Что помогает от депрессии шоколад

Сладкая жизнь

Поможет ли шоколад справиться с депрессией

В начале августа мы писали о том, что британские ученые на выборке из 13 тысяч человек показали взаимосвязь между потреблением темного шоколада (именно темного — с содержанием какао более 45 процентов) и уменьшением симптомов депрессии. Согласно результатам работы, характерные для депрессии состояния на 70 процентов реже встречались у тех, кто ел темный шоколад, по сравнению с теми, кто не ел его вообще. Разумеется, это только корреляция, и на основе этих данных нельзя утверждать, будто шоколад может избавить человека от депрессии. Редакция N + 1 рассказывает о возможных механизмах, позволяющих темному шоколаду влиять на наше эмоциональное состояние, и выясняет, можно ли называть его антидепрессантом.

Шоколад — одно из самых популярных лакомств людей по всему миру: спасибо индейцам майя и ацтекам, которым полюбился горький ароматный напиток из какао-бобов, конкистадорам, которых он также привлек, а в особенности спасибо — голландскому химику Конраду ван Гутену, который в начале XIX века запатентовал дешевый способ выжимки какао-масла из бобов.

Отдельное спасибо хочется сказать тем, кто добавил в изначально, вероятно, довольно неприятный для вкусовых рецепторов напиток сахар и молоко.

Про то, что шоколад довольно полезен для здоровья, мы писали неоднократно: его пользу ученые доказывали и для сердечно-сосудистой системы, и для мозга и иммунитета.

Положительное воздействие на организм объясняется наличием в какао-масле и других производных продуктах какао-бобов природных соединений флавоноидов (а точнее — флавонолов). На организм человека они действуют в первую очередь как антиоксидант, то есть нейтрализуют активные формы кислорода, способные повредить макромолекулы, такие как белки и ДНК.

Авторы подавляющего большинства исследований, разумеется, не приходят к выводу о том, что шоколад — это панацея. Более того, даже в исследованиях в крупных рецензируемых журналах говорится о том, что обнаруженный положительный эффект от поедания шоколада, как краткосрочный, так и долгосрочный, — зачастую пусть и статистически значимый — остается все-таки довольно небольшим.

То же самое касается и психического здоровья. Шоколад, с его сладостью и приятными для вкусовых ощущений текстурой и ароматом, в действительности может поднять настроение, но не всегда понятно, как это работает — имеем ли мы дело исключительно с психологическим эффектом, или тут срабатывает некий физиологический механизм, запускаемый теми свойствами шоколада, которые схожи со свойствами антидепрессантов.

Разбираться и в том, и в другом нужно отдельно, но сперва необходимо пояснить, почему вообще то, что мы едим, может быть важно для психического здоровья.

Серотонин из еды

Депрессия, как известно, бывает эндогенной: иногда для ее появления не требуется никаких внешних триггеров, таких как потеря работы или смерть близкого человека.

В определенный момент мозг перестает нормально синтезировать и использовать важные для него нейромедиаторы (серотонин, дофамин и норадреналин), участвующие в работе системы вознаграждения, — все вместе или только некоторые из них. То, что раньше хорошо работало и заставляло вставать по утрам, радоваться встречам с друзьями, ощущать удовольствие от любимой пищи, ломается.

Предсказать эту поломку, особенно с учетом того, что она может появиться совершенно внезапно, бывает сложно, поэтому от депрессии не защищены даже те люди, которые не испытывают ежедневных стрессов, влияющих на состояние центральной нервной системы.

Депрессию, однако, можно предупредить с помощью правильного — или сравнительно правильного — образа жизни. Так, на риск развития депрессии влияет гигиена сна, физическая активность, алкоголь и, разумеется, питание.

Шоколад относят к числу продуктов с большим содержанием триптофана — одной из ароматических альфа-аминокислот. Правда, 200 миллиграмм триптофана на 100 грамм шоколада — на самом деле не самый высокий показатель, для красной или черной икры он куда выше (960 и 910 миллиграмм на 100 грамм соответственно).

Протеиногенный энантиомер (оптический изомер) триптофана — L-триптофан — входит в состав белков всех живых организмов, а его метаболитом является серотонин — тот самый нейромедиатор, который, помимо всего прочего, очень важен для работы системы вознаграждения головного мозга.

