никогда не ощущает этих мурашек. Мы пригласили подопытных из этих двух групп в нашу лабораторию, проведя дополнительный отбор по возрасту, полу, уровню музыкального образования и прочим личностным факторам.

Сперва мы удостоверились, что испытуемые, подверженные влиянию мурашек, и вправду реагировали на уровне физиологии: определенные музыкальные фрагменты заставляли их сердце биться чаще, а кожу – лучше проводить жидкости (в частности, пот). Затем мы просканировали мозг подопытных из обеих групп и выяснили, что у восприимчивых к мурашкам людей наблюдается более высокая концентрация белого вещества, соединяющего две области мозга: отвечающую за восприятие звуков и связанную с эмоциями и социальным опытом.

Так что проводимость мозга, а именно связь между слуховыми и эмоциональными центрами, по всей видимости, в ответе за то, как мы воспринимаем музыку. Можно сказать, что музыка служит аудиальным каналом к эмоциональным центрам мозга. Быть может, вот почему мы составляем плейлисты для тех, кого любим.

Дэниел Шэнэхэн

Доцент кафедры музыкальной теории и когнитивистики в университете штата Огайо

Это так странно, что люди зачастую намеренно слушают музыку, заставляющую испытывать грусть. Многие из нас так делают, но не вполне понятно зачем. Исследование 2011 года, проведенное Сандрой Гарридо и Эмери Шубертом, показало, что около половины опрашиваемых людей согласились или даже уверенно согласились с утверждением «Я люблю слушать музыку, от которой мне становится грустно или плохо».

Печаль и грусть — крайне обширные и сложные понятия, однако я полагаю, что они должны быть связаны с эмпатией и сопереживанием. Исследователи Дэвид Хьюрон и Йонна Вуоскоскиарге подтверждают, что любители грустной музыки показывают высокие результаты в тестах на эмпатический отклик — другими словами, у них гораздо лучше развито чувство сострадания. Такое социальное поведение обладает серьезными эволюционными преимуществами, так что в этом нет ничего странного. Посмотрим, какие еще результаты в этой области нам смогут дать будущие исследования.

Что касается ностальгии, то существует немало работ, изучающих связи между музыкой и триггерами воспоминаний. Похоже, мы склонны лучше запоминать события, связанные с некоторыми периодами жизни (в частности, с подростковым возрастом). Вероятно, дело в том, что в эти периоды мы переживаем большое количество изменений.

Как мне кажется, именно в этом состоит причина популярности плейлистов «Капсула времени» от Spotify. Представляется не слишком трудным вычислить ваш возраст, музыкальные предпочтения и затем просто запустить ностальгические триггеры, поставив в очередь самые популярные и значимые композиции времен вашей юности.

Кроме того, музыка помогает нам почувствовать связь друг с другом. Думаю, одна из важнейших эволюционных черт музыки состоит как раз в обеспечении этих социальных связей и усилении чувства сплоченности. Примером тому может служить танец и, вообще, любой ритуал.

Когда в марте 2020 года весь мир ушел в локдаун, многие удивились количеству людей, вышедших на свои балконы, чтобы помузицировать всем вместе. Но ведь это совершенно логично! Мы остро нуждались в социализации и эмпатии, а музыка — пожалуй, лучшее средство в подобной ситуации.

Диана Дойч

Профессор психологии Калифорнийского университета в Сан-Диего и автор книги «Слуховые иллюзии и фантомные слова: как музыка и речь раскрывают тайны нашего мозга»

Желание исполнять и слушать музыку присуще всем человеческим культурам без исключения, а о причинах такого поведения ученые спорят столетиями. Еще в XIX веке Чарльз Дарвин утверждал, что дело тут, главным образом, в ухаживаниях за самками.

Вскоре после него Герберт Спенсер предложил более сложное объяснение: по его мнению, музыка не только создавалась для «брачных игр», но и порождалась широким спектром вокализаций — звуков, издаваемых под воздействием различных эмоциональных импульсов: чувства радости, превосходства, горя или ярости.

Недавнее масштабное исследование Гарвардского университета показало, что мы действительно можем идентифицировать различные типы музыки — любовные мелодии, танцевальные мотивы, колыбельные — вне зависимости от культуры и этноса. Так что музыка служит самым разным целям и способна воспроизвести множество эмоций вроде любви, радости, злости, чувства единения и пр.

Чтобы музыка стала успешной, мы должны хотеть ее слушать. Что же именно заставляет нас прослушивать ту или иную мелодию снова и снова? В 20-е годы прошлого века Ирвинг Берлин предложил ряд указаний по написанию популярных песен. По его мнению, здесь очень важна простота, а также узнаваемость элементов мелодии.

«Нет такого понятия, как новая мелодия», — настаивал он и объяснял, что успешные композиторы просто «соединяют кусочки известных мотивов в новом порядке, чтобы все вместе звучало, как новая вещь». Эти советы оказались чрезвычайно действенными.

Кроме того, основная причина, по которой некоторые песни так сильно «привязываются», в том, что они состоят из повторяющихся фраз. Эти повторы заставляют мелодию заедать у нас в голове. Да и в целом, чем более знакома нам песня, тем больше хочется послушать ее снова.

Мариуш С. Козак

Доцент кафедры музыки и музыкальной теории в Колумбийском университете и автор книги «Введение в музыкальный размер: телесный опыт новой музыки»

Эмоциональный музыкальный опыт всегда крайне индивидуален. Я могу слушать ту же песню, что и вы, но ощущать абсолютно иные вещи. Либо можно слушать одну и ту же песню при разных обстоятельствах — и каждый раз испытывать новые эмоции. Вот почему, как мне кажется, музыка не продуцирует в нас эмоции непосредственно, но создает структуру, некоторый шаблон, позволяющий нам воспринимать подчас невероятно сильные эмоции.

В моей работе я пришел к восприятию музыки в качестве технологии, созданной человеком на заре его развития как вида с целью организации и поддержания общества. Эта технология работает на трех уровнях: физиологическом, когнитивном и социальном.

На физиологическом уровне изменения базовых акустических свойств — ритма, тембра и громкости — заметно влияет на работу нашего тела. К примеру, быстрый темп или повышение громкости может послужить к учащению сердечного ритма, а резкий скрипящий звук заставит нас напрячься и съежиться. А поскольку эти звуки порождаются конкретными объектами вокруг нас, мы выстраиваем ассоциативные ряды и наделяем те или иные звуки позитивными или негативными коннотациями. То же самое происходит и с более сложными эмоциональными откликами.

Следующий уровень — когнитивный. Все мы воспитаны на музыке, принадлежащей к нашей культуре, и вырабатываем понятие о стиле и форме, исходя из нее. К примеру, большинство слушателей, с детства знакомых с западной поп-музыкой, легко определят границу между куплетом и припевом в любой незнакомой им песне. Или же смогут уловить начало затухания мелодии, когда песня подходит к концу.

Эти знания настраивают нас на некоторые ожидания от прослушивания: мы интуитивно чувствуем, какой аккомпанемент или ритм-секция лучше подойдут к той или иной мелодии. Музыканты же используют эти наши ожидания, создавая напряженные и расслабляющие моменты в музыке, заставляя нас испытывать сложно передаваемые ощущения вроде тех же мурашек.

Наконец, переходим к социальному уровню — пожалуй, самому значительному в контексте разговора об эмоциях в музыке. По всему миру музыка почти всегда звучит в контексте некоторого социального взаимодействия множества людей. В этих ситуациях она предлагает структуру для взаимодействия — а именно, синхронизирует наши эмоции. Конечно, в первую очередь, это происходит благодаря ритму.

В свою очередь, этот эффект ведет к позитивным переживаниям: мы ощущаем свою социальную принадлежность и чувство единения, которые служат укреплению и процветанию общества.