Синтезируется серотонин из триптофана через еще один шаг-предшественник — 5-гидрокситриптофан. Это вещество, известное также как 5-HTP, продается в виде биологически активной добавки, которая, судя по некоторым данным, в лечении депрессии эффективнее плацебо, хотя достаточно качественных медицинских исследований на этот счет до сих пор не проводилось.

Непроходимый барьер

В отличие от триптофана или 5-HTP, поступающих в организм в чистом виде (в виде добавок) и действительно способных повысить уровень серотонина, с этой же альфа-аминокислотой, поступающей в организм с едой, все не так просто. Дело в том, что триптофан, прежде чем синтезироваться в нейромедиатор, должен преодолеть гематоэнцефалический барьер.

Этот же барьер должны преодолеть и другие аминокислоты, и триптофан среди них далеко не главный: транспортная система, которая руководит перемещением по гематоэнцефалическому барьеру, отдает предпочтение другим аминокислотам, поступающим в организм с белками.

Поэтому простое добавление в пищу продуктов, в которых триптофан содержится в больших количествах, уровень серотонина в головном мозге не поднимет. Исследования показывают: чтобы в организме было достаточно триптофана для дальнейшего эффективного синтеза 5-HTP и серотонина, количество калорий, поступающих из белка, не должно превышать 2–4 процента от общей энергетической ценности пищевого продукта.

Шоколад к таким продуктам не относится, так как белка в нем — около пяти процентов: этого достаточно для того, чтобы триптофан уступил место другим аминокислотам, а серотонин из него не синтезировался.

Примерно то же самое можно сказать про дофамин. Этот нейромедиатор синтезируется из альфа-аминокислоты фенилаланина через синтез тирозина или из самого тирозина.

И та, и другая аминокислота есть в продуктах питания (в том числе в шоколаде), но перейти гематоэнцефалический барьер они могут только в чистом виде (строго говоря, в чистом виде в продуктах питания — например, банановой кожуре — есть и дофамин, но он как раз барьер между кровеносной системой и мозгом не проходит совсем).

Исследования, посвященные синтезу дофамина (а также его метаболита норадреналина) из продуктов питания достаточно ограниченны, но известно, к примеру, что тирозин в чистом виде в достаточно большой дозировке (100 миллиграммов на килограмм веса) никак не влияет на настроение человека.

Именно поэтому считать шоколад пищевым источником серотонина и дофамина нельзя совсем (поэтому не верьте, если об этом где-то пишут). Хорошая новость, однако, состоит в том, что продуктам необязательно напрямую синтезировать нейромедиаторы, чтобы оказывать влияние на работу головного мозга человека.

Источник

Болезнь загнанных лошадей — лицо современной депрессии

По мнению экспертов ВОЗ, депрессивные расстройства как причина временной нетрудоспособности и по степени наносимого экономического ущерба в скором времени выйдут на одно из ведущих, если не на первое место. При этом психиатры, психотерапевты, врачи других специальностей все чаще замечают, что пациенты, страдающие депрессией, уже довольно давно почти совсем утратили свой классический, описанный Ясперсом «облик» и жалуются на что угодно, но только не на пониженное настроение, чувство тоски или заторможенность. Так называемая атипичная, маскированная или ларвированная депрессия стала, пожалуй, извините за каламбур, наиболее типичной. Это затрудняет её выявление и, естественно, оказание эффективной, своевременной помощи.
Пациенты месяцами, а иногда годами обивают пороги кабинетов терапевтов, хирургов, неврологов, кардиологов, гастроэнтерологов, делают дорогостоящие исследования, «испытывают» на себе десятки медикаментов. Все чаще приходится наблюдать, когда интернисты, отчаявшись помочь пациенту со стойкой артериальной гипертензией, аритмией, язвенной болезнью или колитом, у которого нет четких признаков депрессивного расстройства, присоединяют к терапии антидепрессант и достигают быстрого улучшения при лечении, казалось бы, чисто соматического недуга.