Комментарии

Мне еще нравится такая формулировка:

«. музыка — это своеобразная игра для мозга. Когда вы слушаете симфонию или песню, в каждый момент вы удерживаете в памяти уже сыгранный кусочек и неосознанно строите ожидание, что будет дальше. Слушатель «предполагает», что заданный ритм продолжится, мелодическая фраза завершится сообразно известной ему музыкальной традиции — тем или иным способом. Иногда это ожидание выполняется, иногда композитор и исполнитель проделывают нечто неожиданное, но оправданное в общей с слушателем культуре, и оба варианта обеспечивают выработку допамина»

«..По этой же причине трудно сразу полюбить абсолютно чужую музыку — ваш мозг не научен формировать ожидания в незнакомой системе координат»

Действительно «не научен», но это значит что этому можно научиться. Я вот например с интересом и удовольствием воспринимаю новую незнакомую музыку, нехарактерную относительно привычных стилей, как то напевы австралийских аборигенов или эскимосов. Этот навык тренируем

Не могу вспомнить сего человека, но высказывание понравилось: Возможно человек и произошёл от обезьяны, но обезьяна обрела разум не тогда когда взяла в руку палку, а когда начала напевать у костра.

И никаких графиков, что характерно!

Прочитал по диагонали. Тем не менее, на что обратил внимание. Мозг, мозг, и еще раз мозг! Физиология. На мой взгляд, не смотря на звания и степени. Специально управляемый примитивизм. В направлении к . плинтусу. Не к обезьянам (можно о них и так помыслить — выродившиеся люди).

Разумного, вечного, душевно-духовного, в статье — нет. И это всё, к чему пришли, как объяснили (на том континенте)?

Специально управляемый примитивизм. В направлении к . плинтусу

Исследования мозга и направление к плинтусу это, для вас — одно и тоже? Ну-ну.

Видимо, требуется пояснение.

п. 1. Одно из мировоззрений. Человек — это физическое тело (мозг — часть тела). Умер мозг — умерло тело — умер человек. С другой стороны, умер человек — у него прекращается работа тела (мозга). В этом мировоззрении изучение мозга — это наше всё.

п. 2. Другое мировоззрение. Человек — это не только физическое тело (и мозг). Всё устроено несколько сложнее. Или гораздо сложнее. Многограннее, многовекторнее, многофакторнее. По образу матрицы. Душа, дух, сознание . Человек со смертью физического тела (мозга) не умирает, а уходит «дорогой цветов». Переходит в другое состояние. Здесь упрощено. Рассматривая многогранную, многомерную жизнь человека, сводить всё к мировоззрению, см. п. 1 — это и есть с точки мировоззрения п. 2 — движение в сторону «плинтуса».

Любой человек, как разумное, мыслящее существо, имеет право выбирать, следовать, любому выбранному мировоззрению.

И при этом может быть и меломаном, и . любителем железа.

Таким образом, исследование мозга и движение к «плинтусу» — это совершенно разные вещи. Обратите внимание, например, на главную, Красную площадь. Подумайте сами.

Желаю вам Удачи и успехов!

Как по мне. ответ многогранней чем можно его озвучить!
У каждого индивидуума своё. Примитивно — для кого то само обладание аудио девайсами уже — наслаждение. для которых «фетиш» уже больше чем смысл для чего. (у некоторых синие светодиды по определению вызывают «умопомрачительное подгорание»)) сами не замечая что музыка для них становится инструментом тестирования и «ковыряния» — аудиофильских аппаратов и прибамбасов.
p.s
ежели музыка у Вас, вызывает эмоцию не важно где — откуда — и из чего она звучит — значит не всё потеряно)!

Гармоническая звуковая волна воздействуя на кожные покровы проникает вглубь организма, вызывая микроколебания тканей, способствующих ускорению внутриклеточного метаболизма, движению межклеточных жидкостей и выводу из тканей загрязнений (например, с отделением пота). Последовательность и спектральный состав колебаний наиболее эффективно воздействующий на организм, может вызвать у индивидов экстатический восторг, сопровождаемый выделением жидкости из слёзовыводящих каналов.

Полезные акустические колебания можно создать самостоятельно, используя собственный голосовой аппарат. Аналогично к этому прибегают животные и птицы.

Значит HIres с его 120 кГц — оправдан? ))

какие еще 120 кгц?

Верхняя граница частотного диапазона (приблизительно)

А откуда такие данные? Можно источник, пожалуйста?

ну так вы без хабры своими словами скажите, в какой это коммерческой фонограмме обеспечена такая граница?

все переиздания это 24/192 — т.е. верхняя 96 кГц, на которых. разумеется, никаких транзиентов магнитной ленты не существует, просто лента оцифровывается с запасом на всякий случай, чтобы фильтр был повыше

Гении — блин! Это конечно оригинально, свести музыку к громкости звука, эмоциям при разговорах и брачных ухаживаниях или белому веществу в мозгах.
А ничего, что музыка это не «эмоционально окрашенный звук» — как пытаются рассуждать эти горе ученые. Музыка это вполне определённым образом организованные звуки, которые строго подчиняются гармоническим соотношениям (причем с такой точностью, что у физиологов есть проблема, как объяснить возможность слухового аппарата отличать эти «центы» звуковысотной разницы, которые должны были бы полностью маскироваться помехами).
Эти отношения частот рождающие звукоряд как раз и называются музыкальный строй, и он же, если его сдвинуть до секунд — работает как ритмы — через отношение части к целому (четверти, восьмые и т.д. см. отношения интервалов в натуральном звукоряде).
Так вот, вначале надо было бы попытаться понять, чем этот гармонический ряд, столь притягателен для людей, и чем он отличается от простого набора произвольных звуков (включая звуки речи). Почему, мы в «мажорном созвучии слышим веселье и торжество, а в минорном печаль? Это ведь вовсе не от того, как кричали приматы призывая самок. То есть загадка музыки, лежит в самой физической основе музыки — фрактальном самоподобии музыкальных рядов. И дальше уже, в том факте, что живое так же организовано по принципам консонансных отношений периодов и размеренностей (см. например, «Сферодинамику» Бориса Гладкова). То есть мы резонируем с музыкальными звуками (и только с ними, а не абы каким шумом), как на клеточном уровне. так и на уровне органов и частей тела. И соответственно, музыка определяет не только биохимию, но и принципы ритмической организации пространства.
И тогда уже становится понятно, почему мажорный интервал — где любая гармоника попадает в тот же ряд, это стабильное, веселое и вечное, а минорный, где уже 5я гармоника дает диссонанс, это «хорошее начало с печальным концом». В общем, музыка, феномен музыкального звукоряда, мелодической и ритмической организации по принципам самоподобия (тоника, ритм, гармоничные созвучия), все это имеет гораздо более глубокую природу связи с человеком и механизмы влияния на всех уровнях, от биохимии, до тела и психики, — показывая динамику процессов (созвучий), от их начала, до их финала.
Про ритмологию, резонансы судьбы и людей, пока можно только упомянуть, хотя именно здесь существенная связь музыки (ее содержание) и восприятия жизни, что и задает многомерный эмоциональный смысл в музыке.
Ссылки тут не размещаются — поэтому вот фраза для поисковика: — С. Лачинян. Нумерология без Мистики. Откуда числа—то берутся?

Уже гораздо интересней! Благодарю!

Ссылки вставляются в закладке «Ссылка». Там же есть место, где поставить галочку — чтобы ссылка открывалась в новом окне.

Музыка, а еще точнее — мелодия — это траектория для танца души слушателя, предлагаемая композитором . Этих людей — настоящих композиторов — всегда были единицы, их надо лелеять и сдувать с них пылинки . Единственная «профессия», которой невозможно обучить — только дар. Если бы не было рядом со Скорпионс Рудольфа Шенкера, не было бы скорповских мурашечных баллад (а группа была бы известна на пространстве менее обширном, чем планета Земля), не было бы Маккартни и Леннона — никто бы не насвистывал иногда под нос Girl, Yesterday и Let it Be, будь менее талантлив Нопфлер .. ох не знаю, только антидепрессанты поглощать . Если Ваша душа способна танцевать и конкретный танец ей подходит, Вы станцуете .. в случае максимальной синергии души и этого танца можно словить по спине мурашки величиной с воробья . И происходит это от чувства прикосновения к чему-то сверхъестественному, а не от генетической памяти к каким-то там звукам . И очень похоже, что все эти британские ученые не из тех, кто понимает, о чем я толкую . Поискали бы другую тему ) Вон, проблематика микроколебаний тканей не до конца раскрыта

Только авторизованные пользователи могут отвечать на вопросы, пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Источник