В чем же причина такого явного, быстрого, если не сказать – катастрофического патоморфоза?
Объяснение кроется в резких изменениях условий жизни современного человека и россиян в особенности. Нас, десятилетиями пребывавших в «сонной одури застоя», а теперь вынужденных локтями, кулаками, другими местами и, к счастью, все чаще – мозгами отвоевывать достойное место под солнцем. Но, как говорится, нет добра без худа, все убыстряющийся темп современной жизни, все эти информационные и технологические «взрывы», безжалостность конкуренции неизбежно порождают настоящую эпидемию хронического стресса, захватывающую практически все слои нашего общества. Однако стресс, скажете вы, проблема всем известная и хорошо изученная, при чем здесь депрессия? А при том, что именно стресс множит число «депрессий истощения», «вегетативных», «соматизированных», «ларвированных» и иных подобных атипичных депрессий, в основе которых лежат особые механизмы, вносящие своеобразие в клиническую картину депрессивных расстройств.
В анамнезе у таких пациентов обычно не прослеживаются наследственная отягощенность или конкретная «свежая» психотравма, не видно четко очерченных «эпизодов» или «фаз», а чаще наблюдается жаркое «горение» на работе, череда «ударов судьбы», просто неутихающая боль за годы, прожитые бесцельно или в погоне за миражом, беспокойство за детей, тщетно мечущихся в попытках выбиться в «люди» или, напротив, выбившихся, и теперь пожинающих плоды успеха, которые уж очень напоминают яблоки с известного дерева в райском саду. В поведении этих людей обычно нет «пресловутой» психомоторной заторможенности, временами они даже могут казаться активными, «бойкими», лишь иногда как бы тускнеет взгляд или на лицо набегает «облако», особенно если удается нащупать по-настоящему важную для данного человека, «больную» тему. Настроение такие пациенты характеризуют как «нормальное» или, в крайнем случае, неустойчивое. Лишь при более тщательном расспросе выясняется, что периодически и со временем все чаще они ощущают «усталость от жизни», задерганность, раздражение, внутреннее напряжение, тревогу, невозможность расслабиться. Нередко отсутствует чувство отдыха после сна, выходных или отпуска, накатывают апатия, «лень», или жизнь теряет полноту и яркость, протекает, как на «автопилоте»; у случайно вырванного из повседневной суеты человека появляется растерянность — он не знает, что делать, чего хотеть.
В большинстве же случаев жалобы таких пациентов носят чисто соматический характер и при этом часто находятся объясняющие эти жалобы, вполне реальные, подтвержденные параклиническими исследованиями соматические заболевания. Лишь иногда опытные интернисты могут заметить то, что, к примеру, выраженность и стойкость болевого синдрома при остеохондрозе или гастрите или другие симптомы как бы преувеличены, то есть создается впечатление их аггравации, и они обычно резистентны к лечению.
Симптоматика таких депрессивных состояний практически не отличима от так называемого «синдрома хронической усталости», характерного для длительно протекающих вирусных инфекций, и с этим синдромом депрессии следует дифференцировать в первую очередь. Правда, такая дифференциальная диагностика довольно сложна технически и требует высокого профессионализма специалистов и современной лабораторно-инструментальной базы.

Каковы же патогенетические механизмы обсуждаемого типа депрессий?
Для объяснения их развития наиболее приемлема концепция неспецифических защитно-приспособительных реакций нервной системы, предложенная Ю.Л. Нуллером. Когда в результате длительных истощающих воздействий (хронического стресса) развивается общий дефицит энергетических ресурсов организма (в первую очередь – ресурсов нервной системы) по цепи обратной связи включается неспецифическая реакция тревоги (иногда пациенты ощущают это физически – жалуются на ухудшение сна, внутреннюю дрожь, напряжение мышц, появляются симптомы, которые принято считать «невротическими», — упорные цефалгии в виде «каски» на голове, «комок» в горле или затруднения глотания, ощущение нехватки воздуха или усиленного биения сердца). Параллельно по закону locus minoris resistencia обостряются старые или проявляются дремлющие соматические болезни, что также никак не способствует выявлению истинных пусковых механизмов расстройства здоровья. Так как реакция тревоги (неспецифическая активация) не решает проблемы, и истощение нервной системы продолжается, включается второй, более глубокий «эшелон» защиты — депрессия, которая в рамках данной концепции является не болезнью, а выработанным эволюцией особым механизмом охранительного торможения, не позволяющим растратить последний, «неприкосновенный» запас сил. Но для разумного, живущего в обществе человека этот механизм теряет свое защитное значение – он не может «спрятаться» от жизни, движимый чувством долга, ответственности, подчиняясь общепринятым правилам и социальным законам, наконец, просто по инерции, он продолжает суетиться и при этом постоянно получает от своей нервной системы сигналы о приближающемся внутреннем «банкротстве». Обладая способностью прогнозировать, такой человек на сознательном или подсознательном уровне как бы постоянно задается вопросом: «Как же жить дальше, находясь в состоянии выжатого лимона?». И смутно предчувствует или представляет возможность наступления полного краха по всем направлениям. Это порождает усиление тревоги, периодически достигающей степени отчаяния или паники. Последняя нередко сопровождается вегетативными «бурями» (в виде колебаний АД, аритмий, дискинезий желудочно-кишечного тракта), которые ранее обычно причислялись к вегето-сосудистой дистонии или к диэнцефальным (гипоталамическим) кризам, а теперь все чаще именуются «паническими атаками».

При повторении таких кризов или атак включаются обсессивно-фобические механизмы, которые наряду с вышеописанными защитно-приспособительными реакциями формируют порочный круг самоподдержания депрессии. И когда все эти механизмы, действующие не только на психологическом, но и на биологическом уровне, включены, пациенту, к сожалению, часто уже не в состоянии помочь ни полноценный отдых, ни самые изощренные психотерапевтические методики. Необходимы средства, надежно разрывающие порочный круг «истощение – тревога – истощение» и блокирующие приспособительные реакции нервной системы, утратившие у человека свой защитный смысл и лишь поддерживающие состояние болезни.

Пока на роль таких средств могут претендовать лишь транквилизаторы и антидепрессанты.

Кроме того, терапия депрессий всегда требует комплексного подхода. Наряду с всесторонним обследованием (из-за вышеописанных трудностей разграничения соматических и «депрессогенных» симптомов) лечение антидепрессантами должно сочетаться с психотерапией и психологическим консультированием. При этом психотерапия и работа психолога, независимо от применяемых методик, призваны обеспечивать решение следующих принципиально важных задач.

1. Описание (в доступной пациенту форме) природы, механизмов развития и, главное, обратимого характера депрессивных расстройств.
2. Ознакомление пациента с особенностями эффектов применяемых препаратов и необходимость строго соблюдать данные доктором рекомендации!
3. Выявление основных истощающих факторов – перегрузок, внешних и внутренних конфликтов, зависимостей, «дисфункциональных» отношений и когнитивных процессов, а в более отдаленной перспективе – формирование нового, менее «жестокого» по отношению к нервной системе и к организму в целом стиля жизни. Процесс это сложный, трудоемкий и приводит к успеху лишь если начат вовремя – когда у пациента уже появилось желание и силы что-то менять, и он сам ищет «новые пути», а психотерапевт, как того требует один из основных законов этой профессии, играет не директивную, указующую, а сопровождающую («фасилитирующую») роль. При этом мы должны помочь пациенту понять, что в противном случае (при отказе от таких поисков) сохраняется риск, как минимум, повторных курсов лечения антидепрессантами.

Терапия современных депрессий – процесс обычно результативный, но далеко не простой и безоблачный, достаточно часты рецидивы, нередко возникает тенденция к хронизации депрессивных расстройств.

Пока еще не предложен идеальный антидепрессант, сочетающий в себе высокую активность, «силу», широту спектра действия с отсутствием побочных эффектов. В Областном консультативно-диагностическом центре широко используются самые современные схемы лечения и комбинации препаратов, отличающиеся большей надежностью, универсальностью и минимальными побочными эффектами и рекомендуемые ведущими специалистами неврологии и психотерапии.

В ОКДЦ ведет консультативный прием врач-психотерапевт Владимир Михайлович Подгрушный, готовый помочь в сложной ситуации.

Источник